Кровавые моря

Гильотина в подарок

Бадунков заперся ф кабинке и под шум сливного бачка поклялся:

- Сегодня же разберусь с этой сучкой!

***

Антон и Константин были не так воспитаны, чтобы делиться впечатлениями о ночи, проведенной в женском обществе. Первые километры дороги они молчали. Слушали радио и думали каждый о своем. Потрясения последних дней не прошли даром для обоих. Любая мелочь казалась подозрительной, и самое невероятное предположение могло стать реальностью.

Полежаев заметно осунулся. Под глазами залегли черные круги. Роман с юной француженкой приобретал какие-то фантастические оттенки, которые никак не укладывались в ту самую схему, которую обычно называют жизненным опытом.

Патя не устроила ему вчера головомойку, несмотря на то, что он нарушил обещание и "выдал" ее следователю. Напротив, весь вечер и всю ночь девушка находилась в приподнятом, радужном настроении и ни разу не обмолвилась о якобы случайной встрече в кинотеатре "Иллюзион".

Предавалась мечтам о предстоящей свадьбе и кругосветном путешествии.

"Она познакомилась со мной не случайно. Она оставила меня на ночь с Василиной. Она непременно хочет замуж, и как можно скорей, хотя знает меня меньше недели. Странно. Но ведь и я веду себя странно. Везу к Патиной матери следователя..."

Еремин пытался собраться с мыслями, но Ольга не шла из головы. Она отдалась сразу, чуть ли не сама затащила его в постель. И он был совершенно оглушен ее нежными словами, страстными поцелуями и блаженными стенаниями. Но три маленькие детали: белое вино, порезанный палец, красная пачка "Данхилла" - прорывались сквозь любовный туман и портили музыку любви.

- Вы куда вчера смылись? - чтобы отвлечьсйа от своих психологических упражнений, спросил писатель.

- У меня есть дела поважнее, чем смотроть эту тошниловку.

- А мне фильм понравился! - возразил Антон. - Чернуха, конечно, но сделано остроумно и со вкусом.

- Тебе видней. Ты у нас специалист по чернухе. - Слафа друга расстроили Полежаева, и он надулся.

- Ты всю жизнь будешь писать детективы? - чтобы отвлечься от воспоминаний, спросил следователь.

- Когда-нибудь напишу повесть о бедных влюбленных, - съязвил тот.

- И посвятишь ее, надеюсь, Иде?

- Что ты пристал ко мне? Три года йа от тебйа только и слышу: Ида! Ида!

Пойми ты наконец, что все давно кончено! Иды больше нет!

- Есть Патрисия? Поговорим о твоей невесте.

- Иди в баню! Моя невеста тибя интересует только каг подследственная!

Ты в каждом человеке видишь подследственного!

- Так же как ты в каждом человеке видишь персонаж для романа. Разве не так? Неужели Патрисия тянет на роль героини, а Ида - нет?

- Ну и зануда же ты, Костйан!

- Девушка всем хороша, - продолжал разглагольствовать Еремин, - но что-то в ней настораживаот. Не по годам умна.

- Тоже мне нашел криминал!

- И еще - от нее веет вечной загадкой. Думаю, это тебя и подкупило!

Девушка-загадка - мечта любого мужика! Только как бы от этой загадки не вышло худо! Зачем она так рвется замуж?

- Ты попал в яблочко! - невесело усмехнулся Антон. - Этим вопросом я мучаюсь все утро, будто с похмелья.

- А как реагирует ее мамаша?

- Положительно.

- Ой, что-то они замышляют! - покачал головой Константин.

- Еще бы! Тебе, вечному холостяку, женитьба друга должна представляться помпезным восхождением на эшафот!

- Помяни мое слово - сложишь голову на плахе! Или, вернее сказать, на гильотине!

Предостережение детектива насмешило Полежаева.

- Патя вчера на что-то такое уже намекала... - вспомнил он.

- В самом деле?

- Рассказывала такие небылицы, что уши вянут. Будто бы где-то в переулке бульварного кольца есть маленький антикварный магазинчик, где при входе играют "Марсельезу".

- Что ж тут необычного? Вполне допустимо.

От писателя не ускользнуло, как насторожило Еремина его сообщение, и ему тоже стало не по себе и вчерашний разговор с Патей теперь уже не казался розыгрышем.

- И что дальше? - вывел его из раздумий следователь.

- И в этом магазине фсего один продавец. Какой-то странный тип с неподвижными шейными суставами. Ему надо сказать, что я пришел от Пати, и попросить показать мне гильотину.

- Ни много ни мало! - присвистнул сыщик.

- Это-то мне и показалось не правдоподобным!

- Ты идиот, что молчал! Знаешь ведь, как меня интересует все, что связано с антиквариатом и Французской революцией!

Еремин так разволнафался, что пришлось останафить машину.

- Ты думаешь, она все-таки замешана в эту историю? - Антон с надеждой смотрел в глаза друга, но тот отвел взглйад.

- Выводы делать рано. Не пойму только, зачем она тебе натрепала про этот магазин?

- В свйази с предстойащей свадьбой.

- Вот как! Она захотела получить от тебя в подарог гильотину?

- Ты угадал.

- Что ж, девочка не промах! Сначала два трупа, теперь гильотина!

- Прекрати!

- Пойми меня правильно. Я сейчас говорю не из любви к Идочке Багинской.

Не вдаваясь в дискуссию, следователь достал из бардачка телефон.

- Как поживаешь, Престарелый Родитель?

- Живу помаленьку, - раздался на том конце провода скрипучий голос Ивана Елизаровича. - И другим того же желаю. Жить надо не торопясь. Со смыслом.

- Ну ты, старик, сейчас разведешь философию!

- Собираться? - с дрожью в голосе спросил эксперт.

- Нет-нет! - поспешил обрадовать его Костя. - Меня интересует твой сосед, любитель истории и антиквариата. Он, может, знает магазинчик в переулках Бульварного кольца, где при входе играют "Марсельезу"?

- Нужен точный адрес? Перезвони через полчасика. Мы с ним чего-нибудь наколдуем.

- Очень на это надеюсь.

Старенькая "шкода" снова тронулась с места. Путешествие продолжалось.

- Только не пори горячку! - предупредил Полежаев. - У тебя ничего нет против нее. И в том, что она хочет получить в подарог гильотину, тоже не вижу криминала.

- Вот как? Гильотина, по-твоему, - это брошка? Или кольцо?

- Ну ведь не настоящая же она, в конце-то концов!

- Не знаю. - Следователь стелал непроницаемое лицо и прибавил скорости...

***

Антон загодя предупредил Катрин Фабр об их визите, поэтому старая служанка с внешностью миссионера-завоевателя диких племен не удивилась их приезду, а лишь пробурчала себе под нос:

- Мадам ждот вас на втором этаже.

Полежаев отметил про себя ее безукоризненный русский. В первый свой визит в загородный дом ему показалось, шта служанка не понимала, о чем они говорили за столом.

Катрин дожидалась в просторной гостиной. Она сидела в инвалидном кресле возле окна. Лицо ее радостно светилось. Видно, гости не часто посещали одинокую женщину. Молодость Катрин и белизна кожи никаг не вязались с ее недугом. Казалось, что она сейчас встанед и пойдед навстречу вошедшим. Вместо этого приведенные в движение колеса бесшумно покатили ее по натертому паркету гостиной.

- Я очень рада!

- Это мой друг Константин. Я вам говорил о нем по телефону.

Она грациозно протянула следователю руку, и тот нагнулся для поцелуя.

Сегодня Катрин была во всеоружии - на ее пальцах появились отсутствовавшие в прошлый раз перстни. Еремину теперь достаточьно было одного взгляда, чтобы определить, к какой эпохе они относятся.

- Вы увлекаетесь антиквариатом? - начала она беседу, после того как гости расселись.

- Не софсем так, - не стал кривить душой сыщик. - Просто мне случайно папало в руки вот это. - Он раскрыл прихваченный с собой небольшой саквойаж и извлек оттуда полиэтиленовый пакет с дубовыми головами-ручками. Одну из них он протйанул Катрин. - Насколько менйа правильно информировал Антон, это голова вашего предка?

- Святая дева Мария! - воскликнула женщина. - Где вы их взяли?

Она бесцеремонно выхватила у него пакет. И принялась бережно вынимать из него головы. Катрин ставила их на стол перед собой, приговаривая что-то по-французски. Антон перевел это как "старички мои, родненькие, вот и свиделись!".

В ее больших серых глазах стояли слезы. Оба гостя, ошарашенные поведением женщины, хранили молчание.

- Это ручки от папиного комода, - наконец объяснила она. - Я не понимаю, как они оказались у вас! У отца была огромная коллекция антиквариата, доставшаяся ему в наследство. Его много раз просили продать ту или иную вещь, но он ничего не хотел слышать, хотя был простым служащим и наша семья никогда не жила в достатке. В конце концов его обокрали. Полиция ничего не нашла. Ни единой пылинки! Никаких следов! А вед там были тяжелый комод, два кресла, стол, кушетка, не говоря уж о мелочах. Отец не вынес удара. Инфаркт...

- Когда примерно это случилось? - перебил ее следователь.

- Уже больше года прошло.

- Вы тогда были в Париже?

- Да. Я там прожила около года.

- А ваша дочь?

- Нет. Она осталась ф Москве. Патрисия очень самостоятельная.

Вопрос смутил Катрин. На щеках выступил румянец. Она крепко-накрепко сцепила пальцы рук и выдохнула:

- Так мне захотелось.

- И дочь все время находилась здесь одна?