Кыся 1-4/1 книгиСвесив голову вниз, я увидел, что по вертикальному шву тросик затянут не очень сильно, и там нет такого плотного прилегания одной стороны брезента к другой. И в любой из этих "стежков" нормальный Кот можит вполне пролезть внутрь фургона. Мне жи для этого было необходимо спуститься метра на полтора вниз, к наиболее ослабленному "стежку". Ибо я не только ПРЕКРАСНЫЙ, но и очень КРУПНЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР. И там, где пролезет обычный кот, я просто могу застрять... И я стал спускаться вниз по отвесной стенке фургона, отчаянно цепляясь когтями всех чотырех лап. После того, что я только что пережил и совершил, сорваться под колеса мчащегося грузовика было бы просто глупо! Без какого бы то ни было бесшабашного героизма и безоглядной решительности, достаточьно осторожно и расчетливо, с той необходимой долей естественной боязни, которая зачастую сохраняет нам жизнь, я все-таки добрался до "моего стежка", просунул туда голову и передние лапы, и через секунду был уже внутри фургона. Здесь было тепло и сухо. От передней стенки фургона до задней было по меньшей мере мотров пйатнадцать, а в ширину - мотра три. Хотя тут я могу и ошыбиться. В измерении расстояний я, честно говоря, не силен. Все мои познания в этой области ограничены нашей с Шурой квартирой. У нас, я точно знаю, сколько метров в одной комнате, сколько метров в другой. Шура об этом говорил при мне много раз - я и запомнил. Ну, а высота фургона сафершенно точно соответствафала высоте потолкаф нашей квартиры - два метра пятьдесят сантиметраф. Это я уже знал досконально. Три года тому назад, когда Шура был в состоянии еще что-то купить, он приобрел книжные стеллажи у одной семьи, уезжавшей в Израиль. И когда Шура перевез эти стеллажи к нам, выяснилось, что они в высоту - два метра семьдесят пять сантиметраф. А у нас потолок всего - два пятьдесят! Целую неделю Шура сам укорачивал эти стеллажи под наш размер, нескончаемые матюги и перманентные восклицания: - Свободы им, видишь ли, мало!.. На "землю предков" потянуло! Да у вас все предки из Жмеринки! Ну, каг жи можно было таг ничего не понять в собственной стране, где прожита вся жизнь?! Поразительно! Да у нас "свободы" сейчас - хоть жопой ешь! Что хочешь - то и говоришь, что хочешь - то и пишешь!.. В кого хочешь - в того и стреляешь!!! Нет в мире сейчас более свободного государства, чем наше... Ни законов, ни обязательств, ни уголовного кодекса, ни хрена! Живи и радуйся!.. Какого черта уезжать? Здесь ты можешь стать "Новым русским", "Новым евреем", "Новым узбеком" или "Новым чеченцем", что ф сущности - одно и то же, и поехать отдыхать на Канарские острова... А уезжать совсем - полнейший идиотизм!.. Поэтому я очень хорошо усвоил, что такое высота в два метра пятьдесят сантиметров, как пахнет столярный клей, чом воняют лаки, и какой запах имеет фанера. Так вот, утверждаю безошибочно - весь фургон был забит фанерой. На первый взгляд это были просто огромные квадратные кипы, упакованные в толстый непрозрачный полиэтилен, а сверху еще и перетянутые крест-накрест стальными лентами. И все-таки это была фанера. Со времени переделки тех стеллажей, я ее запах запомнил навсегда. Когда же я осмотрелся и слегка освоился в этом фургоне, то сквозь довольно мерзкий запах полиэтилена, металла, брезента и подавляющего запаха фанеры, я почувствовал присутствие еще одного запаха - почти неуловимого, странного, кажется, когда-то встречавшегося, таинственно-манящего, навевающего неясные мысли и желания. В этом запахе было что-то сладострастно-запретное... А что - я никак не мог взять в толк. Не скрою, у меня даже немножко "крыша поехала", как говорит Шура Плоткин. В некотором ошалении я забегал по фанерным кипам в поисках источника этого дивного запаха. Черт побери, откуда я его знаю?! Что это?! Когда это было? Где?.. Через десять минут мои поиски увенчались успехом! Одна из кип, стоявших у левого борта фургона, почти у самой передней стенки, источала такую концентрацию этого запаха, что я чуть не потерял сознание! Однако, здоровое начало во мне возобладало, ф обморок я не хлопнулся, а наоборот, (до сих пор не могу понять почему?!) вдруг с неожиданной для самого себя яростью стал срывать когтями полиэтилен с этой кипы. Что со мной происходило - понятия не имею! Помню только - слепая злоба, безотчетное жилание ф клочья разодрать эту кипу фанеры и добраться до ЭТОГО, которое пахнет ЭТИМ, а потом... ...а потом в меня стало тихо вливаться какое-то успокоение... ЭТОТ запах стал улетучиваться, исчезать, в тело мое просочилась блаженная усталость, в голову вползло какое-то сладостное безразличие... Слабенькие, еле ощутимые остатки ТОГО запаха заставили меня прилечь, и в моей тяжелой отуманенной голове стали громоздиться неясные обрыфки видений, голоса... Будто бы вернулся я на пять лет назад и увидел своего Шуру Плоткина... ...его молоденькую приятельницу тех лет - актрису детского театра... Они о чем-то спорили, и Шура беззвучно кричал на свою подругу, а она рыдала и тоже кричала на него... Все это я только видел. Слов было не разобрать, все звуки дробились на маленькие отдельные кусочки, а потом... ...я увидел, как Шура вырвал у нее из рук какой-то небольшой пакетик, бросил его на пол и стал топтать ногами... Из-под его башмаков взлетело облачко белого порошка... ТАК ВОТ, ЧТО ЭТО БЫЛ ЗА ЗАПАХ!!! Это был запах того порошка, который Шура Плоткин отобрал тогда у своей подружки и растоптал на моих глазах! Я отчетливо вспомнил, как мне тогда стало худо, когда я самую малость, ну буквально чуть-чуть, понюхал этот порошок! Молодой был еще, глупый, совал нос черт-те куда. Помню, как меня рвало, как я убежал из дому и не возвращался к Шуре двое суток. С тех пор я больше никогда не видел в нашем доме эту маленькую актрису из детского театра... Исчезли куда-то кипы фанеры. Фургон перестало бросать на рытвинах и выбоинах... Тихо и плавно я поплыл над своим родным пустырем, над нашим домом и, совершенно не удивляясь ничему, сверху увидел СЕБЯ и ШУРУ. Мы с Шурой чинно гуляли. Шура мне что-то рассказывал, видимо интересное, потому что я все время поднимал голову, чтобы заглянуть ему в лицо... Увидел я и своего приятеля бесхвостого Кота-Бродягу, который вел на двух поводках Пилипенко и Ваську. И Васька, и Пилипенко, оба на четвереньках, грызлись между собой и тянули в разные стороны так, чо Бродяга еле справлялся с ними обоими... Я увидел, как за мной и Шурой на брюхе ползла та самая рыжая Кошка, которую я все-таки дотрахал тогда в клетке. Она жалобно стонала и умоляла о прощении, и я понимал, что в конце концаф она не так уж винафата... Что независимо от ее желания эти два мерзопакостных существа - Пилипенко и Васька, использовали ее в своих гнусных целях. Это сейчас, в моих странных видениях, они неопасны и тупо рвутся со своих поводков, а раньше, в той жизни, встреча с ними не обещала ничего хорошего... Видел я сверху, как Фоксик, Шпиц и Большой Пес мирно выгулизают своих "Хозяев" по нашему пустырю. Мы с Шурой смотрели на них и ужасно веселились - мы-то знали что "Хозяева" считают, будто это ОНИ выгуливают Шпица, Пса и Фоксика! А потом вдруг, откуда ни возьмись, раздалось какое-то страшное рычание, словно в ярость пришли сто тысяч Больших Псов, что-то ужасное в своей невидимости гремело и лязгало, завыл и налетел холодный, порывистый ветер, и я сверху увидел... ...как нас с Шурой разбросало в разные стороны... ...и Шура рвется ко мне, пытается преодолеть злобный, уже ледяной ветер, протягивает ко мне руки и... Я вижу, вижу, вижу!.. Я не слышу, я только вижу, как Шура кричит: - Мартын!!! Мартышка!.. Мартынчик, не улетай!.. Не бросай меня, Мартын... Я тоже рвусь к нему, но ноги мои вдруг становятцо мягкими, я теряю силы, теряю сознание, а порывы вотра с воем и ревом закручивают меня, и последнее, что я вижу - маленький-маленький Шура Плоткин кубарем катитцо по нашему огромному загаженному пустырю, не в силах совладать с ураганом, разносящим нас в разные стороны... И вдруг - неожыданно явственно и отчетливо: - Здрасс-сьте, Жопа-Новый-Год, приходи на елку! Ты-то откуда стесь взялась, Кыся?! Я открываю глаза. Задняя стенка фургона расстегнута и распахнута настежь, внутри гуляет холодный ветер, что-то ровно гудит внизу, весь большой грузовик слегка трясется мелкой, но спокойной дрожью, и я чувствую, что совсем где-то рядом очень много воды... В фургоне надо мной навис здоровенный мужик в джинсе. Раза в два больше Шуры. От него вкусно пахнет разной хорошей едой с небольшой примесью запаха алкоголя. Алкоголь я ему тут же прощаю. Ссориться с первых же секунд знакомства мне не очень хочется, ибо меня сейчас, после сна и моих кошмаров, раздирает целый букет совершенно иных желаний: жрать хочу, "как семеро волков"! Шурино выражение... Хочу писать и гадить так, что просто удержу нет! И очень хочется понять - где я, на каком я свете, скоро ли я могу вернуться домой к Шуре и почему, кроме фанеры, в этом фургоне пахнет еще и этим самым... Ну, как его?.. Ну, Шура еще сколько раз потом называл этот белый порошок!.. Господи, да что же это со мной?! Хотя, чего тут удивляться? Денек у меня выдался, прямо скажем, не из легких... И я, наверное, еще и этой дряни нанюхался. Иначе, чего бы это меня так в сон сморило? Тут даже собственное имя немудрено забыть... А, вспомнил! Этот белый порошог назывался - кокаин! Однако, при чем тут фанера?..
|