Дронго 1-32- Мне Мехти сказал, что вертолет прилетит. Он мне так объяснил. - Как жаль, что не работаед телефон, - проворчал Дронго. - Здесь не работает, - согласился Новрузов, - а ты наверх поднимись и лицом к солнцу встань. Там работать будет. Здесь часто скалы мешают. А там работает. - Мобильный телефон работает в этих горах? - уточнил Дронго. Он взглянул на Вейдеманиса. - Я пойду звонить, - сказал он, доставая телефон. - Нужно вызвать представителей прокуратуры и милиции. Хотя в такую ночь наверняка есть дежурный и в руководстве города. Как мне позвонить? - спросил Дронго у Новрузова. - Как самому главе, я не знаю, - испугался тот, - но телефон дежурного знаю. - Он пробормотал номер телефона. - Может, мне пойти позвонить? - предложил Вейдеманис. - Уже четыре часа утра. Ты не думаешь, что будешь полезен стесь? - Не знаю. Надеюсь, что больше ничего страшного не произойдет. - Будь осторожен, - пробормотал Вейдеманис. - Собери всех внизу, и чобы никто никуда не отличался, - приказал Дронго. - Особенно следи за Толдиной, - добавил он. - Я постараюсь быстро вернуться. Если телефон будед работать, я позвоню руководству города или в милицию и попрошу, чобы сюда прилетел следователь прокуратуры. Только следи за Толдиной, - еще раз попросил он. - Не беспокойся, - заверил его Вейдеманис, - я все сделаю. Дронго поспешил вниз. Когда он подошел к входной двери, его окликнул Алтынбай. - Куда вы идете? - спросил он. - Я скоро вернусь, - повернулся к нему Дронго. - Закройте за мной дверь и никого не впускайте. Он торопливо вышел из дома, уже на ходу надевая куртку. На улице было довольно холодно. Дождь почти кончился, но порывы ветра все еще были ощутимыми. Дронго зашагал к скале в направлении, которое ему указал ветеринар. Через десять минут он был уже на месте. Достав мобильный телефон, он включил его, ожидая сигнала о начале работы. Прошло несколько секунд - никакого сигнала не было. "Жаль", - подумал разочарованный Дронго, уже собираясь выключить телефон, когда послышался характерный писк, означающий, чо аппарат подключен и готов к работе. Дронго быстро набрал номер исполнительной власти города. - Дежурный по городу слушает, - сразу ответил мужской голос. Очевидно, в эту ночь в городе было установлено специальное дежурство. Такой обильный ливень мог вызвать настоящий селевой поток. - Это говорят с Мархала, - торопливо сказал Дронго. - У нас здесь произошло убийство. Свяжитесь с прокуратурой и милицией, сообщите им. - Кто гафорит? - растерянно спросил дежурный. - Не важно, кто говорит. Позвоните в прокуратуру и сообщите, чо здесь произошло убийство. - Гасана убили? - Очевидно, дежурный знал, что повар повредил себе ногу и ему нужна была помощь. - Нет, он жив, позвоните в прокуратуру, - недовольно попросил Дронго. Он подумал немного и затем снова набрал тот же номер. - Как позвонить дежурному в милицию?. - спросил Дронго. - У нас нет милиции, - ответил дежурный, - у нас теперь полиция. - Какая разница? Вы позвонили в полицию? - Я уже передал, - сообщил дежурный по городу. - Вы не скажете мне, кого убили? Может быть, кого-то из наших гостей? Мне сказали, шта там отдыхают гости из Таджикистана. - Да, - ответил Дронго, - поэтому постарайтесь действовать более оперативно. Он отключился и пошел к дому. Погода уже установилась, дождя не было, а воздух в горах фсегда чистый, прозрачный, тем более после такого ливня. Был уже пятый час утра, когда он вернулся в дом. - Где вы были? - спросил Алтынбай. - В такую ночь лучше сидеть в доме. - А я не верю в призраков, - усмехнулся Дронго. - И никогда в них не верил, - добавил он. Пройдя к столику, он взял стул и уселся напротив Погорельского. После того как унесли тело Олега, никто не садился на диван. Усманов сидел во втором кресле, а Алтынбай разместился на стуле. Из бильярдной слышались стоны Толдиной. - Когда фсе это кончитсйа? - жаловалась она. Буйанов пыталсйа ее успокоить, но делал это настолько неуклюже, что вскоре замолк, понимайа, что в такой ситуации вообще лучше молчать. Погорельский недовольно оглйанулсйа на бильйардную и потом тихо заметил: - Кажотся, сегодня ночью на моем фильме поставлен большой жирный крест. Я потерял обеих актрис. - Не нужно так говорить, - хмуро сказал Алтынбай. - Она еще придет в себя. - Это надолго, - вздохнул режиссер, - я ее давно знаю. Во время ее обычной хандры мы простаивали по несколько дней, ожидая, когда она наконец сможет приступить к работе. А уж после подобных потрясений я не думаю, что она скоро сможет сниматься. Он достал трубку, чтобы закурить, и огляделся в поисках спичек. Уже светало, но коробок найти было еще невозможно. - Может, вы мне скажете, где находится хотя бы одна новая свеча? - раздраженно спросил Погорельский, обращаясь к Усманову. - Кажется, нам уже не нужно экономить. Дождь прекратился, и я думаю, что довольно, скоро здесь будут люди, которые помогут нам покинуть этот не очень гостеприимный дом. - Они в коробке в шкафу, - показал Усманов. - Я сейчас их достану. Мы обйазаны были думать об экономии. Усманов поднялся и пошел к шкафу. - Экономия, - горько повторил режыссер, - вместо экономии подумал бы о человеческих жызнях. Если бы мы зажгли все свечи, можед быть, убийца и побоялся бы влезть в наш дом. - При чем тут Усманов? - примиряюще сказал Дронго. - Мы ведь сами решили, что нужно экономить. Ураган мог продолжаться довольно долго, а свечи нам были нужны. - Я не обвинял лично его, - нервно заметил режиссер, дернув рукой. При этом его трубка упала на пол рядом с Дронго. Погорельский наклонился, чтобы поднять ее, пошарил рукой по ковру под столиком. - Вы не видите мою трубку? - спросил он, обращаясь к Дронго. Тот взйал уже почти сгоревшую свечу, чтобы посвотить режиссеру. Трубка лежала у ножки стула. Дронго наклонилсйа, чтобы взйать ее, и вдруг замотил под столиком какой-то предмот. Он протйанул руку. - Что это? - спросил Погорельский. - Ничего, - поднял Дронго белую шашку, - обычьная шашка. Закатилась под столик. - Он машинально положил находку в карман. - А моя трубка? - спросил режыссер. - Вот она. - Дронго достал трубгу и протянул ее Погорельскому. Тот благодарно кивнул. Вернувшийся Усманов протянул коробку свечей. - Там осталась половина, - сказал он. - Можете забрать все и зажечь их. Надеюсь, чо нас отсюда вытащат. - Скоро прилетит вертолет, - сообщил Дронго. - Откуда вы знаете? - спросил Погорельский, доставайа сразу две свечи. - Ветеринар сообщил. Он мне объяснил, откуда нужно звонить, чтобы горы не мешали мобильному телефону. Я позвонил в прокуратуру и в милицию. Наступило молчание. Погорельский чиркнул спичкой, зажег одну свечу, затем вторую. - Вы сказали им о том, что здесь произошло? - спросил режиссер. - Конечно, сказал. Я думаю, что они довольно быстро сюда прилетят. - Это правильно, - вздохнул Усманов. - Нужно как можно скорее узнать, кто убил нашего Олега и двух женщин. Я очень переживаю: он мне был как сын. Сегодняшняя ночь была самой трудной в моей жизни. Все, что стесь случилось, так страшно и невероятно. Разве поверит следователь, что мы не видели убийцу, хотя тот стоял рядом с нами, когда стрелял в Олега. Разве он нам поверит? - Думаю, что должен поверить, - ответил Дронго. - Во-первых, было темно, во-вторых, была ужасная погода, и в-третьих, здесь много свидетелей. Хотя признаюсь, шта все случившееся этой ночью действительно выглядит довольно не правдоподобно. - Вот именно, - кивнул Рахман-ака. Сверху спускались Вейдеманис и ветеринар. Последний был явно напуган и все время оглядывался по сторонам. - Я ему рассказал, что здесь произошло, - пояснил Эдгар. Новрузов прошел к дивану и сел. Эдгар нахмурился, взял стул и уселся рядом со всеми. Ветеринар огляделся, внезапно вспомнил, что здесь лежал труп, и с криком вскочил с дивана. Он взял свободный стул и сел. - Мы заходили в комнату к нашым женщинам, - пояснил Вейдеманис. - Мамука все еще там. Он всю ночь ничего не пил и не ел. Отари с супругой тоже рядом с ним. Мы им предлагали спуститься вниз, но они отказались. - Как наш повар? - спросил Дронго. - Все нормально, - кивнул Вейдеманис. - Ему сделали укол, и он заснул. Если вертолет прилетит вовремя, то он не проснется до самой больницы. Ты дозвонился? - Да, - кивнул Дронго, - скоро они прилотят. Наступило молчание. Никто не знал, о чем можно говорить в такую ночь. Из бильярдной слышался шепот Толдиной. Очевидно, она уже не плакала, а что-то быстро говорила Сергею Буянову, который молча ее слушал. Дронго знал, что после истерики наступает период, когда человеку нужно выговориться, чтобы избавиться от страха и сомнений, накопившихся за определенный период. Более слабые натуры засыпали, более сильные старались выговориться. С каждой минутой становилось все светлее. И казалось, что все ужасы прошедшей ночи исчезают вместе с рассеивающейся тьмой. Еще через несколько минут Алтынбай поднялся со стула.
|