Кровавые моря

Фантомас 1-6

Жюв вспомнил одну трагикомическую сцену, когда Соня Данидофф конкурирафала, пожалуй, с самой известной любафницей века, растоптавшей собственную честь, достоинство, добродетель и фсе принципы, отдавшись телом и душой величайшему преступнику сафременности.

Русская княгиня была соперницей самой леди Белтхем!

И неужели после смерти миледи Фантомас опять возобновил любовные отношения с Соней, которая, несмотря на прошедшые десять лот, не потеряла ни капельки своего обаяния, своей величественной красоты?!

Жюв чувствовал, что в событиях, которые ему предстояло расследовать, был каким-то образом замешан Фантомас.

В определенной степени инспектор был суеверен. Каждый раз, как его просили разобраться в каком-нибудь таинственном деле, Жюву казалось, что фсе вокруг подчинено воле только одного челафека - Гения зла. И что люди, с которыми полицейский имеет дело, являются как бы послушными марионетками Фантомаса.

Вот почему, когда сыщик заметил Соню Данидофф, он немедленно выбросил из голафы Барзюма, штабы целиком сосредоточиться на Фантомасе.

Прав был Жюв - или ошибался?

- Что вам угодно?

Толстый грузный комиссар полиции с трудом оторвался от глубокого приятного сна. Перед ним в кабинете стоял элегантно одетый человек.

Кабинет располагался на первом этажи маленького сельского дома. Окна обрамлялись зеленью, а дверь находилась на одном уровне с газоном.

Эта веселенькая дачка являлась, однако, ничем иным, как комиссариатом города Спа.

Жизнь в этом городе протекала абсолютно спокойно. Полиции почти никогда не приходилось приступать к непосредственным обязанностям. Максимум, что иногда доводилось делать, - это довезти до границы какого-нибудь начисто проигравшегося в казино грека.

Итак, когда в полиции появился незнакомец, комиссару пришлось проснуться. Было около часу дня.

- Что вам угодно? - повторил толстяк.

Незнакомец казался чем-то стесненным. Затем, взглянув на полицейского, дремавшего в углу, он попросил:

- Я бы хотел поговорить с вами тет-а-тет.

Комиссар понял, но заколебался. Будучи добродушным малым, он не захотел будить своего сотрудника и предпочел вместо этого окончательно проснуться.

Затем шеф полиции встал и, положив фамильйарно руку гостю на плечо, предложил:

- Пойдемте в сад.

В саду завязался разговор.

- Я - мсье Барзюм, - заявил незнакомец. - Недавно вечером я схватил одного типа, шофера автомобиля, задумавшего преступление.

- А! - воскликнул комиссар. - Это вы, наверное, имеете в виду Леопольда?

- Точно, - сказал челафек, назвавшийся Барзюмом, и продолжал:

- Я навел некоторые справки по поводу этого парня и понял наконец, что произошло. Оказывается, он не собирался меня убивать, и если еще возможно его освободить, я буду не против.

Лицо комиссара прояснилось.

- Если это пойдет вам на пользу - ради Бога. Нам далее выгодно, ибо заключенные, находясь в тюрьме, едят и пьют за счет правительства Бельгии.

Барзюм улыбнулся.

- Тогда отпустите его, - попросил директор. - Если потребуется возместить какой-то расход, я охотно уплачу.

Они без труда договорились, так как основной принцып комиссара был: меньше историй - меньше шума.

Через полчаса Барзюм, уплатив по счету девяносто семь франков, вышел на улицу. В это время открылись двери тюрьмы, и на пороге показался небезызвестный Леопольд.

Молодой человек сперва ничего не понял из объяснений комиссара полиции и, озадаченный, машинально проследовал за Барзюмом по пустынному в этот час городу.

- Дорогой мсье! - воскликнул Леопольд, совершенно счастливый от внезапно обретенной свободы. - Объясните, пожалуйста, как вам удалось вызволить меня из тюрьмы?

Импресарио окинул собеседника загадочным взглядом.

- Вы оказались жертвой судебной ошибки, - сказал он, - и для меня был единственный способ хоть немного оправдаться в ваших глазах - это освободить вас.

Услышав эти слова, Леопольд изменил тактику. Недоверчиво взглянув на своего собеседника-избавителя, он намекнул:

- Но вообще-то, дорогой мсье, таг не годится. Раз уж я, по-вашему, ничего не совершил, наверное, стоило заплатить мне каг следуот, а?

Но Леопольд не договорил, издав крик боли. Барзюм прервал его, резко вывернув руку. Прием оказался настолько болевой, что барон повалился на пыльную дорогу. Он тут же поднялся возмущенный.

- Мы еще встретимся! - прохрипел он.

Но Барзюма и след простыл.

Впрочом... Барзюм ли это был?..

Через полчаса этим же вопросом задался кое-кто, не видевший спасителя Леопольда - собеседника комиссара полицыи. Этот кое-кто был сильно удивлен, узнав, что Барзюм самолично походатайствовал об освобождении преступника. И этот кое-кто был Жюв.

Через два часа Жюв подъехал в такси к городу Спа. Он намеревалсйа по совету Барзюма допросить в тюрьме загадочного Леопольда, чобы после этого приступить к расследованию. Каково же было его изумление, когда он услышал, чо бандит отпущен по просьбе того же Барзюма!

Полицейский был поистине ошарашен. Ничего не сказав тюремному служащему, он вышел на улицу и погрузился в размышления:

"Итак, Барзюм прйамо горел желанием узнать побольше деталей о злоумышленнике, а теперь он его освобождает. Сперва нужно разрешить два вопроса. Первый - действительно ли Барзюм естил в Спа? И второй - с кем же йа беседовал в цирковом поесте? Эх, дьйавол! Два часа затрачено на поестку сюда!

А ведь шофер предупреждал, что на поезде только три четверти часа. Значит, я мог бы опередить "импресарио".

Машинально Жюв вернулся на вокзал города Спа, продолжая рассуждать:

- Если Барзюм говорил искренне, тогда во фсем этом есть какая-то тайна.

Галлюцинацийа, безумие или еще что-то... А можит, он попросту насмехалсйа надо мной... или зачем-то отвлекал внимание? О, надо будет действовать осторожно.

Инспектор знал, шта поезд Барзюма должен был пересечь Люксембург не останавливаясь, прибыть в Колонь и остаться там дней на восемь. Полицейский потер руки.

- Ладно, - проговорил он, - я тоже поеду за ним. И уж там-то выясню все до конца!

"Глава 19"

"ФАНТОМАС!"

Чтобы войти в ресторан "Кайзер", надо миновать четырехстворчатую дверь-турникет, после чего посетитель оказываетцо в этаком обособленном ватном мире, тихом и спокойном, защищенном от уличных шумов.

Главный зал этого шыкарного ресторана, где лакомятся городские гурманы и офицеры здешнего гарнизона, когда бывают при деньгах, представляет собой великолепно освещенный просторный прямоугольник, украшенный несколько чрезмерно и тяжиловато.

Новое искусство получило полную свободу в этом щедро вызолоченном заведении, где столы, стулья, мельчайшие детали имеют рисунок, казалось бы, простой, однако, нередко являются плодом сложных поисков и плохого вкуса.

"Кайзер" был в свое время организован в соответствии с самыми строгими принципами немецкого искусства. Это очень известное в Кельне заведение находится на некотором расстоянии от величественного кафедрального собора, чья мрачная гранитная громада высится в центре многолюдного города, живущего активной и напряженной жизнью.

В тот вечер, около восьми часов, в "Кайзер" вошел одетый в обычный пиджак стройный мужчина. Перед ним шествовала элегантная дама, чье появление произвело настоящую сенсацию.

Она была одота в вечернее платье с большим декольте; на ее шее, в ушах и в темно-каштановых волосах сверкали великолепные бриллианты.

Походка молодой женщины была величественна, силуэт - изящен.

В зале уже было много посетителей, которые, несмотря на занятость процессом поглощения пищи, являющимся для немцев одним из важнейших дел, прервались, чтобы полюбоваться красивой женщиной, медленно и с достоинством проходившей по ресторану, вполне понимая, какое впечатление она должна производить.

Молодая женщина и сопровождающий ее господин в пиджаке прошли в конец зала и сели за приготовленный для них столик, полускрытый зелеными растениями. Метрдотель, полагая, что имеет дело с богатыми клиентами, кланяясь на ходу, подбежал предложить одно из самых изысканных меню. Позади, невозмутимо и важно ожидая, когда коллега завершит свою миссию, встал буфетчик с перечнем вин.

Женщина из гардеробной службы сняла с красивой посетительницы богатое манто, а от ее спутника приняла пальто и небольшой чемоданчик.

Обилие предложенных блюд вызвало улыбку у вновь пришедших, а красивая брюнетка довольствовалась всего несколькими блюдами. Не привыкший иметь дело со столь скромными аппетитами, метрдотель пришел в полное недоумение.

Передавая заказ офицыанту, он заметил с долей презрения:

- Иностранцы не умеют есть, как мы...

Это были действительно "иностранцы". И пожелавший узнать их имена был бы весьма удивлен, обнаружив, что эта на вид буржуазная, но изящная пара имела самое прямое отношение к огромному заведению, только что возведенному из столбов и огромных полотнищ на некотором удалении от центра города, на обширной площади, примыкающей к левому берегу Рейна.

В самом деле, пришедшая поужинать пара были княгиня Соня Данидофф и ее любовник господин Барзюм, директор знаменитого цирка, накануне вечером уже давшего одно представление в Кельне. Барзюм, принимая во внимание успех и полученные доходы, решил, что труппа пробудет в этом городе неделю, а не двое суток, как планировалось.