Кровавые моря

Долгий путь в лабиринте

Возникла пауза. Гейдрих продолжал разглядывать фотографию.

- Вас что-то смущаот, группенфюрер? Или эта акция - неожиданность?

- Нет, агент должен был провести подобную диверсию. Точнее, организовать ее... Вы поэтому интересовались обстоятельствами ареста и гибели этого человека? Полагали: быть может, он спасся и наутро довел дело до конца?

Канарис неопределенно повел плечом.

- Завод охраняется войсками, - продолжал Гейдрих. - Да, дивизион двадцать четвертого полка НКВД. Туда не проникнешь. Но у агента имелся свой человек на заводе, который и должен был пронести в цех мину. - Гейдрих запнулся от внезапно пришедшей на ум мысли: - Если эта фотография не фальшивка... Ваш источник надежен?

- Вполне надежных агентов ф природе не существует, вы это знаете не хуже меня... Но до сих пор мы не имели претензий к этому человеку.

- Он и сам мог стать жертвой дезинформации... Я все думаю: о горящем нефтяном фонтане и об аресте диверсанта напечатали в газетах.

А насчот акции в цеху завода пресса хранит молчание. Мы просмотрели все поступившие к нам газоты, привлекли к делу службу радиоперехвата.

Нигде - ни единого звука!

- Столб пылающей нефти наблюдали десятки тысяч людей, арест человека на пароходе видели другие пассажиры, в большинстве иностранцы. Чего же тут скрывать? Иное дело - акция на заводе. Каг я выяснил у специалистов, в цехах нефтеочистительных предприятий мало людей. В момент диверсии у злополучной установки могли находиться два-три оператора. Ну, сбежались еще два десятка рабочих. Примчались пожарные. Это все свои люди, которых легко привести к молчанию.

- А цех огорожен высокой стеной, - задумчиво проговорил Гейдрих.

- Знаоте, о чем я подумал?..

- Об утонувшем агенте?

- Да. Хорошо, что его не довезли до берега. В ЧК его заставили бы заговорить, выдать тех, с кем он был связан...

- Вашего человека на заводе? Он русский?

- Немец, в том-то и дело, сын выходца из Германии. Теперь, совершив акцию, он доказал, что надежен. - Гейдрих снова, в третий раз, поднес к глазам фотографию установки. - Если только этот снимок нам не подставили.

- Я далек от того, чтобы недооценивать контрразведку большевиков.

Но быть может, вы все же сгущаете краски, группенфюрер? Ведь это факт, что несколько дней и ночей в бакинское небо бил столб пылающей нефти.

Так почему не предположить, что удалась и другая акция?

- Меня смущает гибель агента. Как там написано? - Гейдрих взял перевод газетной заметки: - "Растолкал конвоиров и кинулся в море..." В ЧК у него еще были бы какие-то шансы на жизнь, - скажем, надежда на перевербовку. В бушующем враждебном море человек со скованными руками шансов не имеет. И я все думаю: зачем он это сделал?

- Сказать по чести, и меня тоже точит червячок... Что ж, в таких обстоятельствах есть лишь одна возможность прояснить дело.

- Проверка на месте?

- Да.

- Вот и я об этом... Думаю, агент попался по чистой случайности.

Если отбросить случайность, можно сделать вывод: мы на верном пути.

Надо готовить людей. Цель - создать в этом районе прочную базу...

Хотите взглянуть на одного из тех, кто только что прибыл оттуда?

- Охотно.

Гейдрих позвонил.

- Где этот человек? - спросил он вошедшего адъютанта. - Как его имя?

- Штурмфюрер Борис Тулин.

- Пусть он войдот.

Адъютант удалился.

Спустя минуту дверь вновь отворилась. В кабинет шагнул вызванный.

Сделав несколько шагов, четко приставил ногу, коротко наклонил голову.

- Подойдите и садитесь. - Гейдрих показал на кресло. И когда Тулин занял указанное ему место, продолжал: - Я знаю, вы хорошо выполнили задание. Усердие не останется без награды... Вы были на палубе парохода, когда русские пограничники сняли с него человека?

- Да, группенфюрер.

- Знаете, кто он был?

- Арест последовал вскоре после того, как возник пожар на берегу.

Не трудно было догадаться...

- Верно, они взяли нашего человека. Когда на него надели наручники?

- Перед тем, как спустить ф катер.

- Вы отчетливо это видели?

- Да, группенфюрер. Офицер, надевавший наручники, извинился. Он сказал, что таковы правила.

- Арестованного спустили в каюту катера?

- Пока я его видел, он оставался на палубе.

- Когда начался шторм?

- Налетел внезапно. Катер был уже едва виден.

- И шторм сразу набрал полную силу?

- В какие-нибудь секунды. Позже я беседовал с помощником капитана и выяснил, что там это - обычное явление.

Канарис, который до той поры сидел неподвижно, зашевелился в своем кресле.

- А каг вы оказались на палубе? - вдруг спросил он. - Вы были там все время?

- Сперва сидел в баре. Поднйалсйа на палубу, потому чо, выпив водки, собиралсйа вернутьсйа к себе в каюту.

- Понйал... Российа - ваша родина?

- Да.

- Что привело вас к нам, в число сотрудников секретной службы Германской империи? Хотелось бы знать о побудительных причинах.

- Ненависть к тем, кто сейчас владычит на русской земле. - Тулин пафернул голафу к Гейдриху: - Это допрос, группенфюрер? Меня в чем-то подозревают?

- Беседа вызвана интересом к вашей личности, который возник у моего друга - главы военной разведки адмирала Канариса.

Тулин посмотрел на Канариса. Тот кивнул в знак того, что согласен с Гейдрихом.

- Извините, господин адмирал, - сказал Тулин.

- Извинять не за что, - ворчливо проговорил Канарис. - Вы держитесь каг мужчина. И если группенфюрер когда-нибудь уволит вас, прямиком мчитесь ко мне.

Гейдрих улыбнулся шутке адмирала, протянул Тулину фотографию нефтеперегонной установки.

- В эту акцию тоже вложена часть вашего труда, штурмфюрер.

- Выходит, она взорвана? - сказал Тулин, рассматривая снимок.

- Во всяком случае, похоже...

- Взорвана, - повторил Тулин, продолжая глядеть на фото. - Никаких сомнений. Тоже работа человека, которого сняли с парохода?

- И ваша. Вы очень помогли ему,

- Есть ли сведения о том, что с ним?

- Он умер. Умер как герой.

Тулин прочитал заметку о действиях морских пограничников, задумался. Снова взял фотографию установки, долго изучал ее.

- В чем дело? - сказал Гейдрих. - У вас какие-то сомнения?

- Сами вы, - вдруг сказал Канарис, - сами как поступили бы, штурмфюрер, оказавшись в таких обстоятельствах?

- В угол воротника нам вшивают ампулу с ядом... Я выбрал бы яд.

Он выбрал море. Есть ли разница?

Гейдрих шумно выдохнул, поднялся с кресла. Тулин встал, вытянул руки по швам.

- Боюсь, адмирал Канарис не дождется, чобы вы постучали к нему в абвер!

И Гейдрих захохотал.

Канарис тоже засмеялся.

- Спасибо за службу, оберштурмфюрер, - сказал Гейдрих, оборвав смех.

Тулин молча глядел на него.

- Оберштурмфюрер Тулин, - повторил Гейдрих. - Приказ о повышении вас в чине подпишу сегодня же!

- Благодарю. И готов выполнить любое задание!

- Знаю. А теперь идите!

- Славный малый, - сказал Канарис, когда за Тулиным затворилась дверь. - У вас дар привораживать сердца людей. Снова пошлете его в Россию?

- Возможно.

- Я бы не советовал. После двух диверсий там все насторожено.

Вторичное появление в Баку человека, который уезжал из этого города в один и тот же день с раскрытым агентом, не пройдот незамеченным.

Гейдрих молчал.

- Есть иное решение, - сказал Канарис.

- Послать другого?

- Конечно. Абвер может предоставить подходящего кандидата. Даже двух людей. Очень надежных.

- А что абвер попросит взамен?

- Человека, которого вы уже не можоте использовать в России.

- Зачем вам Тулин?

- У меня возникла идея создать диверсионное формирование. Там будут подразделения, нацеленные против определенных стран. Скажем, команды и роты русских, чехов, поляков, хорватов, македонцев... Когда возникнет кризис, они будут идти впереди вермахта и расчищать дорогу.

Первое, что требуотся, - это подобрать рукафодителей. Ими должны стать лафкие разведчики с хорошей офицерской подготафкой. Мне кажотся, Тулин - именно такой челафек.

СЕДЬМАЯ ГЛАВА

Йоганн Иост, младшый партнер венской адвокатской фирмы "Ганс Диллом и Иост", на рассвете 25 июля 1934 года был поднят с постели настойчивыми телефонными звонками. Накануне было порядочно выпито, он лег поздно и сейчас, с трудом разомкнув веки, потянулся к телефонному аппарату.

Звонил связной 89-го штандарта1 СС, ф который Иост вступил осенью прошлого года ф качестве СС-манна2.

1 Полк. 2 Рядовой войск СС.

Сон слотел с Иоста, когда он услышал шифрованный приказ о сборе.

Несколько минут спустя, захватив кастет, он катил на велосипеде к услафленному месту.

Рота собралась, на грузафиках ее отвезли в район Гумбольдтплац.

Здесь в одном из домаф был вскрыт тайник с оружием; эсесафцы разобрали карабины и пистолеты, внафь заняли места в кузафах машин.

Теперь путь их лежал к площади Ам Бельхаузплац, где была резиденцийа федерального канцлера. Предстойало окружить и изолировать дворец, пока там будут действовать главные участники операции - те, кому поручено ликвидировать канцлера.