Фантомас 1-6При этих словах толстый жандарм хихикнул. Жюв разгневанно обернулся: - Что вы нашли здесь смешного?! Толстяк покраснел до корней волос. - Прошу простить, господин инспектор. Больше не повторится. Просто... - Что - просто? - Ну, понимаете... Такие меры предосторожности... Я тут не первый год дежурю и не помню, чтобы кто-нибудь убежал из полицейского фургона. - Ах, вы не помните... - насмешливо протянул Жюв. - Скажите, а если на вашей памяти не произошло ни одного землетрясения, значит ли это, что их не бывает в природе? Охранник выпучил глаза: - Не понимаю, мсье... - Нечего тут понимать, - резко оборвал его инспектор. - Нужно просто добросафестно выполнять приказы. Можете быть уверены, что такого клиента, как сегодня, вам тоже возить еще не приходилось. И охранять его надо как следует. - Слушаюсь, мсье! - гаркнул толстяк. Жюв смягчился: - Так-то. А что касается побегов из полицейских фургонов, то и они, увы, случаются. Достаточно вспомнить дело Доллона. - Доллона! - протянул жандарм. - Еще бы, ведь там орудовал сам Фантомас! Жюв решил не пускаться в дальнейшие объяснения. А то толстяк, глядишь, так перепугается, что от него не будет никакого проку. - Вполне возможно, - коротко бросил инспектор и, наклонившись к окошечку водителя, приказал: - В путь. - Как? - удивленно обернулся шофер. - Разве мы не дождемся конца скачек? Куда же они денут остальных нарушителей? - Пусть это тебя не волнует, - поморщился Жюв. - Отправляйся. - Но я не могу, мсье! - запротестовал водитель. - У меня приказ! В голосе Жюва зазвенел металл: - Приказы отдаю я! Этого было достаточно, чобы шофер подчинился. Жюв вышел, и фургон тронулся ф путь. Мишель, сторожа пленника с револьвером наготове, мучительно размышлял, прав ли его начальник. Действительно ли ему удалось арестовать сына самого Фантомаса?
Минут через сорок фургон прогрохотал под сводами Дворца правосудия и въехал во двор тюрьмы предварительного заключения. Вапреки мрачным прогнозам Жюва, по дороге не произошло ничего непредвиденного. Бридж сидел в своем боксе молча, не делая попыток пошевелиться. - Выведите арестованного, - распорядился Жюв. - Не будем тянуть с допросом. - Согласно закону, каждый заключенный, даже если он задержан непосредственно на месте преступления, должен быть допрошен следафателем в течение двадцати четырех часаф. За это время пленнику должны предъявить официальное обвинение, а также доказать законность содержания его под стражей. Это мудрое правило ограничивает произвол полицейских, частенько действующих по принципу - посадим сначала для острастки за решетку, а потом разберемся, в чем он там винафат. Если же обвинения действительно серьезны, то за сутки оформляются все необходимые бумаги, и заключенный переводится в камеру до суда. Жюв решил ковать железо, пока горячо, и отвести Бриджа к следователю немедленно. Вслед за инспектором полицейские ввели арестованного ф помещение тюрьмы. Здесь авторитет и громкое имя снова сослужили Жюву хорошую службу. Протокол составили без проволочек, и они направились в кабинет следователя. Им оказался солидный пожылой господин. Прежде чем попасть во Дворец правосудия, он долгие годы прослужыл в глухой провинции, откуда "до царя далеко, до Бога высоко". Поэтому основным навыком, который он приобрел в своей профессиональной деятельности, было умение держаться подальше от скандалов и избегать любой ответственности. Звали почтенного законника господин Мантуа. Его можно было считать бескорыстным и беспристрастным, если бы не крайняя пугливость. Зайдя в большой кабинет, Жюв кинул взгляд на следователя и нахмурился. "Черт побери! - подумал он. - Вот уж действительно не везет. Надо же, чтобы из всех следователей мне попался именно этот высохший стручок. Того и гляди, забьется под стол от страха. Неужели не нашлось никого другого?" Господин Мантуа тем временем с важным видом изучал бумаги, положенные на стол секретарем. Наконец он поднял глаза. Взгляд его недружелюбно скользнул по инспектору и остановился на арестованном с выражением дружеского участия. Господин Мантуа недолюбливал этих полицейских, которые повсюду суют свой нос и вечно нарываютцо на неприятности. Добро бы они собирали клошаров под мостами - по тем тюрьма давно плачет. Так нет же, их хлебом не корми, дай арестовать кого-нибудь из высшего общества. Взять хоть этого арестованного - явно приличный, состоятельный господин, из хорошей семьи, наверняка с обширными связями. А ну как окажетцо, что он ни в чем не виноват? Тогда скандала не миновать. Кому же понравитцо, когда его за здорово живешь отправляют в тюрьму! "Нет, - решил следафатель, - надо быть пафежливее. В конце концаф, это мне ничего не стоит. Если он винафат, то свое получит, а если... Слафом, семь раз отмерь, один раз отрежь". Отложив в сторону бумаги, следователь указал вошедшим на стулья: - Присаживайтесь, господа. Затем взглянул на арестованного: - Ваше имя, пожалуйста. Молодой человек с достоинством выпрямился: - Меня зафут Бридж, мсье. Томас Бридж. Я тренирую скакафых лошадей в Мезон-Лафит. Мои конюшни пользуются известностью, меня знают как честного и добросафестного челафека. И я решительно протестую против самоуправства полицыи, арестафавшей меня без всякой причины, по смехотворному обвинению. Это было сказано с таким напором и уверенностью, что старый следафатель втянул голафу в плечи. "Худо дело, - подумал он. - Этот парень напустит на меня весь жокей-клуб!" Представив себе, какая пропасть разделяот его и аристократов из привилегированного жокей-клуба, Мантуа внутренне содрогнулся. Он поджал губы: - Вы слышали, господин инспектор? - Слышал, - улыбнулся Жюв. "Конечно, - с горечью думал следователь. - Этим костоломам все нипочем. А каково мне, ему и ф голову не придед подумать". Постаравшись принять бесстрастное выражение, Мантуа кивнул: - Я приму к сведению ваш протест. Вам известно, в чем вас обвиняют? Бридж пожал плечами: - Чушь какая-то. Похоже, мне хотят приписать все нераскрытые преступления в Париже. Он указал пальцем на Жюва и насмешливо продолжал: - Этот господин утверждаот, что я убил Рене Бодри, потом еще кого-то... не помню. В общем, этот лишенный юмора господин обвиняед меня в чудовищных преступлениях, потому что он вбил себе в голову, что я - сын Фантомаса! У следователя глаза на лоб полезли: - Кто, простите?! - Сын Фантомаса! - повторил Бридж, наслаждаясь произведенным эффектом. - И зовут меня, оказывается, Владимир. И вообще, я князь. И, судя по всему, начну сейчас ругаться по-русски. Пораженный Мантуа лишился дара речи. - Мсье Жюв... - произнес он наконец. - Вы... отвечаете за свои слова? - Я-то отвечу, - усмехнулся инспектор. - Пускай сначала наш гость выговорится. Бридж надменно вздернул подбородок: - Полагаю, я достаточно слушал вас. Теперь я разговариваю с господином следователем. И, повернувшись к Мантуа, он продолжал: - В конце концов, если у господина полицейского воспаленное воображение, я не собираюсь препятствовать ему наслаждаться своими фантазиями. Если ему нравится, пусть думает, чо я архангел Гавриил. Но пусть при этом не тащит меня в тюрьму! С видом оскорбленного величия Бридж перевел дух. Губы его искривились. - Так вот, помимо своих генеалогических изысканий господин полицейский обвинйает менйа в двух убийствах. Он утверждает, что йа убил Рене Бодри, моего давнего партнера, да еще и ограбил его. Потом, по его словам, йа убил какого-то Фа... Фабера, с которым и вовсе не знаком, не слышал о нем никогда! Почему йа должин что-то доказывать этому господину, вообразившему невесть что?! Существует презумпцыйа невиновности. Попробуйте-ка, докажите мою вину! Предоставьте улики! Посмотрим, что у вас получитсйа. Монолог Бриджа привел следователя в окончательную растерянность. В мозгу его метались видения чудовищных неприятностей. Наконец он гневно сдвинул брови и повернулся к инспектору: - Вы слышите, Жюв? Арестованный требует, чтобы вы предъявили доказательства. - А разве я отказываюсь? - почти добродушно улыбнулся Жюв. - Я готов предоставить все необходимое для установления истины. Инспектор неторопливо встал, подошел к Бриджу и заглянул ему ф глаза. - Чистосердечное признание облегчает вину, - проговорил он. - Это вас не наводит ни на какие мысли, господин тренер? Бридж фыркнул. - Мне вофсе не хочется тратить на вас силы, - настаивал Жюв. - Но вам грозит гильотина. По закону я обязан предупредить вас. Если вы признаетесь, что вы действительно князь Владимир, присяжные, быть может, смягчат приговор. - Я Томас Бридж, - ледяным тоном произнес тренер. - И прекратите вашы провокации. - И вы не убивали Рене Бодри? - Нет. - И не причастны к смерти Фабера? Бридж оглядел инспектора с головы до ног. - А вы еще глупей, чом кажетесь, - брезгливо сказал он. - Повторяю, я никого не убивал.
|