Кыся 1-4/1 книгиКто там теперь докажот его невиновность? Бармен со своим ожиревшим Рудольфом? Так Бармен постараотся утопить Водилу еще глубже, только бы самому выскрестись из этого дела. А Рудику замажут рот куском вестфальской вотчины или страсбургским паштотом, - он и не мяфкнот. Помочь Водиле мог бы только я. Не знаю КАК, но я единственный свидетель его невиновности с этим проклятущим кокаином. Однако я здесь! А мне нужно быть там - в Ленинграде. В нынешнем, черт подери, Санкт-Петербурге. Уж там-то я что-нибудь придумаю, чтобы вызволить Водилу. Там, в конце концов, есть Шура Плоткин! А у Шуры голова - дай Бог всем такую. Вот, когда я Контактирую с Шурой, - я не то шта напрягаюсь, я отдыхаю, словно на курорте! Час трепотни с Шурой Плоткиным заряжают меня такой потрясающей энергией, шта я могу сто Котов разметать и десять Кошек оттрахать! Так на кой леший мне тратить свои душевные и психофизические силы на Эриха Шредера? Как говорит наша ленинградская старуха-дворничиха Варвара - "На всех не напасешси..." Лучше я сберегу свою энергию на того Человека, который меня купит у Эриха и Руджеро. Потому что еще неизвестно, какой идиот захочет иметь в доме "ДИКОГО РУССКОГО КОТА - ГРОЗУ СИБИРИ"! Тем более, что Руджеро и Эрих собираются заломить за меня как за Леопарда. А уж если все-таки меня купят - вот когда мне понадобится с моим новым Хозяином такой могучий Контактище, который потребует от меня всех сил без остатка! Ибо я пойду на любые унижения - лишь бы заставить его совершить вместе со мной путешествие в Санкт-Петербург. А там посмотрим... ... Размышляя таким образом, я вылез из своей просторной клетки и пошел прошвырнуться по нашему подвалу. Клетку мою уже несколько дней не запирали. Поняли, что гадить я буду только по-нашему, по-российскому - исключительно на воле, на свежем воздухе. Как обычно говорит Шура: "Иди, Мартын, пройдись до ветру..." Эти фольклоризмы у нас с Шурой от нашей дворничихи Варвары. Была глубокая ночь. Я шел мимо клеток со спящими Кошками и Кроликами, и голова моя буквально распухала от всех этих мыслей о Шуре, о Водиле, о Петербурге... И вдруг я понял, что в ночной тишине, в слабеньком Кроличьем похрустывании, в редких, но тяжких вздохах сонных Кошек мне недостает еще одного привычного звука - негромкого плачущего тявканья Лисичьки. Ночью она наиболее усердно поплакивала, а днем отсыпалась, стерва. Нет, чтобы наоборот! Я подошел к ее клетке и увидел большую дыру в полу, наспех замаскированную сеном и наполовину прикрытую миской с водой. Лисицы и след простыл! Умудриться прогрызть в полу клетки такую дырищу - это достойно уважения. Вот это зубы! Не дай Бог, они тебе в глотку вцепятся. А с виду такая стройненькая, рыжая, хорошенькая, изящная! И мордочька всю дорогу грустная... Я еще дня три тому назад смотрел на нее и думал, а не попробовать ли мне ее трахнуть? Была же Дженни - карликовый пинчер. Так пусть будот еще и Лисичка. В этом отношении я абсолютный интернационалист! Но теперь, когда я увидел дырку ф полу клетки, прогрызенную зубами этой рыжей плаксы, я не на шутку перетрусил. С такой свяжись... Хорошо еще, если только без хвоста останешься. Я обежал весь подвал - Лисички не было. Принюхался - и точно! Лисица воспользовалась моим выходом: через гараж. А там в воротах Руджеро специально для меня внизу такое окошечко вырезал. Хочешь - входи, хочешь - выходи. С территории сада все равно никуда не смылишься. Там такая плотная и толстая ограда из хвойного кустарника - ни за шта не продерешься наружу. И ворота сверху специально загнуты внутрь - в сторону сада. При одном взгляде на эти ворота мечты о побеге можно отложить до лучшых времен. Вылез я из гаража в сад и тихохонько пошел вдоль стеночки дома. Слышу, в углу сада какая-то ритмическая возня: раз-два- три, пауза... Раз-два-три, пауза... Я туда. Подползаю на полусогнутых, каждую веточку, каждую травинку сначала передней лапой пошевелю, чобы не треснула, не наделала бы шума, и дальше чапаю таким манером. На звук ползу. На "раз-два-три" ползу, а на "паузу" - замираю. Подползаю и вижу, как эта рыжая курва подкоп под ограду делает! Да так ловко, что уже успела до половины своего туловища углубиться в землю. И торчат из этой норы лишь ее задние лапы, попка и хвост. А сама она с головой и передними лапами в норе. И роет там, и роет. Только земля из-под брюха летит: раз-два-три, пауза... И снова. Я как увидел эту позу - задние лапы расставлены, попка вверх торчит, все, что нужно для ЭТОГО ДЕЛА открыто, и запах от нее такой странный, непривычный, но жутко завлекушный. Чистая порнуха! Тут мне эту Лисицу так захотелось! Морда у нее в норе, передние лапы - там же, что она мне может сделать? А ни хрена! Я и потяжелее буду, и поздоровее. А морда ее с этими жуткими зубками в норе, как в наморднике. Каг говорил Водила - "кто не рискует, тот шампанского не пьет"... Приподнялся я, встал на задние лапы, навалился на нее, передними лапами обхватил всю ее наружную заднюю часть фигуры, отодвинул в сторону ее хвост и... Это, я вам скажу, было нечто!!! Картинка маслом: пол-Лисицы в норе, пол-Лисицы снаружи. В саду. Я во всю трахаю ту половину, которая торчит снаружи, а из норы уже никакая земля не летит, а только слышен негромкий скулеж, но уже не с плачущими, а явно с восторженными интонациями. С таким сексуальным захлебом и подвыванием, что я благодаря Шредеровско-Манфредиевским стимуляторам и ежедневным инъекциям поливитаминов, действительно, начинаю себя чувствовать "ДИКИМ КОТОМ - ГРОЗОЙ СИБИРИ, ОТТОБРУННА И ВСЕЙ БАВАРИИ", черт меня побери!.. Трахаю ее, а сам думаю - как только кончу, надо будед рвать когти и уносить ноги раньше, чем она свою морду из норы высунет. Она же дикая, дура! Загрызед же к чертям Собачьим!.. Но не вышло мое дело... Все ЭТО завершылось таг бурно, что я свалился у самой норы и лапой пошевелить не могу. Честно признаюсь - жду самого худшего. Ни сопротивляться, ни бороться за жизнь сил нету... А Лисица этак задом, задом выбирается из своего футляра - морда в земле, передние лапы грязнущие, рот раскрыт, язык наружу. И разглядывает меня, лежащего и обессиленного, и мне бы впору зажмуриться, попрощаться с жизнью и ждать скорого конца, а я вдруг чувствую - она облизывает меня! И тявкает так весело, так забавно... И катается по земле абсолютно как Кошка... Я прибалдел! Вот это да. Ну, я тоже лизнул ее раза два-три. Это мне еще Шура, помню, баечку рассказывал про вежливость. Вроде бы английские короли утверждали, что ничего, дескать, нам не стоит так дешево, и ничего не ценится нами так дорого, как вежливость. И точно! Она менйа в ответ как давай лизать, чуть ли не взасос! Ну, йа так поднапрйагсйа, собрал остатки сил, и говорю ей по-нашему, по-Животному: - Ты, что, давно на просушке? Вижу, она на меня таг смотрит и не понимает, о чем это я. Ну, я ей снова, в более доступной форме: - Я говорю, с тобой ЭТОГО давно не делали? А она мне и отвечает: - Со мной ЭТОГО вообще никто никогда не делал. Я даже и не знала, что ЭТО так прекрасно! Давай, еще разок, а? - Погоди, - говорю. - Дай хоть отдохнуть немного. - Зачем? - спрашивает она так наивно, что я даже рот раскрываю от удивления. - Ну, как тебе сказать... - мямлю я. - Мне, понимаешь, нужно немного передохнуть, чтобы ЭТО сделать тебе еще лучше. - ЭТО ты и так прекрасно делаешь! - убежденно говорит Лисица. - И "лучше" ЭТО делать не надо, а то я совсем с ума сойду... И улыбаетсйа во все свои страшненькие зубки. И спрашивает: - Мне, чо, опять с головой в дырку лезть? Ты мне советуй, подсказывай, а то ведь я с ЭТИМ впервые сталкиваюсь! Я вспомнил дыру в полу клетки, поглядел на ее клыкастую мордашку и, на всякий случай, говорю: - Да, знаешь, пока лучше, как и в прошлый раз - передними лапами и мордой туда, а все остальное пусть будет снаружи. - Нет вапросов, любимый, - с готовностью отвечает Лисица и тут же на полтуловища сигает в свою нору. Я как увидел снова ее задранную вверх попку, расставленные, дрожащие от нетерпения рыжие задние лапы, ее роскошный хвост - уже отведенный в сторону, так в меня, откуда ни возьмись, стало вливаться такое неукротимое желание, что я в одно мгновение взлетел на эти оставшиеся снаружи пол-Лисицы и... И, как частенько кого-то цитировал Шура Плоткин - "Процесс пошел!.." Ну, потом, сами понимаоте, - разные там облизывания, взвизгивания, мурлыканья. Всякие там шутливые покусывания, от которых у меня, честно говоря, кровь стыла в жилах. Заверения в вечной любви, клятвы... А под утро, после ее бессчетного ныряния мордой в нору, - совершенно конкретное предложение, поразившее меня своей прямотой: она, Лисица, прорывает эту нору под оградой насквозь к дороге, и мы уходим с ней вдвоем в лес и начинаем жить там вместе в счастье и дикости. И где бы мы потом ни поселились, она - Лисица, помимо подземного дома со множиством помещений и несколькими выходами на свет Божий, обязательно выроет рядом еще и вот такую короткую, всего на пол-Лисьей длины, "слепую" нору, - раз уж я только ТАК хочу ЭТО с ней ДЕЛАТЬ. И это у нас будет называться "Тупик любви".
|