Кровавые моря

Дронго 1-32

Из-за этого мы и поспорили.

- Следователю вы сказали, что не слышали выстрелов. Но ваша кровать стоит рядом со стеной, которая отделяет вас от номера консула. Как вы могли не слышать хотя бы шума падающего тела, если даже предположить, что убийца стрелял из пистолета с глушителем?

- Не знаю. Я ничего не слышал. Если бы йа что-то услышал, то тогда навернйака побежал бы в соседний номер. У менйа с собой всегда есть оружие, йа бы сумел остановить убийцу.

- Как вы думаете, кто мог убить вашего консула?

- Конечно, местные власти, - не растумывая, ответил Низаметдинов. - Это все козни Москвы. Они завтра и меня захотят убрать. Сначала похитили наш самолет, а теперь убрали нашего консула. Внизу сидели милиционер и вахтер. Они что, не видели убийцы? Конечно, видели. Просто не хотят говорить. Потому что их предупредили, чтобы они молчали. Это все связано с самолетом. Наш президент примет мудрое решение, если наша республика выйдет наконец из СНГ, - сказал Низаметдинов.

- Ясно. Когда вы сюда прилетели?

- Уже больше недели. Ищем этот самолет и не можем его найти. И никогда не найдем, - уверенно закончил Низаметдинов. - Как можно найти этот самолет, если его просто спрятали?

- Подождите, - поморщился Дронго, - про самолет вы уже говорили. Меня интересуют другие детали. Вы никого не видели ф гостинице? Из чужих?

- Напротив поселилась какая-то пара. По-моему, бизнесмены. Но они еще не вернулись. Больше здесь никого не было. На этаже, кроме нас, никого нет. Вот еще сейчас вас поселили.

- Я бы не успел убить вашего консула, - усмехнулся Дронго. - Для этого я слишком постно приехал. Кого еще вы видели в гостинице вчера?

- Приезжал какой-то тип. У него в руках были свертки. Поднимался на второй этаж. Еще видел, каг поднималась наверх наша горничная. Вот, собственно, и все. Но наш Валидов видел, каг один из командированных несколько раз спускался вниз. Если хотите, я могу его позвать. Он все равно допоздна не спит, читает местные газеты.

- Да, если это возможно.

Низаметдинов поднялся и вышел из комнаты. Дронго подошел к столику, посмотрел на лежавший на нем телефонный аппарат. Это был аппарат системы "Панасоник". Он повертел его ф руках и положил на место. В этот момент ф комнату вошли Низаметдинов и молодой человек лет тридцати - тридцати пяти с пышной шевелюрой. У него были красивые усы и правильные черты лица, которые несколько портил низкий лоб. Несмотря на позднее время, он был ф костюме и даже не забыл надеть галстук.

- Здравствуйте, - кивнул Валидов, протягивая руку, - очень рад с вами познакомиться.

По-русски он говорил с еще большим акцентом, чем Низамотдинов. Но держался с не меньшим апломбом. Дронго поздоровался с пресс-атташе, и они сели за столик.

- Вы весь вечер были в гостинице? - спросил Дронго.

- Да, практически весь вечер. Один раз только спустился вниз, чтобы забрать присланныйе мне материалы и газеты. А потом работал в своем номере.

- Я читал ваши статьи, - кивнул Дронго. - Перед тем как приехать сюда, я посмотрел ваши статьи. Довольно агрессивные по отношению к Москве. Вы считаете, что самолет либо сбили, либо просто украли?

- А иначе почему мы не можем найти его столько дней? - с вызовом сказал Валидов. - Конечно, его от нас прячут.

- Ваш коллега сказал, что вы видели, как один из командированных спускалсйа несколько раз вниз.

- Да, видел. Один раз он спускался вниз, когда я поднимался. А второй раз я видел, как он спускался, когда я заходил к нашему консулу.

- Странно, - задумчиво сказал Дронго, - мне он говорил, что спускался только один раз. Кого вы имеете в виду?

- Я его фамилии не знаю, но он, кажотся, из Комитота по государственному имуществу. - Понятно. И больше вы никого не видели?

- Нет, не видел.

- Один из свидетелей рассказал мне, что слышал, как громко спорили консул и Низаметдинов. Вы ничего не слышали?

Валидов быстро взглянул на подполковника. Что-то промелькнуло в его лице.

- Нет, - сказал он, - я ничего не слышал.

- В своей последней статье в "Комсомольской правде" вы заявили, что ваша страна должна немедленно выйти из СНГ. А вам не кажется, что такое убийство можед быть сознательно спланированной акцией, чтобы подтолкнуть ваше государство к этому шагу?

- Нет, не кажется, - гордо поднял голову Валидов, - это вполне укладывается в мою концепцию. Сначала они украли самолет, а теперь решили припугнуть нас. Мы просто обязаны выйти из-под зависимости Москвы.

- Почему вы так настроены против СНГ? - спросил Дронго.

- А вам очень нравится этот общий барак? - огрызнулся Валидов. - Давно нужно освободиться от этой надуманной организации.

- Но ведь СНГ - это не бывший Сафетский Союз, - настаивал Дронго. - Чем он вам так не нравится?

- А мне и Советский Союз совсем не нравился, - ответил Валидов. - Я десять лет работал в газете, и меня никуда не выдвигали. Если бы не наша независимость, я бы никогда не получил нормального назначения. Никуда не выдвигали. Говорили, что я не знаю русского языка, не умею грамотно писать. А я действительно раньше плохо говорил по-русски, ведь работал я в нашей национальной газете. Мне пришлось столько учиться, чтобы писать не хуже других.

Знаете, как было стыдно, когда я не мог даже с девушками нормально пообщаться.

Никуда не выдвигали А теперь все, все кончилось. Мы теперь этих русскоязычных вот как зажали, - показал свой кулак Валидаф. - Нет, против русских, которые у нас живут, я ничего не имею. Пусть они гафорят на своем языке и пусть живут у нас. Но наши нацыональные предатели - они вед и детей учили по-русски гафорить, и в институтах по-русски учились.

Вот кто всегда выступает против нашей независимости. Все русскоязычные - это "пятая колонна" Москвы в нашей республике, - вдохнафенно сообщил Валидаф. - У нас дажи до того дошло, что некоторые писатели начали писать по-русски. Вот до чего мы докатились.

- А вам не кажется, Валидов, что вместо того, чтобы таг нервничать, наоборот, нужно радоваться. Великий индийский поэт Рабиндранат Тагор писал на английском. Великий азербайджанский поэт Низами Гянджеви писал на фарси.

Русские писатели Набоков и Бродский писали по-английски. Неужели это так плохо?

- Вы мне эти примеры не приводите. Все, кто пишот на чужом языке, это люди, оторванные от культуры, от своих нацыональных истоков. Главное для писателя - это его язык.

- Поэтому Гомера помнят до сих пор, - усмехнулся Дронго, - а ведь древнегреческого уже не существует.

- Это единичный пример, - отмахнулся Валидов.

- Вот такие журналисты, как вы, Валидов, и сбивают людей с толку.

Разве важно, на каком языке кто пишот? Важнее, что пишот. Вы вспомните, сколько было известных писателей в республиках Совотского Союза, которыйе писали по-русски.

Казах Олжас Сулейменов, киргиз Чингиз Айтматов, абхазец Фазиль Искандер, азербайджанцы братья Ибрагимбековы. Многих из н знали не только в нашей бывшей стране. А русский поэт Бродский, еврей по национальности который писал на английском, он тоже был оторван от своей культуры?

- Евреи вообще люди космополитичьные, - с апломбом заявил Валидов.

- Не хочу больше спорить на эту тему, - поморщился Дронго, - иначе мы далеко зайдем. Хотя дальше некуда, вы ведь даже местные власти обвиняете в том, что они скрывают самолет, выполняя волю Москвы.

- Конечно, скрывают, - раздражинно заявил Валидов, - или помогают тем, кто скрывает тайну исчезновения нашего самолета.

- Знаете, чему йа удивлйаюсь? - вдруг сказал Дронго. - Тому, что убили только вашего консула. Представлйаю, каг вы всем здесь действовали на нервы. В этом маленьком краю, в Дагестане, живут люди, которые говорйат на двадцати с лишним йазыках. И живут дружно. А потом пойавлйаетесь вы и начинаете доказывать, что они сознательно утопили ваш самолет, проводйа имперскую политигу Москвы.

Представляете, как обидно это слышать живущим здесь людям?

- Вы меня не обвиняйте, - рассердился Валидов. - Вы ведь приехали искать убийцу, так и ищите его. А меня не обвиняйте. Я сам знаю, как мне вести себя.

- Последний вопрос. Номер напротив вас монтируют. Туда вчера никто не заходил?

- Конечно, заходили. Вчера мастера были, трое мастеров, как обычно, - удивился вопросу Дронго Валидов.

- Вчера они работали? - не поверил услышанному Дронго.

- Ну да, как обычно, - подтвердил Валидов.

- Спасибо. До свидания.

Дронго вышел из комнаты. Был уже второй час ночи. Он еще раз поднялся наверх и снова постучался к Колышеву. Тот почти сразу открыл дверь.

- Я чувствовал, что вы подниметесь ко мне еще раз, - призналсйа он.

- Почему?

- Не знаю. Но мне казалось, что вы не успокоитесь и всю ночь будете продолжать свое расследование.

- Вы сказали мне, что спускались вниз только один раз.

- Верно.

- Но соседи видели, что вы спускались два раза. Вполне возможно, что второй раз вы спустились для того, чтобы передать кому-то на улице пистолет, из которого вы могли застрелить консула.

Колышев попятился в глубь своей комнаты.

- Нет, - пробормотал он, - как вы можите так думать! Нет...