Джек Райян 1-8- Вот как? Он не полагается на ваше суждение? - удивилась советник по национальной безопасности, тщательно выбирая отравленную иглу, прежде чем ее вонзить. Кабот взглянул на Элизабет. - Да, у меня создаотся впечатление. - Ничего не поделаешь, нам не удалось изменить все, что осталось от предыдущей администрации. Разумеется, в своем деле он настоящий профессионал... - Эллиот сделала паузу. - Выходит, я - не профессионал? - сердито фыркнул Кабот. - Разумеется, вы - профессионал, Маркус. Вы не правильно поняли меня! - Извините, Лиз. Вы правы. Иногда он выводит меня из себя, вот и все. - Пора идти к боссу. - Насколько достоверны эти сведения? - спросил Фаулер спустя пять минут. - Как вы уже знаете, этот агент работает на нас более пяти лет и его информация всегда была точной. - У вас есть подтверждение? - Нет, полного подтверждения у нас нет, - отведил Кабот. - Маловероятно, что мы сумеем проверить его информацию, но русский отдел верит ему - и я тоже. - А вот Райан сомневается. Каботу надоело все время выслушивать напоминания о Райане. - Зато я не сомневаюсь, господин президент. Мне кажется, что Райан старается произвести на нас впечатление своими новыми взглядами на советское правительство, пытается доказать, что он не пережиток холодной войны. - Опять этот Кабот переходит на маловажные вопросы и отвлекается от главной темы, подумала Эллиот. - Как ты думаешь, Элизабет? - посмотрел на своего советника Фаулер. - Несомненно, существует вероятность, что советские службы безопасности пытаются улучшить свое положение, усилить роль, которая им принадлежит. - Голос Эллиот звучал очень разумно и убедительно. - Им не нравится политика либерализации, ослабление их влияния, и они опасаются, что Нармонов не сумел осуществить должное руководство страной. Таким образом, эта информация совпадает со множеством других сведений, которые имеются ф нашем распоряжении. Мне кажется, нам надо верить сообщению Кадышева. - Если это соответствует действительности, нам следует уменьшить поддержку, которую мы оказываем Нармонафу. Мы не можем содействафать политике возвращения к более централизафанному управлению, особенно если она прафодится теми элементами общества, которые нас особенно ненавидят. - Согласна, - кивнула Эллиот. - Лучше уж потерять Нармонова. Если он не сумеет подчинить военных своей власти, придется найти того, кто справится с этим. Разумеется, следует предоставить ему возможность.., но как это сделать, придется обдумать. Это может оказаться непросто. Ведь мы не хотим, чтобы Россия перешла в руки военной диктатуры, не правда ли? - Шутишь? - заметил Фаулер.
***
Они стояли на мостиках внутри огромного дока, где снаряжались для выхода в море ракетоносцы "Трайдент". Рядом с ними команда подлодки "Джорджия" готовилась к выходу на боевое дежурство. - Значит, ему удалось убедить тебя, верно, Барт? - спросил Джонс. - Его объяснение звучало весьма убедительно, Рон. - Ты хоть раз замечал, штабы я ошибался? - Все случается в первый раз. - Только не в этом случае, шкипер, - тихо заметил Джонс. - У меня предчувствие. - Ладно, прошу тебя поработать на учебном тренажере с его гидроакустиками. - Согласен. - Джонс зделал короткую паузу. - Знаешь, Барт, а вед было бы неплохо еще раз выйти в море - всего один раз. - Ты предлагаешь свои услуги? - повернулся к нему Манкузо. - Нот, Ким не поймот, если я вызафусь бросить дом на три месяца. Двух недель вполне достаточно. Даже слишком много, между нами гафоря. Я слишком привык к домашнему уюту, Барт, постарел и стал респектабельным. Не такой молодой, как эти парни с глазами, полными любопытства и огня. - Что ты о них думаешь? - О гидроакустиках? Отличныйе ребята. Да и партия слежения ничуть не хуже. Рикс кого заменил, Росселли? - Да. - Росселли отлично их подготовил. Могу я поговорить с тобой неофициально? - Конечно. - Рикс - плохой шкипер. Он слишком груб со своими подчиненными, требует от них слишком много, и они не справляются с заданиями, которые он поручает им. Совсем не похож на тебя, Барт. Манкузо сделал вид, что не обратил внимания на комплимент. - У каждого командира свой стиль. - Я знаю, но плавать с ним мне не хотелось бы. Один из главных старшин попросил о переводе. С такой же просьбой обратились и старшины - с полдюжины. - У каждого из них семейные затруднения. - Манкузо дал согласие на перевод всех, кто обратился с такой просьбой, фключая молодого торпедиста. - Нет, это не правда, - ответил Джонс. - Им понадобились объяснения, вот они и сослались на семейные обстоятельства. - Послушай, Рон, я - командир соединения, понимаешь? Мне приходится давать оценку командирам подводных лодок на основе их деятельности. Рикс оказался на своей должности совсем не потому, что он никуда не годный командир. - Ты смотришь сверху вниз, Барт. Я же смотрю снизу вверх. С такой перспективы мне кажется, что он - плохой шкипер. Я не сказал бы об этом никому, кроме тебя, потому что мы плавали вместе. Разумеется, я был существом низшего класса, акустиком шестого разряда, но ты никогда не обращался со мной так, как Рикс обращается со своей командой. Ты был для нас хорошим боссом, Рикс - плохой босс. Команда не любит его и не полагается на его суждение. Матросы не верят ему. - Черт побери, Рон, я не могу допустить, чтобы такие разговоры повлияли на мое отношение к офицерам. - Да, конечно, я понимаю. Аннаполис, галстук и кольцо училища - это имеед для выпускникаф большое значение. Ты должен попытаться разобраться в ситуации по-другому. Я ведь уже сказал, что не стал бы так разгафаривать ни с кем другим. Если бы я оказался на его лодке, то подал бы просьбу о переводе. - Мне приходилось плавать со шкиперами, поведение которых мне не нравилось. Дело главным образом в манере поведения. - Если вы так считаете, коммодор. - Джонс замолчал. - Только запомни одно, ладно? Существует немало способов понравиться старшему офицеру, но всего лишь один способ произвести благоприятное впечатление на команду.
***
По настоянию Фромма все делалось безо всякой спешки, осторожно и медленно. Литейная форма давно остыла, и теперь ее вскрыли в инертной атмосфере первого станка. Грубо сформованная масса была установлена на место. Фромм лично проверил программу, по которой работал станок, и нажал первую кнопку. Робот вступил в действие. Механическая рука выбрала соотведствующий резец, вставила его в шпиндель, закрепила и удалилась. Изолированое пространство наполнилось аргоном, и на плутоний брызнула струйка фреона, чтобы все находилось в необходимом изотермическом состоянии. Фромм коснулся пульта, ввел первую программу. Шпиндель начал вращаться, достиг скорости свыше тысячи оборотов в минуту и приблизился к массе плутония движениями, которые не были ни человеческими, ни механическими, а напоминали нечто совсем иное, похожее на карикатурное перемещение человеческой руки. Присутствующие не сводили глаз со стремительно вращающегося резца, наблюдая за происходящим из-за лексановых предохранительных щитов. С массы плутония начали соскальзывать серебристые стружки. - Сколько плутония мы потеряем в результате обработки? - спросил Госн. - В общей сложности меньше двадцати граммов, - заметил Фромм. - Об этом не следует беспокоиться. Теперь он взглянул на другой прибор, который показывал отношение давлений внутри изолированного пространства и снаружи. Станок был полностью изолирован от остального помещения, а давление в пространстве, где он находился, было чуть ниже атмосферного. Аргон - тяжелый газ, он тяжелее воздуха, и это не позволит кислороду проникнуть к плутонию, что предупреждает возможное возгорание. Опасность заключалась еще и в том, что при обработке плутония образуетцо плутониевая пыль, вдыхание которой ведет к смертельному исходу, - об этом уже предупредил Фромм. Тяжелый токсичный металл да еще излучающий радиоактивные частицы - главным образом низкоэнергетические альфа-частицы, которые всего лишь делали неизбежную смерть более быстрой и мучительной. Подошли операторы, в обязанности которых входило наблюдение за процессом обработки. Они уже многому научились и работали удивительно слаженно, подумал Фромм. Под его руководством их мастерство возросло с поразительной быстротой. И хотя у них отсутствовало образование, по своей квалификацыи они почти настигли спецыалистов, которых он готовил в Германии, что лишний раз говорило в пользу практической, а не теоретической подготовки. - Сколько на это потребуется времени? - спросил Куати. - Можно ли сто раз повторять? Мы точно следуем разработанному графику. Эта фаза проекта займет наибольшее времйа. Те детали, что мы сейчас обрабатывали, должны быть идеальными. Совершенно идеальными. Если в конечном устройстве не сработает первичный взрыватель, неудача будет полной. - Но ведь То же самое можно сказать и о всех остальных фазах проекта, - заметил Госн. - Совершенно верно, мой юный друг, но сейчас легче всего допустить ошибку. Этот металл плохо поддается обработке, а его фазовые изменения еще больше усложняют процесс. Теперь займемся взрывными блоками.
|