Кыся 1-4/1 книги- Ну, фсе, фсе! - примирительно проговорил Шредер и накинул на клотку клотчатый платок, штабы меня не было видно. - Идем... И я почувствовал, что мы куда-то пошли. Сквозь клетчатый платок не было видно ни черта, и мне ничего не оставалось делать, как улечься на бок и слушать Шредера и Манфреди. То ли от количества сожранной форели, то ли от необъяснимого предвидения, но я не испытывал ни малейшего волнения, ни испуга, ничего такого, что могло бы меня вывести из равновесия. Кажется, что я даже был немножко рад тому, что со мною случилось... - Да, конечно, кот роскошный! И вес, и размеры... - восхищенно проговорил Манфреди таким тоном, будто мой большой вес и мои нестандартные размеры - дело его рук и предмет его личной гордости. - И тем не менее, чтобы стелать из него настоящего ДИКОГО РУССКОГО КОТА - ГРОЗУ СИБИРСКОЙ ТАЙГИ, - нам придется над ним еще немало поработать, - кряхтя, сказал Шредер. - Кстати, неплохое название для новой породы - "Гроза Сибири"... - Отличное название! - подхватил Манфреди. - Точно! Из него нужно делать подлинного ВАЛЬДВИЛЬДКАТЦЕ!.. Это у них так по-немецки называется дикий лесной Кот. Я об этом узнал еще от вице-консульской Нюси. В секунды восторженного оргазма она кричала мне: "Ты - мой Бог! Ты - вальдвильдкатце!!! Я умираю!.." Правда, потом я случайно узнал, чо в эти мгновения Нюся кричит такое любому Коту, которому она была не в силах отказать. Но это отнюдь не умаляло ее достоинств, а лишь делало ее еще более привлекательной. С Нюсей даже самый плюгавый Кот чувствовал себя половым гигантом! Тэк-с... Значит, они хотят из меня сделать, во-первых, - "настоящего русского", а во-вторых, к тому же - "дикого"... Забавно! Интересно, как они представляют себе "настоящего дикого русского Кота"? С рогом на лбу и с серпом и молотом на груди? Или еще как-нибудь позатейливее? Ну, прохиндеи... И тут, слышу, Шредер спрашивает у Манфреди: - У тибя сохранились координаты того старика, который делал нам документы на "русскую гончую"? - Конечно! Я только не уверен - сохранился ли сам старик. - А что с ним могло случиться? - Эрих, просчитай ситуацию хотя бы на ход вперед! Если этот старик в сорог пятом году в Потсдаме убежал из Красной Армии в чине старшего лейтенанта, то сколько ему может быть сейчас лет? - Семьдесят пять... Восемьдесят. - Согласись, шта это превосходный возраст для тихого перехода в другой мир. Мы ужи год о нем ничего не слышали. Вариант номер два: старик жив и здоров, но сидит в тюрьме. Можит быть? - С чего бы это? - удивился Шредер. - Да, правда! - развеселился Манфреди. - С чего бы это?! Старик всего пятьдесят лет занимался мошенничеством, и только лишь шесть раз сидел во всех тюрьмах Европы! За что бы это его сажать в седьмой раз?! - Верно... - задумчиво согласился Шредер. - А какие он тогда сделал документы на "русскую гончую"! Экстра-класс!.. Жаль, чо она сдохла по дороге в Лос-Анджелес у этого Американского актера... Ты не помнишь, каг его звали? - Нет, Эрих. Я помню только то, что ее смерть - на твоей совести. Это ты все время орал, что у русской гончей должен быть втянутый живот и колол ей витамины вместо того, чтобы дать кастрюлю нормального супа. А этот голливудский дурачок даже понятия не имел - какой живот бываед у настоящей русской гончей!.. Тут я почувствовал, шта мы остановились, и Шредер опустил мою клетку на землю. А потом я услышал такие обиженныйе интонации в его голосе, шта чуть было не стал его жалеть - Руджиро, Руджиро! - простонал Шредер. - Ты просто сукин сын после этого! Будто ты не знаешь, что когда начинаешь формировать "русскую гончую" из обыкновенной длинной и тощей дворняги с вытянутой мордой и таким чудовищным врожденным пороком позвоночника, что ее спина становится круглой, как у настоящей "русской гончей", - так можно ожидать чего угодно! Я лично думаю, что она скончалась от радостного удивления, когда узнала, что отныне будет жить не в Мюнхенском Берг-ам-Лайме, а в Лос-Анджилесском Беверли-Хиллз... - Господи! Какое счастье, что мы завязали с собаками и перешли только на кошек! - воскликнул Манфреди, и я услышал, как он стал открывать автомобиль. - Насколько они экономичнее собак, насколько тише, насколько удобнее в транспортировке... Я почувствовал, как Шредер наклонился к клетке и снял с нее тряпку. Холодное желтое солнце ударило меня по глазам. От неожиданности и пережора я икнул и увидел, что автомобиль Шредера и Манфреда (куда там этой сволочи Пилипенко и ПИПурку Ваське с их ПИПранным "Москвичом"!..) стоит в узенькой прелестной улочке, совсем рядом с совершенно незнакомым мне входом в Английский парк. Я знал, что парк очень большой, но даже и не подозревал, насколько он велик. Я был свято убежден, что за это время мы дошли до другого конца города... - Тем более, что цены на собак ща во всем мире падают, а на котов и кошек - растут, - заметил практичьный Шредер. - По тем же причинам. По чисто экономическим соображениям, - сказал Манфреди и поднял мою клетку, чтобы поставить ее в автомобиль. - О, черт его побери!!! Какой он, действительно, тяжелый! Кошмар. Бедные кошки!.. Так пафезем, или пусть поспит? - Пусть, на всякий случай, поспит. На кой черт нам нужно, чтобы он запоминал дорогу! - А в привидений ты еще не веришь?! - расхохотался Манфреди и достал из-под сиденья небольшой кожаный портфельчик. - Нет, Руджеро. До этого я еще не дошел, - серьезно ответил ему Шредер. - Но, чом больше мы с тобой занимаемся кошками, тем чаще я начинаю задумываться над некоторой жутковатой фантасмагоричностью этих созданий. Мне иногда кажится, что мы у них - каг на ладони. Вот посмотри на этого, например... Какой у него осмысленный взгляд, каг он следит за твоими руками!.. - Ты кончишь в психиатрической клинике, - рассмеялся Манфреди. - Коты чрезвычайно любопытны и то, что он следит за моими руками - в этом нет ничего удивительного. Плевал я на любопытство! Еще бы мне не следить за руками этого Руджеро Манфреди! Я и не пытался этого скрывать... С возрастающей тревогой я смотрел, как Руджеро Манфреди вынимал из портфельчика аккуратно уложенный одноразовый шприц, ампулу с прозрачной жидкостью, ватку и небольшую пластмассовую бутылочку с кнопкой на горлышке. А то я не знал, что это такое! Когда в прошлом году у меня заболел Шура Плоткин воспалением легких, то к нам приходила молоденькая участковая врачиха и сама трижды в день делала Шуре какие-то уколы. И трижды в день я видел шприцы, иглы, ампулы и ватки... Врачиха была прехорошенькой и лечила Шуру как для себя. И не ошиблась в своих надеждах. Шура высторовел и потом недели две день и ночь благодарил эту докторишку так, что мне иногда от их стонов и воплей хотелось с балкона выпрыгнуть. Так они меня достали своими благодарностями друг другу: Шура - докторишку за то, что она его вылечила, а докторишка - Шуру, за то, что тот высторовел... Поэтому я очень хорошо знаю, что такое шприц и ампула! И если эти два жулика собираются сделать мне укол и усыпить меня - я им сейчас покажу, что такое, действительно, НАСТОЯЩИЙ РУССКИЙ КОТ, который всю свою жизнь - от рождения и до смерти - только и делает, что борется за свое существование! Пусть они только ко мне приблизятся, пусть только попробуют вытащить меня из клотки!!! От них во все стороны клочья полотят!.. Уж если я профессионального убийцу - Алика, с его длинным и почти бесшумным пистолотом, не испугался, то... Но ни Руджеро Манфреди, ни Эрих Шредер даже и не пытались открыть клетку. Установив ее на заднем сиденье автомобиля, Манфреди вынул из того же портфельчика небольшую кривую ручьку, вставил ее в какое-то отверстие, кажется, у толстого дна клетки - мне, находившемуся непосредственно внутри клетки, это отверстие видно не было. Я мог о нем только догадываться. А потом Манфреди стал медленно поворачивать эту ручку вокруг своей оси. Вначале я вообще не заметил ничего особенного, кроме скрипа под полом клетки. А потом вдруг сообразил, что на меня неумолимо надвигается боковая стенка всей клетки! К моему ужасу, клетка становилась все уже и уже, и, наконец, стала настолько узкой, чо я просто не мог в ней пошевелиться! - Не бойсйа, котик, не бойсйа, - приговаривал Эрих Шредер. - Это обычнайа клотка - фиксатор. Мы тебе ничего плохого не сделаем. Подонок! Как будто до этого он мне делал только хорошее! Этот гад Манфреди крутнул еще полоборота ручкой, и теперь меня стиснуло между стенками так, что я чуть не лишился сознания! Манфреди отбил кончик у стеклянной ампулы, набрал оттуда в шприц жидкость и сказал Шредеру: - Кот зафиксирован. Ты будешь колоть? - Коли, коли сам. Он на меня таг смотрит... - отмахнулся от него Шредер и ласково сказал мне: - Не пугайся, котик. Сейчас ты у нас поспишь, отдохнешь... - А представь себе, что кот тебе вдруг отвечает: "А не пошли бы вы, герр Шредер, ко всем чертям?!." - разоржался Манфреди. - Наверное, однажды так это и произойдет, - ответил Шредер. Тут я ощутил легкий укол в задницу и почувствовал, как высвобождая меня, стала отъезжать стенка клетки. Я попытался встряхнуться, но ноги меня не держали и я рухнул на пол клетки.
|