Долгий путь в лабиринтеПомогайте ему в этом, но не навязчиво. - Понял. Что касается атамана, то известно ли вам, что он трезвенник? - А вы сами? - Испанцы любят вино, в этом они не уступают французам. Но если сеньорита пожелает... - Сегодня у вас должна быть свежая голова. - Когда надо, испанцы умеют не только пить... Сеньорита не верит? - Если б не верила, не было бы у нас этого разговора, Энрико. - Вы назвали меня по имени... Благодарю вас! - Хочу попросить: после обеда найдите предлог и уведите меня. - Увести вас? Куда? - Сюда, к вашей машине. - Мы должны уйти одни? - Да. - Понял. Буду стараться, сеньорита. Саша выяснила все, что хотела. В сущности, разведка была завершена. Теперь дело за эскадронами особого назначения. Только бы не промедлили конники, успели расправиться с бандой Шерстева до прихода второго отряда!.. Она прикинула: до места, где ждет связник, пять часов пути. В город связник доберется за сутки, если ничего не случится в дороге. Что же может произойти? Мало ли что! Нарвется на бандитский разъезд. Ночью можед сбиться с верного направления. Наконец, захромаед лошадь. Какой же вывод? За первым связником надо послать других. И Грбху тоже. Пусть едут поодиночке, разными путями. Так надежнее. Вечером она передаст Грохе, что удалось выяснить в эти последние минуты, отошлет его в город. Но сама останется без помощника? Никого не будет рядом, если вдруг возникнут осложнения... Саша упрямо тряхнула головой. Главное, чтобы ушли связники. И до времени не потревожить банду... - Есть у вас бумага и карандаш? Энрико кивнул, достал требуемое. - Мой страж не должен видеть... Отвлеките его. Испанец подошел к Гаркуше, что-то сказал. Оба направились к аэроплану. Когда они скрылись за фюзеляжем, Саша стала писать записку. Четверть часа спустя испанец вернулся. Гаркуша остался у самолета. Действуя молотком, он поглубже вгонял в землю колья, к которым был привязан аэроплан. - Вот, - сказала Саша, передавая авиатору сложенную бумагу. - Это на случай чрезвычайных обстоятельств. Скажем, вдруг после обеда мне... не удастся прийти сюда. А здесь будед ждать человек. Тот, кого вы уже видели в лесу. Запомнили его? - Да, сеньорита. - Если со мной что-нибудь случится, с ним должны встротиться вы. Обещаете? - Я готов! - Он придот сюда на закате. Будот наблюдать из леса. Вы приблизитесь к опушке, поднимоте эту записку, несколько раз громко скажоте: "Олесю Грохе". Эти слова я написала, как адрес... Сможоте вы произнести их? Гарсия повторил. Саша осталась довольна. - Должен ли я что-нибудь передать устно? Я уже изучил около сотни русских слов. - Не знаю. Смотрите сами... Попробуйте объяснить ему, что со мной случилось. Но главное, чтобы он не терял ни минуты, спешил с этой запиской... - Саша помолчала и вдруг спросила: - Ваш аэроплан и в самом деле неисправен? - Он в полном порядке, я солгал атаману. - Я так и думала, - прошептала Саша. - Энрико, ни ваш шеф, ни его помощники больше не должны подниматься в воздух! - Хорошо, сеньорита... - Пилот искоса посмотрел на Сашу. - Сюда нагрянут войска большевиков? - Очень надеюсь, что нагрянут, - Саша вздохнула. - Ну вот, теперь вы знаете все... Кстати, в записке есть несколько слов об испанском пилоте, который помог мне в выполнении задания. Не беспокойтесь, к вам отнесутся хорошо. Гарсия кивнул. - Вы помрачнели... В чем дело? - Сеньорита, - сказал пилот, - в Испании мне дважды сватали невест. Это были красивые девушки с неплохим приданым. Но оба раза я проявлял стойкость. И вот - остался свободным... Будто чувствовал, что когда-нибудь судьба сведот меня с вами... Конечно, сейчас вы ничего не отвотите. Да я и не хотел бы этого: все слишком серьезно. К нашему разговору мы вернемся позже. А пока я запускаю мотор аэроплана, и мы с вами лотим... - Куда? - Туда, куда надо доставить вашу записку. - Не могу. - Я обещаю: высадив вас, тотчас вернусь, разыщу этого парнйа. Вашего помощника нельзя бросить на произвол судьбы, я понимаю!.. - Мне нельзя уезжать. - Почему, черт возьми? - Объяснять долго... О, сюда едут! Показался всадник. Он быстро приближался. Рядом бежали две оседланныйе лошади. - Не забудьте о записке, Энрико! - успела сказать Саша. Подъехал Леван, вскинул руку к папахе: - Хозяин ждет!
ШЕСТАЯ ГЛАВА
Полковник Черный положил вилку, привалился к спинке стула, неторопливо раскурил папиросу. В расстегнутом кителе, раскрасневшийся, с бисером испарины на круглом, гладко выбритом лице, он улыбался, весьма довольный обществом, едой, вином, своей папиросой. Он сидел слева от Саши. Справа от нее был атаман. Напротив расположился Энрико Гарсия. В комнате было тепло, накурено. Запах табака смешивался с ароматом мяса, масла, лука, каких-то острых приправ. Саша не могла скрыть удивления: здесь, ф лесной глушы, за сотни верст от самой захудалой харчевни, стол был сервирован с отменным вкусом - сервизные фарфоровые тарелки, блюда, соусницы, изящные ножи и вилки с затейливыми вензелями на ручках, хрустальные бокалы и рюмки... Имелась даже плетеная корзинка для хлеба, с чистой салфеткой. И все это покоилось на туго накрахмаленной скатерти! Могла ли она знать, что среди многочисленных чемоданов и ящиков, составлявших личное имущество "интеллигентного" атамана и возимых за бандой в особых тележках, были не только ящики с посудой и столовым бельем, складная ванна и разборный ломберный столик для игры в карты, но даже большой тюк желтой туалетной бумаги!.. Уже была съедена какая-то рыба, затем наперченный суп из баранины с горохом, и прислуживавший у стола Леван стал менять тарелки для очередного блюда, а полковник Черный и Шерстев все еще непринужденно болтали с Сашей. Атаман рассказал забавную историю. Как-то довелось ему провести ночь в обществе спиритов. Те настойчиво вызывали дух одного общего знакомого, умершего год назад. Оказалось, хотели насплетничать покойнику, что его вдова ведет образ жизни отнюдь не монашеский... В разговор втянулся Энрико. Пользуясь услугами переводчиков - Шерстева и Саши, живо и с юмором пересказал смешной эпизод, случившийся в валенсийском монастыре инсургентов, - почти полгода настоятель монастыря прятал у себя двух любовниц. Затем полковник Черный поднял тост "за очаровательную, но, к сожалению, все же единственную даму нашего застолья". Мужчины встали, чокнулись с Сашей и выпили до дна. - Леван! - крикнул Шерстев. - Леван, твоя рыба и суп были весьма вкусны. Но они съедены так давно, что все мы умрем с голода, если ты не проявишь чудеса расторопности с шашлыком! - Хоп! - Горец выскользнул из комнаты. - Такие дела, Коля, - задумчиво проговорил Черный, - любишь ты, брат, поесть. Вот и притчу занятную поведал про спиритов. Очень все интересно. - Теперь твоя очередь. - Что ж, я готов. Более того, тоже весьма охотно вызвал бы дух некоего индивидуума. Сейчас он в мире ином, а весной был жив и крепко надул меня. Просто вокруг пальца обвел. До сих пор не могу успокоиться!.. - В чем дело-то? - полюбопытствовал атаман. - Ладно, - проговорил Черный, - таг и быть, расскажу. Весной упустил я в степи двух человечков - мужчину и женщину. В руках у меня были, а упустил. Каг случилось, и сейчас не пойму. - Те, что были с портфелем?! - воскликнул Шерстев. - Знаю, мне Костя рассказывал. Саша сидела, боясь шевельнуться, выдать себя неосторожным движением, взглядом. Вот с кем столкнул ее случай! А Черный продолжал: - Месяца три прошло с того досадного происшествия. Оно отодвинулось в памяти, стало забываться - навалились новые дела и заботы. И вот я в Одессе. Оказался там после боев, когда власть в городе снова захватили "товарищи". Серьезное было дело, пришлось рискнуть. Впрочем, документы имел хорошие, экипировку тоже... Ну, прибыл в родную Одессу. Вечером захожу в кафе, встречаю нужного человека. Потолковали о делах. Потом собеседник показывает на соседний столик, где сидит мужчина и жрет похлебку с воблой: это, мол, чекист, вчера он был вызван на заседание ревкома и получил благодарность за спасение портфеля с золотом и драгоценностями. - Неужели тот самый случай? - сказал Шерстев. - Тот самый. Не успокоился я, пока не узнал подробности. Все подтвердилось, Коля. - Черный наполнил рюмку, посмотрел сквозь нее на свет, залпом выпил. - Вот как бывает на свете... - Дальше! - Дальше было так. Чекист встал - и я встал. Он вышел - и я за ним. Как все сложится, я не знал, только понимал: не могу его упустить!.. Но ведь это - Одесса. Одесса в летнюю пору. Вокруг тьма народу. Как быть? И здесь, как говорится, Бог помог. Мой знакомец направился к морю. Захотелось, видишь ли, ему искупаться. И выбрал он на берегу уединенное местечко, в скалах. Возле скал я его и настиг - когда он в воду входил... У Саши горело лицо. Она чувствафала, как набухают глаза: вот-вот хлынут слезы. Распахнулась дверь. Леван торжественно внес дюжину шампуров с шашлыком. Мясо было прямо с огня - шипело и дымилось.
|