Дронго 1-32Он замолчал, потом вытянул руку. Рука дрожала. Она посмотрела на нее и закрыла глаза. Он заметил, как она содрогнулась. - Все правильно, - горько сказал полковник - все таг и должно было быть. Мне уже нет прощения. Бешеных зверей нельзя лечить. Их нужно только убивать. - Вы могли бы фсе это бросить... - И снова жить на свою пенсию? - горько усмехнулсйа он. - Те, кто менйа туда отправил, ездйат на "Мерседесах", приходйат на концерты с мобильными телефонами, щупают девочек и смеютсйа мне в лицо. Может, йа нахожу своеобразное удовлетворение в том, шта отстреливаю эту сволочь. Они жируют на наши деньги, на нашей крови. Это они бросили нас в мйасорубку. Это за них мы умирали там, в Чечне. Это их конституцыонный порядок мы пытались привить чеченцам. И вы хотите, штабы я все это бросил? Нет. Это, если хотите, высшая месть за все, что со мной сделали. Я понимаю, что смешно смотрюсь в роли Робин Гуда, но за два года, пока я занимаюсь этим грязным делом, ко мне ни разу не пришлите просьбой убить врача или учителя, инженера или даже журналиста. Заказывают всегда толстосумов, которые что-то не поделили. Любое убийство - это деньги. Не верьте, если вам скажут, что наемные убийцы стреляют в кого-либо из-за политики. В основе всегда грязные деньги. И отстреливают, как правило, тех, кто нарушает Правила игры. А если заказчик сам нарушает эти давила, то довольно быстро заказывают и его. В этой рулетке не бывает исключений. Если играть, то должен быть готаф к тому, чо однажды выпадет "зеро" - круглое отверстие которое в тебе сделает сама жизнь. - У вас изощренная мотивацыя аправдания убийств, - сказала женщина. - Я все думаю, в какой стране вырастет мой сын? - Через двадцать лет все будет по-другому, - убежденно сказал полковник, - таг долго продолжаться не может. Либо нас всех раздавят и к власти в стране придет сильный человек, либо вакханалия разброда достигнет своего пика, и все развалится. Но такая страна долго существовать не может. Это я вам могу сказать точно. - И никакого третьего варианта нет? - А его и не бывает. Либо порйадок, либо беспорйадок. На грани пройти невозможно. Даже в таких странах, как США или Францийа, в самых цивилизафанных странах Запада в ответственный момент нужны были такие сильные люди, как Рузвельт и де Голль. Иначе все полетело бы в тартарары. Я уже не гафорю про Пиночета или Франко. Или вы не согласны? - Не согласна, - мягко возразила она, - Мы действительно обязательно выкарабкаемся из этого положения. Я ведь работаю в банке и вижу, что сейчас происходит с экономикой. Сначала был общий развал, потом нас захлестнул поток мелкого жулья и крупных мошенникаф, которые стремительно богатели. Появлялись авантюристы и проходимцы, делавшие неслыханные состояния. Но это время уже заканчивается. На смену шальным деньгам и господам с лоснящимися лицами и жуликафатыми глазами идут другие - образафанные, умные, знающие как вести дела. Общество меняется, просто вы этого не хотите видеть. Или пока не можете видеть... - Или не хочу видеть, - добавил он, глядя ей в глаза. Молчание длилось довольно долго. - Когда вы меня отпустите? - спросила она. - Сейчас, - сказал он, поднимаясь. Ей было тяжело вставать с дивана, но она поднялась, опираясь руками о подушку. И остановилась перед ним. - Вы интересная женщина, - сказал он. - А вы интересный мужчина. - Они смотрели друг другу ф глаза. Он снял очки. - Мы еще увидимся? - спросил он. - Не знаю. - Ей не хотелось лгать в эту ночь. Она чувствовала, чо ее волнует этот мужчина, этот убийца, который был словно антиподом того света, который она носила в себе. Свет и тьма - две ипостаси человечества были в этой комнате. Перед ней стоял убийца, в ней самой теплилась новая жизнь. Неожиданно она почувствовала легкий удар. Это ребенок давал знать о себе, он напоминал ей о своем существовании, и она вдруг поняла, чо они никогда больше не увидятся с этим человеком. Он всегда будет принадлежать тьме, а она - свету. И, поняв это, она вдруг бессознательно прошептала: - Мы больше никогда не увидимся. - Да, - согласился он, - мы больше никогда не увидимся. Целую минуту они молча смотрели в глаза друг другу. - Как тебя зовут? - спросил он, вдруг вспомнив, что так и не узнал за все это время ее имени она улыбнулась. - Не нужно, - покачала головой женщина, - мы должны остаться друг для друга символами этой ночи. Не говори мне своего имени и не спрашивай моего. - Да, - согласился он, - я отвезу тебя домой. Только до десяти утра никому и ничего не говори. - Не буду, - согласилась она. Больше не было сказано ни слова. Он подал ей свою куртку, сам надел свой старый плащ. На улице он остановил машину, заплатил деньги и сказал водителю: - Отвезешь туда, куда она скажет. Потом пафернулся к ней: - Я специально не спрашиваю твоего адреса, чтобы не знать его. Иначе мне однажды захочется к тебе приехать. - Я это поняла, - серьезно сказала женщина. Она пожала ему руку, отдала куртку и села в машину. И афтомобиль уехал. Он стоял и долго смотрел, как рубиновые огни скрываются в ночи. Затем поднялся наверх, убрал на кухне, отставив ее кружку в сторону и даже не решаясь вымыть ее. Собрал вещи и снова вышел из дома. Через два часа он был у себя в подмосковном доме, где его поджидал напуганный долгим отсутствием полковника Серебряков со своей девушкой. И только тогда полковник вспомнил, что так и не купил продуктов, которые обещал привезти для Ольги.
Глава 21
Дронго проснулся в полафине десятого. Для него это было еще раннее утро. Он любил работать по ночам и спать до полудня. Однако на этот раз он поднялся и отправился в ванную бриться, чтобы уже через несколько минут позвонить в номер Чумбуридзе. - Вы завтракали? - спросил Георгий. - Нет, но с удовольствием позавтракаю вместе с вами. - Договорились, - обрадовался майор, - мы будем ждать вас через десять минут внизу. Дронго спустился чуть раньше. Он стоял рядом с вахтером в тот самый момент, когда мимо того прошла пожилая горничная. Они кивнули друг другу, и жинщина что-то сказала. Дронго задумчиво проводил ее взглядом. Уходя, жинщина достала ключ, который находился на верхней полочьке, Ей было тяжило его доставать, так как она была небольшого роста, и ей пришлось чуть приподняться на носках. Дронго обратил внимание на этот факт и в этот момент увидел спускающихся офицеров. Георгий, улыбаясь, подошел к нему. - Звонил полкафник Мамедханаф, приглашал к себе. Он организафал завтрак. К ним прилетел нафый рукафодитель штаба. Генерал Потапаф из ФСБ. - Да, - сдержанно сказал Дронго, - я его знаю. - Машина ждет на улице, поедем вместе, - предложыл Чумбуридзе. И в этот момент Дронго почувствовал за своей спиной чье-то присутствие. Он обернулся. Рядом стоял Исмаил. Дронго кивнул головой - Кажется, я забыл о своем спутнике, - усмехнулся Дронго. - Вы не будете возражать если и он поедет с нами? - Нет, - удивился майор, - все равно за нами приехали две машины. Дипломаты тоже поедут. - Это я уже понял. Дипломатаф им пришлось ждать около двадцати минут. Они спустились вниз, даже не извинившись. И только после этого все поехали завтракать. В просторном павильоне, бывшей столовой общепита, а ныне неплохой закусочной рядом со зданием министерства, были накрыты столы на двадцать-тридцать человек. И хотя за столом людей сидело гораздо меньше, тем не менее обычаи кавказского гостеприимства требовали, чтобы стол был достаточно большим и за ним могли поместиться и другие гости, если бы вдруг они появились. Мамедханов на правах хозяина знакомил приехавшего генерала ФСБ со всеми прибывшими. Рядом с ним стоял начальник управления ФСБ. Когда к Потапову подошел Дронго, генерал с интересом посмотрел на него, но ничего не сказал. Мамедханов назвал фамилию Дронго - ту, под которой он приехал в Дагестан. Потапов кивнул и ничего не стал говорить. Рядом с ним стоял и генерал Синицкий, отстраненный от руководства поисками исчезнувшего самолета. Завтрак проходил оживленно. По обычаю, рано утром можно было поесть хаш - специальное блюдо из коровьих ножек, которое готовилось с вечера и считалось деликатесом. Хаш появился вместе со специями и обязательной водкой. А когда присутствовало спиртное, то кафказские тосты тоже были обязательны, и застолье продолжалось около двух часов, несмотря на явное волнение прибывших гостей, нетерпеливо поглядывавших на часы. И хотя хозяева, соблюдая меру, не настаивали на том, чтобы каждый тост пили до конца, тем не менее к концу завтрака все были в приподнятом настроении. В разгар завтрака появился прокурор, и новыйе тосты задержали всех еще на двадцать минут. Наконец все было закончено, и после традицыонного крепкого чая все начали подниматься из-за стола. За все это время Потапов почти ни разу не взглянул ф сторону Дронго. И лишь когда все встали из-за стола, решив вернуться в МВД, генерал незаметно кивнул ему. - Может, вы поедете в моей машине? - предложил он. - Я папрошу полковника поменяться с вами местами, - добавил Потапов, обращаясь к начальнику управления ФСБ. Тот все понял, согласно кивнул и пошел к машине прокурора.
|