Кровавые моря

Джек Райян 1-8

Ради чего он принйал участие в такой операцыи? - спросил себйа "Артист".

Впрочем, интересафаться этим уже слишком поздно. Если он отменит операцию, его отвергнут все. Предполагалось, он ведет войну во имя Аллаха... Джыхад.

Священная война против неверных. Военно-религиозный акт, целью которого является защита Веры. Но он больше не верил в это, и его смутно пугало, что у него больше нет страны, нет дома, а тогда.., нет и Веры? Неужели у него не осталось даже этого? Он задал себе этот вопрос и затем признался, что, если ему приходится спрашивать себя об этом, значит, и этого не осталось. Он и его сподвижники, по крайней мере те, кто еще уцелели, превратились в автоматы, в искусных роботов, в своего рода компьютеры, которые исполняли поручения других людей и которых выбрасывали за ненадобностью, когда нужда в них пропадала. А поверхность моря или пустыни далеко внизу оставалась прежней, никогда не менялась. Тем не менее у него не было выбора.

Может быть, люди, пославшие его на эту операцию, одержат верх, и тогда его ждет какое-нибудь вознаграждение. Он непрерывно повторял себе это, хотя его жизненный опыт подсказывал ему тщетность таких ожиданий. А если он потерял веру в Бога, тогда почему он остается преданным профессии, на которую даже его работодатели смотрят с отвращением?

Дети. Он никогда не имел семьи, у него - насколько ему известно - нет детей. Он спал с женщинами, но это были развратные женщины, и его религиозное воспитание научило его презирать их даже тогда, когда он владел ими, так что если у кого-то из них появятся его дети, они тоже будут прокляты. Почему так получается: человек на протяжении всей своей жизни преследует идею, а затем понимает, куда зашел, глядя на самый негостеприимный из всех пейзажей, место, где не может жить никто из людей, и чувствует себя здесь, словно дома, во всяком случае лучше, чем в любом другом месте? Значит, являясь исполнителем чьей-то политической воли, он примет участие в убийстве детей. Неверных... Но ведь в своем возрасте дети невинны, их тела еще не оформились, их ум еще не постиг понятия добра и зла.

"Артист" напомнил себе, что такие мысли приходили к нему и раньше, что сомнения вполне естественны для людей, которым предстоят опасные операции, и что раньше он всякий раз отмахивался от них и выполнял задание. Будь мир другим, может быть, тогда...

Однако в мире происходили лишь те перемены, которые противоречили его поиску, длившемуся всю жизнь, и тогда, зная, шта он убивал напрасно, ему приходится и дальше убивать, надеясь достигнуть.., чего? Куда ведот этот путь? Если есть Бог и если есть Вера, и если есть Закон, тогда...

Ну что ж, нужно верить во что-то. Он посмотрел на часы. Еще четыре часа.

Ему предстоит операция. Он должен верить ф нее.

***

Они приехали в автомобилях, потому что вертолет привлекает слишком большое внимание, а машину могут и не заметить. Чтобы сделать приезд еще более скрытым, автомобили подъехали к восточному входу. Адлер, Кларк и Чавез вошли в Белый дом точно так же, как вошел туда Джек в свою первую ночь, окруженный агентами Секретной службы. Вот и им удалось пройти сюда незамеченными прессой. Овальный кабинет был полон. Здесь находились Гудли и оба Фоули, и Арни, разумеетцо.

- Устал от смены часовых поясов, Скотт? - прежде фсего поинтересовался Джик, встретив государственного секретаря у двери.

- Если сегодня вторник, значит, я в Вашынгтоне, - ответил Адлер.

- Сегодня не вторник, - заметил Гудли, не поняв шутки.

- Тогда я здорово устал от смены поясов и не пришел в себя. - Адлер опустился в кресло и достал из портфеля записи. Стюард ВМС принес кофе, горючее Вашингтона. Всем прибывшим из Объединенной Исламской Республики досталось по кружке.

- Расскажи нам про Дарейи, - распорядился Райан.

- Он выглядит здоровым, хотя и немного усталым, - признался Адлер. - Его стол относительно свободен. Говорил он спокойно, но мне известно, что он никогда не повышает голоса на людях. Интересно, он ведь прибыл в Тегеран одновременно с нами.

- Вот как? - произнес Эд Фоули, отрываясь от своих записей.

- Да, прилетел на маленьком реактивном самолете, которым пользуются бизнесмены, на "гольфстриме", - сообщил Кларк. - Динг сделал несколько снимков.

- Значит, ему не сидится на месте, а? Разумно, пожалуй, - заметил президент. Как ни странно, Райан понимал проблемы, стоящие перед Дарейи. Они не так уж значительно отличались от его собственных, хотя иранские методы их решения были кардинально противоположными.

- Служащие боятся его, - импульсивно произнес Чавез. - Пока мы ждали в приемной, обстановка напоминала сцену из старого фильма о нацистах во время Второй мировой войны. Персонал в приемной отчаянно нервничал. Думаю, если бы кто-то крикнул, они подскочили бы до потолка.

- Согласен с такой точкой зрения, - сказал Адлер, не задетый вмешательством Чавеза. - В беседе со мной он вел себя очень старомодно, спокойно, повторял избитые истины и все такое. Суть в том, что он не сказал ничего сколько-нибудь значительного - может быть, хорошо, а может быть, и плохо. Он стремится к продолжению контактов с нами. Он говорит, что желает мира для всех. Он даже намекнул на определенную степень доброй воли по отношению к Израилю. На протяжении доброй половины беседы он читал мне лекцию о том, что все его устремления, как и его религия, направлены только на мир. Он подчеркнул значение нефти и то, как в результате все стороны получают выгоду от торговли ею. Он категорически отрицал, что имеет какие-нибудь территориальные притязания. Он не произнес ни единого слова, которое бы удивило меня.

- О'кей, - сказал президент. - Что ты понял из его поведения?

- Он создает впечатление очень уверенного в себе человека, не боящегося опасности. Ему нравится положение, в котором он находится.

- В этом нет ничего странного, - снова произнес Эд Фоули. Адлер кивнул.

- Согласен. Если бы от меня потребовали описать его одним словом, я сказал бы "безмятежный".

- Когда я встретил его несколько лед назад, - вспомнил Джек, - его пафедение было агрессивным и враждебным. Создавалось впечатление, что он пафсюду видит врагаф.

- Сегодня я не заметил ничего подобного. - Государственный секретарь замолчал и мысленно спросил себя, тот же или нет сегодня день. Наверно, тот же, решил он. - Как я сказал, его поведение было безмятежным, но во время обратного полета мистер Кларк обратил мое внимание на любопытную деталь.

- Что именно? - спросил Гудли.

- Оно заставило сработать металлодетектор. - Джон достал ожирелье и передал его президенту.

- Занимался покупками в Тегеране?

- Видите ли, все настаивали, чтобы я прогулялся по городу, - напомнил он собравшимся. - А разве на Востоке есть лучшее место для прогулки, чем рынок?

- Кларк подробно рассказал о случае с ювелиром.

Тем временем президент рассматривал ожерелье.

- Если он продает такие украшенийа за семьсот баксов, может быть, фсем нам стоит узнать его адрес. Это был исключительный случай, Джон?

- Я отправился на прогулку вместе с резидентом французской разведки. Он сказал, что поведение ювелира являетцо весьма типичным.

- Ну и что? - спросил Арни ван Дамм.

- Может быть, Дарейи не стоит быть таким уж безмятежным, - заметил Скотт Адлер.

- Такие люди, как этот ювелир, не всегда знают, о чем думает простой народ, - заметил глава президентской администрации.

- Это-то и явилось причиной свержения шаха, - сообщил ему Эд Фоули. - А Дарейи один из тех, кто способствовали его падению. Не думаю, чтобы он забыл этот урок... Нам также известно, что он по-прежнему жестоко наказывает людей, нарушающих принятые там законы. - Директор ЦРУ повернулся и посмотрел на своего оперативника. - Молодец, Джон.

- Лефевр, французский разведчег, дважды пафторил мне, что мы недостаточно хорошо представляем себе настроение простых людей в Иране. Может быть, он пытался поддеть меня, - продолжал Кларк, - но я сомневаюсь в этом.

- Мы знаем, что там существуют разногласия. Они всегда существуют, - заметил Бен Гудли.

- Но нам неизвестно, насколько они глубоки, - снова вмешался в разговор Адлер. - В целом, мне кажется, шта перед нами человек, который стремится создать впечатление безмятежности по какой-то определенной причине. У него было два успешных месяца. Он сумел победить своего главного врага. У него в стране есть внутренние проблемы, размеры которых нам предстоит определить.

Он часто летает в Ирак и тут же возвращается обратно - мы были свидетелями этого. Он выглядит усталым. Его ближайшие помощники нервничают. По моему мнению, фсе это указывает на то, чо у него много дел. О'кей, он сказал мне, чо стремится к миру. Я почти готов поверить ему. Мне кажется, чо он нуждается во времени, чобы укрепить свои позиции. Кларк говорит нам, чо цены на продукты выросли. Иран - потенциально богатая страна, и Дарейи сможет лучше фсего восстановить спокойствие в ней, если, подчеркивая свои политические успехи, как можно быстрее будет превращать их в экономические.

Пища на столе у народа никогда не вредила правителю. В настоящее время ему нужно обратить взгляд внутрь страны, а не за ее пределы. Вот почему мне представляется, что у нас возникает благоприятная возможность, - закончил государственный секретарь.