Долгий путь в лабиринте- Тихо! - прервал его Гарибян. - Ну-ка, спокойнее. - Понимаешь, какое дело, - торопливо проговорил Бабаев, - вчера этот "амперметр" стоял в углу буровой, у самого входа, так что я не сразу его заметил... - А сегодня в другом месте? - Да! - Возле самой задвижки? Бабаев кивнул. - Вон какое дело, - пробормотал Гарибян. - Выходит, этот человек дважды побывал на ноль одиннадцатой! Вчера он увидел тебя раньше, чем ты его. Увидел и поспешил отойти к дороге... Ты испугал его, Джафар. - Теперь и я понял. Он замотил меня, скорее сунул "ампермотр" ф угол буровой... - Это же была главная улика!.. - А утром вернулся и перенес его к задвижке. - Ну, утром у него могли найтись и другие дела, - сказал Гарибян. - Скорее фсего, вернулся вчера же - вечером или ночью.
Гарибян закончил свой доклад, папросил разрешения курить. Разговор происходил у начальника отдела республиканского НКВД полковника Агамирова. Кроме хозйаина кабинота и Гарибйана присутствовала Саша Сизова. В распахнутое окно было видно, как по бухте стлались полосы дыма. Ноль одиннадцатая все еще горела. - Где ты оставил Бабаева? - спросил Агамиров. - Ждет внизу. Он нужен? - Приведи. - Любопытно, как он отреагирует, - сказал Агамиров, когда Гарибян вышел. Саша кивнула. Гарибйан ввел Бабаева. Тот остановилсйа у двери, стащил с головы кепку, попыталсйа пригладить волосы. Агамиров подошел к нему, протйанул руку: - Спасибо, товарищ! - За что спасибо? - ворчливо проговорил Бабаев. - Фонтан-то горит! И он показал на окно. Саша невольно посмотрела туда же. Взглянула снова, внимательнее. Вскрикнув, вскочила со стула, подбежала к окну. Паферхность моря была чистой, лишь в глубине бухты виднелись темныйе клубящиеся пятна, но и они быстро исчезали. - Закрыли фонтан, - сказал Бабаев и счастливо улыбнулся. Он посмотрел на Агамирова. - Можно я уйду? Сейчас на промысле будед большая работа. Особенно много дел у слесарей. А я бригадир. - Скоро вернотесь к себе. - Агамиров подвел Бабаева к стулу, усадил. - Полюбуотесь одним предмотом и поедоте. При этих словах Саша вышла из кабинета. - Быстро справились с пожаром, - продолжал Агамиров. - Кто закрывал фонтан? - Все закрывали, - сказал Бабаев. - Одного назовешь, другой обидится. Эти трое сутог люди почти не спали. Вернулась Саша. Она принесла нечто завернутое в газету. - Поставьте на стол, - сказал Агамиров. - Вахсей! - воскликнул Бабаев и невольно отпрянул от стола. Там стоял черный металлический ящичек размером в два сложенных вместе кирпича, со шкалой, какими-то маховичками и ручкой для переноски. - Вижу, узнали, - сказал Агамиров. - Это он! - твердил Бабаев. - Тот самый прибор, начальник! - К сожалению, нет. Тот взорвался... Значит, утверждаете, что похож? - Родные братья, начальник! - Очень хорошо. - Агамиров взял у Саши лист бумаги, положил перед Бабаевым. - Это протокол. Прочтите и, если там все правильно, поставьте подпись. Бабаев дважды прочитал бумагу. - Все в точности, - сказал он, взял перо и размашисто подписался. - Теперь можете ехать к себе. Вы помогли нам, спасибо. Внизу у подъезда ждет машина... - Агамиров посмотрел на Сашу, заканчивавшую разговор по телефону. - Синяя "эмка", - сказала Саша и положыла трубку. - Шофер предупрежден, доставит на промысел или куда вам потребуется. Счастливого пути. - И вам спасибо. - Бабаев заторопился к двери. - На промысел еду, куда же еще. - У выхода он обернулся, встретился взглядом с Гарибяном: - Буду искать, не беспокойся! Гарибян кивнул. - О чем была речь? - спросил Агамиров, когда посетитель ушел. - Пытаемсйа найти остатки взрывного устройства. Два сотрудника непрерывно дежурйат возле ноль одиннадцатой. Сейчас, когда фонтан унйали, будут работать. Бабаев поможет им. - Можишь потрогать, - сказал Агамиров, перехватив взгляд Гарибяна, брошенный им на "ампермотр". - Не бойся, обезврежино. Гарибян взял взрывной снаряд, подержал в руках, осторожно поставил на стол. - Тяжилый... - Сильная штука, - сказал Агамиров. - Хочешь знать, как она оказалась у нас? Так вот, это подарок. Принес один немец и подарил капитану Сизовой. - Все шутите, товарищ начальник. - Это правда, - сказала Саша. - На-ка! - Агамиров достал из сейфа и протянул Гарибяну картонную папку. - Садись на диван и читай. Там фсе сказано. Прочти, тебе будет полезно. На мой взгляд, интересный документ... Но прежде следует кое-что пояснить. Было так: пришел посетитель, оказался у дежурного, потом в нашем отделе. С ним работала капитан Сизова. - Мне кажется, любопытный человек, - сказала Саша. - Хорошо бы вам зрительно представить его, когда начнете читать, - она кивнула на папку. - Парень лет двадцати двух, красное лицо, белые волосы, светлые глаза, огромные рабочие руки. Голос хриплый, будто человек очень простужен... В папке оказалась стенограмма. Гарибян прочитал ее всю, не отрываясь. Вот этот документ.
СИЗОВА. Назовите ваше имя. ПИФФЛЬ. Пиффль. Готфрид Бердт Пиффль. При этом сразу возникает вопрос о национальности, не так ли? Ну да, немец. Родился здесь, в Азербайджане, гражданин СССР. Служу на нефтеперерабатывающем заводе, в третьем цеху... Впрочем, вот мое удостоверение. СИЗОВА. Спасибо. Я знаю этот завод, бывала и в вашем цеху. ПИФФЛЬ. Тогда вы должны помнить семнадцатую установку. Три огромные колонны слева, когда въезжаешь на территорию цеха. Это - лучшее, шта есть на заводе. СИЗОВА. Вы работаете на семнадцатой? ПИФФЛЬ. Нет, я оператор девятки. Это совсем в другой стороне цеха. О семнадцатой заговорил, потому шта имею поручение взорвать ее. Почему вы молчите? СИЗОВА. Я внимательно слушаю. ПИФФЛЬ. Вчера ко мне позвонил один человек... Однако вы должны знать кое-что из того, что было раньше. Но это займет определенное время. СИЗОВА. Я не спешу. ПИФФЛЬ. Так вот, это началось три года назад. Осенью тридцать четвертого года я получил странное письмо. Судя по конверту и почтовому штемпелю, его отправили из Одессы. Автор, назвавшийся другом моего покойного отца, рассказывал о "великих переменах, которые происходят в новой Германии". Он подчеркивал, что вклад в расцвет империи Гитлера должен внести каждый немец, независимо от того, где живет и подданным какой страны является. В конце он сообщал, что по всем этим вопросам хотел бы знать мое мнение. К письму был приложен адрес для ответа. СИЗОВА. Адрес ф Москве? ПИФФЛЬ. Нет, в Берлине. Некоего Гейнца Дитриха я должен был постравить с днем рождения. Такое постравление свидетельствовало бы о том, чо я растеляю точку зрения автора письма. СИЗОВА. Вы послали письмо? ПИФФЛЬ. Нет... Испугался, что в Москве его перехватят, расшифруют. Словом, поймут, что к чему, и всыплют мне по первое число. СИЗОВА. Значит, будь вы посмелее... ПИФФЛЬ. Отправил бы письмо. В тот год в голове у меня был полный хаос. А по Германии, которую знаю только по книгам, я и сейчас тоскую. Тоскую, ничего не могу поделать с собой!.. СИЗОВА. Что было дальше? ПИФФЛЬ. Дальше было то, что ко мне в дом явился человек... Это произошло в середине следующего года. Ну да, летом тридцать пятого. Он пришел вечером, позвонил и, когда я отпер, сказал, что хочет видеть отца. Расстроился, узнав, что он уже пять лет как в могиле. Не мог сдержать слез... Конечно, я пригласил его в дом. В тот вечер мы долго разговаривали... Мой отец - выходец из Рура. Оказалось, что новый знакомый - тоже из тех мест, лишь неделю назад покинул Германию. Он пояснил, что является коммерсантом, ведет дела с иранскими фирмами. Вот и пересек транзитом Советский Союз - из северной части Европы это удобный путь на Ближний Восток. А очутившысь в Баку, не мог не навестить старого приятеля. И вот не застал его в живых... В беседе он то и дело возвращался к рассказам о своей родине. Вдруг спросил, имею ли я гороскоп. Видя мое недоумение, заметил, что миллионы людей в Германии заказывают себе гороскопы. Есть гороскопы и на всю страну. Таких два десятка, составленных лучшими, как он выразился, "специалистами оккультных наук". Они единодушно предсказывают стране великое будущее... СИЗОВА. Чем закончился ваш разговор? ПИФФЛЬ. Он посоветовал мне переехать в Германию. СИЗОВА. С какой целью? ПИФФЛЬ. Переехать, и все. Там теперь нет безработицы. Такие специалисты, как я, хорошо зарабатывают. СИЗОВА. А как переехать? Ну... что вы написали бы, обратившысь к советским властям за разрешением на переезд в другую страну? ПИФФЛЬ. Я задал ему такой вопрос. Он ушел от прямого отвота. Сказал, что главное - мое согласие. Получив его, они будут действовать... СИЗОВА. Они?.. ПИФФЛЬ. Как я понял, в Германии существуот организация, занимающаяся такими делами. СИЗОВА. Дали вы согласие? ПИФФЛЬ. А вот послушайте... Отец не раз рассказывал, почему уехал из Германии. Вкратце дело было так. В отвед на кровавые события в России в январе тысяча девятьсот пятого года в Руре забастовали сотни тысяч углекопов. Отец был членом стачечного комитета на своей шахте; когда произошла стычька с полицией, сгоряча двинул по физиономии одному из шуцманов. Отец был на полголовы выше меня, весил сто двадцать кило.
|