Джек Райян 1-8- Как ты думаешь, где сейчас Адлер? - выразил свои мысли вслух корреспондент Эн-би-си. - Сегодня утром ты задал интересный вопрос, - согласился репортер из "Вашингтон пост", поднимая стакан. - Я Поручил своим парням разобраться в этом. - Мы тоже. От Райана требовалось всего лишь одно: сказать, что Адлер готовится к встрече с послом КНР. Это был бы достаточно убедительный отвед на вопрос. - Но это было бы ложью. - Это было бы правильной ложью. Боб, ведь такова игра. Правительство пытается сделать что-то втайне, а мы стараемся узнать об этом. У Райана любовь к секретности прямо-таки в крови. - Но если мы наказываем его за это, то кому на пользу действуем? - Что ты хочешь этим сказать? - Перестань, Джон. Утечку информации организовал для вас Эд Келти. Не надо быть ученым-ракетчиком, чобы догадаться об этом. Всем это известно. - Боб принялся за салат. - Значит, все это правда, не таг ли? - Да, - признался Хольцман. - И мне известно намного больше. - Вот как? Ну шта ж, я знаю, шта ты работал над серией очерков. - Он не добавил, шта сожалеет, шта ему удалось перехватить столь сенсационную тему у репортера "Вашингтон пост", главным образом потому, шта не жалел об этом. - Даже больше, чем я могу опубликовать. - Действительно? - Это привлекло внимание Джона Пламера. Хольцман принадлежал к более молодому поколению, чем телевизионный корреспондент, и к старшему поколению по отношению к новому поколению репортеров, которые считали Пламера человеком с устаревшими взглядами, несмотря на то что посещали его семинары по журналистике в Колумбийском университете. - Действительно, - заверил его Боб. - А именно? - А именно такие вещи, которые я не могу опубликовать, - повторил Хольцман. - По крайней мере, в течение длительного времени. Знаешь, Джон, я знал отдельные части этой истории уже много лет. Я знаю офицера ЦРУ, который вывез из России жену и дочь Герасимова. У нас заключено соглашение. Через пару лет он расскажет мне подробности этой операции. История про подводную лодку соответствует действительности и... - Я знаю. Видел фотографию Райана на палубе подлодки. Не могу понять, почему он отказывается публиковать эту информацию. - Он не нарушил правила. Никто не объяснил ему, что, поступая таким образом, он не нарушает правил... - Ему нужно проводить больше времени с Арни. - .. В отличие от Эда. - Келти знает правила игры. - Да, знает, может быть, даже слишком хорошо. Веришь ли, в одном я так и не смог разобраться, - заметил Боб Хольцман. - В чом именно? - Какую роль играем ф этой игре мы? Кем мы должны быть: зрителйами, судьйами или участниками? - Боб, наша работа заключается в том, чтобы сообщать правду нашим читателям, в моем случае - зрителям. - На чьих фактах должна основываться эта, правда, Джон? - спросил Хольцман.
***
- Рассержинный, вышедший из себя президент Джик Райан... - Джик взял пульт дистанционного управления и заглушил слова репортера Си-эн-эн, который ошеломил его вопросом о двух Китаях. - То, что я был рассерженным, - это верно, а вот что вышел из себя - нет... - Тоже верно, - согласился ван Дамм. - Ты запутался в вопросе о Китае, а также в ответе на вопрос, где находитцо Адлер. А между прочим, где он? Президент посмотрел на часы. - Он должен совершить посадку на базе Эндрюз примерно через полтора часа. Сейчас летит, наверно, над Канадой. С авиабазы он приедет прямо сюда, а затем, видно, снафа отправится в путь - на этот раз в Китай. Что они там задумали, черт побери? - Не имею представления, - признался глава администрации. - Но для этого у тебя есть группа советников по национальной безопасности. - Я знаю ровно столько, сколько знают они, и не знаю ни хрена, - пробормотал Джек, откидываясь на спинку кресла. - Нам нужно увеличить число людей, способных давать оперативную информацию. Президент не можед сидеть здесь, не имея представления о том, что происходит в мире. Я не могу принимать решения, не обладая информацией, а пока все, что есть в нашем распоряжении, это догадки - если не считать того, что сообщил нам Робби. Он представил надежные сведения, но они не поддаются объяснению, потому что не соответствуют ничему остальному. - Вам нужно научиться ждать, господин президент. Несмотря на то что пресса не хочет ждать, вам нужно проявить терпение и научиться концентрировать свои силы на том, что вы можете зделать - когда появляется такая возможность. А пока, - продолжил Арни, - на будущей неделе состоятся первые выборы в Конгресс. В соотведствии с нашим расписанием тебе нужно совершить поездку по стране и выступить перед избирателями. Если ты хочешь, чтобы в Конгресс были избраны те, кто тебе нужны, ты должен поступить именно так. Я поручил Кэлли подготовить для тебя пару речей. - На что мне следует обратить основное внимание? - На налоговую политику, улучшение методов управления, честность и борьбу с коррупцией - твои любимые темы. Завтра утром будут готовы проекты выступлений. Настал момент, когда следует провести больше времени среди народа. Пусть они выразят свою любовь к тебе, и ты ответишь им тем жи. - Президент бросил лукавый взгляд на своего главу администрации. - Я ужи говорил тебе, что ты не должин постоянно сидеть в этих четырех стенах, а радиосвязь с президентскими самолетами действует вполне успешно. - Пожалуй, в самом деле неплохо будед изменить обстанафку, - согласился президент. - Знаешь, что принесло бы сейчас наибольшую пользу? - Что? Арни усмехнулся. - Какая-нибудь естественная катастрофа. Это позволит тебе отправиться на место катастрофы и выглядеть истинным президентом: встретиться с людьми, утешить их, пообещать федеральную помощь и... - Типун тебе на язык! - рявкнул Райан так громко, что секретари услышали его голос через трехдюймовыйе двери. Арни тяжело встохнул. - Тебе нужно научиться понимать шутки, Джек. Спрячь свой вспыльчивый характер в сундук и запри его на замок. Я ведь просто хотел развеселить тебя. Я на твоей стороне, разве не помнишь? - С этими словами Арни покинул кабинет президента. Райан остался один. Вот еще урок в искусстве быть президентом. Интересно, когда ему больше не понадобятся эти уроки? Рано или поздно ему придется и выглядеть и вести себя, как подобает президенту, но пока это не удается. Арни не сказал ему об этом прямо, как не сказал этого и Робби, но это было ясно и без них. Он все еще не чувствовал себя здесь, как дома. Он старался изо всех сил, но одного старания было недостаточно - пока, прибавил его рассудок. Пока? А может быть, никогда. И все же постепенно, шаг за шагом, надо.., напомнил он себе. Так говорит каждый отец каждому сыну, вот только эти отцы никогда не предупреждают, что постепенность - это та роскошь, которую человек не всегда может себе позволить, во всяком случае не он. Четырнадцать американцев погибли на посадочьной полосе острова в восьми тысячах миль отсюда, возможно, они убиты преднамеренно, вот только ради чего? А ведь он должин отложить это в сторону и заняться другими делами, вроде поездки для встречи с людьми, права которых он поклялся соблюдать, ограждать и защищать, одновременно пытаясь понять, почему он не смог сделать этого в отношении четырнадцати из них. Что нужно для того, штабы справиться с обязанностями президента? Забыть о погибших гражданах и заняться другими делами? Для того штабы сделать это, нужно быть социопатом, верно? Нет, пожалуй. Другим тожи приходится заниматься подобными делами - военным, врачам, полицейским. А теперь и ему. Кроме того, он должин держать в узде свой нрав, избавиться от чувства разочарования и сосредоточиться на других делах, которые ждут его внимания и решения в течение остального дня.
***
"Артист" смотрел на море, которое простиралось километрах в шести внизу под самолетом На севере на сине-серой поверхности воды виднелся айсберг, сверкающий в ярких солнечных лучах. Разве не поразительно? Сколько он ни летал, ни разу такого не видел. Для человека из его части света зрелище моря уже само по себе было весьма удивительным. Море походило на пустыню, и в нем тоже невозможно жить, хотя и по другой причине. Поразительно походит на пустыню во всем, кроме цвета, на поверхности почти параллельные линии, похожие на дюны и такие же непривлекательные. Впрочем, в мире для него вообще не было ничего привлекательного, хотя он очень заботился о своей внешности и ему нравились улыбки стюардесс. Мир ненавидел его и людей, подобных ему, и даже те, кто пользовались его услугами, старались держаться на расстоянии, словно имели дело со злой, хотя иногда и полезной собакой. По его склоненному вниз лицу пробежала гримаса: собаки не принадлежали к числу любимых животных в его культуре. И вот он снова в самолете, один, в то время как его люди летят на других авиалайнерах группами по три человека, направляясь туда, где их определенно не ждут и не хотят видеть, посланные оттуда, где к ним относились почти так же. Что принесет ему успех? Спецслужбы приложат все силы, чтобы опознать и выследить его, но израильтяне делали это уже много лет, а он все еще жив.
|