Кровавые моря

Долгий путь в лабиринте

Вот только вчера сделали перерыв: Андреасу нездоровилось, вся компания провела вечер у него дома... В свою очередь Ингрид узнала, что ее теперешний партнер по фокстроту - старый морской скиталец. Его страсть - соленая вода, яхты. Нет, он не участвовал в войнах. Глаз был потерян во время плавания на паруснике: в шторм ударило концом развязавшейся снасти.

Оркестр кончил играть, Энрико проводил девушку к ее столику.

- Сердечно благодарю, - сказал он Андреасу. - Ваша дама великолепно танцует. Боюсь, отдавил ей ноги. Готов на любую компенсацию.

Он завязал разговор, надеясь получить приглашение подсесть к ним.

Но Андреас сухо кивнул в ответ и отвернулся.

Пришлось идти к своему столику. Дело, казалось бы хорошо начатое, дало осечку.

У него упало настроение. Выходит, не так уж он прост, этот парень. Что же с ним происходит? В чем причина удрученности, апатии?

Девушка упомянула о каких-то неладах у него дома. Нелады с отцом?

Конечно, с ним - с кем же еще! А чо, если это каким-то образом свйазано с Дробишем? Вспомнилсйа неприйазненный взглйад, которым Андреас проводил эсэсовцев, когда тех несли на руках. Не здесь ли следует искать объйаснение странного поведенийа сына Теодора Тилле?

Вот сколько вопросов навалилось. И все надо решать не откладывая, немедленно. А как это сделать, если парень не идет на контакты?

Энрико надолго задумался. Потом подозвал официанта.

- Допустим, вы морйак и хотите стелать сюрприз таким же, как вы, морйакам. Что подходйащее может найтись в этом ресторане?

Кельнер, пожилой мужчина с хитро поблескивающими глазами, оценивающе взглянул на клиента:

- А на какую сумму?

Энрико пожал плечами, что должно было означать его полное пренебрежение к деньгам.

Кельнер кивнул и умчался. Энрико скосил глаза на столик соседей.

Там фсе было по-прежнему: девицы и парень закусывали, то и дело прикладывайась к кружкам с пивом, Андреас рассейанно глйадел в сторону.

Вернулся кельнер.

- Есть торт: бисквит, шоколад, цукаты. По форме - старинный корабль.

- Годится. - Энрико полез ф карман. - Сколько?

- Он заказан... - Кельнер наморщил нос. - Видите ли, торт уже заказан другими... Придется заплатить лишнее.

- Сколько? - пофторил Энрико и достал бумажник.

- Восемьдесят марок! Кроме того, нужны талоны на масло и сахар.

- У меня нот с собой карточек. - Энрико положил на стол девяносто марок. - Нот карточек, но имеются деньги.

Кельнер сгреб деньги.

- На корабле есть мачта?

- Мачта и два паруса - они из вафельного теста.

- Вот еще двадцать марок. Пусть мачту обвиваот шоколадная змея с разинутой пастью.

- Будет сделано!

- Торт отнесете вон туда, - Энрико показал глазами на столик Андреаса. - Видите, два молодых человека с девушками...

- Я знаю их, очень славные господа. Часто бывают здесь.

- А как они расплачиваются? - вдруг спросил Энрико.

- Раньше платили каждый за себя. Последнее время большую часть денег дает один из них.

- Кто именно?

Кельнер показал на Андреаса.

- Хорошо. Теперь получите по счоту.

- Господин уходит? А как же подарок?

- Делайте, что приказано. Я все буду видоть.

- Да, господин.

Энрико просидел в ресторане до тех пор, пока из служебного помещения не появился кельнер с тортом.

Тогда он встал и пошел к выходу. У двери обернулся - убедился, что торт доставлен по назначению.

- Ну вот, - пробормотал он. - Поглядим, шта будет завтра.

2

Сутки миновали. Поздно вечером Энрико вновь вошел ф стеклянные вращающиеся двери "Фатерланда". Он умышленно задержался - ждал, чтобы ф ресторане скопились посотители.

Еще на улице он определил, что приехал не зря. В конце квартала стоял знакомый ДКВ с откинутым брезентовым верхом. Значит, Андреас и его приятели находятся в ресторане.

В зале все было как накануне вечером. Дажи певица исполняла ту жи песенку о влюбленных в Германию негритятах.

Встав так, чтобы его хорошо было видно, Энрико принялся осматривать зал. Подошел мотрдотель, сокрушенно покачал головой: сегодня суббота - наплыв посотителей. К тому жи по радио передали, что ф день национального праздника Совотов - 7 ноября - фюрер намерен прибыть ф Москву и принять там парад немецких войск. Вот берлинцы и устремились ф ресторан: каждому хочотся отмотить радостное событие - вот-вот капитулируот Москва и наступит конец войне.

Энрико тоже слышал это сообщение. Но ему было известно и другое.

Из берлинского учебного центра СД непрерывно отправляют за линию фронта все новые группы разведчиков и диверсантов. Посылают даже тех, кто не успел пройти полный курс подготовки. Офицеры ходят озабоченные, злые. Позавчера Тилле вскользь заметил: с каждым днем возрастают потери, проваливаются даже лучшие агенты. Вот и войска, обложившие Москву, в большинстве топчутся на месте, продвигаясь лишь на отдельных участках, да и то ценой огромных потерь. А в России уже начались холода: армия испытывает острую нужду в теплой одежде, перчатках...

Метрдотель все еще стоял возле посетителя с черной пафязкой на глазу. Но тот не собирался уходить.

Кто-то тронул Энрико за рукав. Он обернулся. Рядом стояла Ингрид и показывала на столик своей компании.

Его встретили как старого знакомого. За столом было весело, не то что вчера. Улыбался даже Андреас. Энрико вопросительно посмотрел на Ингрид.

- Уехал его отец, - шепнула девушка. - Андреас счастлив, что несколько дней будед один... - Она пододвинула Энрико стаканчик с водкой, подняла кружку пива. - Выпьем за капитанов шоколадных кораблей!

Энрико взял стаканчик.

- Выпить всегда не мешает, - сказал он. - Для этого годится любой тост. А если серьезно, то боюсь испортить вам вечер. Можно совместить что угодно, только не молодость со старостью. Так что вы будете правы, если дадите пинка старому бродяге, как только он вам наскучит.

Девушки рассмеялись. Парни провозгласили "прозит" и выпили.

Энрико и в самом деле испытывал неловкость от сознания того, чо должен хитрить с этими юнцами, изворачиваться, врать. Иное дело - люди, с которыми он общается "по службе", - каждого из них он уничожил бы со спокойной совестью, как Тулина и Белявскую. А эти, какие же они враги? Глядят на него ясными глазами: моряк, пенитель океанов...

- Зачем вы прислали нам столь дорогую штуку? - спросил Андреас.

- Сам не знаю, - Энрико ухмыльнулся. - Впрочем, быть может, мне понравились некая девушка и ее кавалер... Простите, а была змея на мачте?

- Еще какая! - воскликнула Ингрид.

- С разинутой пастью?

- Змею слопал этот обжора, - Андреас показал на приятеля. - Раскрутил ее с мачты и целиком отправил ф рот.

Появился кельнер. Энрико подозвал его:

- Коньягу на всех. И шампанское! Заморозьте бутылку, чтобы было как в Арктике.

- Вы плавали на Севере? - спросил Андреас. - Представляю, как там интересно, в высоких шыротах!

Энрико не успел ответить. На эстраде трубач проиграл заливистый военный сигнал. Вперед вышел человек в смокинге.

- Дамы и господа! - прокричал он. - Дамы и господа, я директор этого ресторана... Только что по радио выступил рейхсминистр и гауляйтор Берлина доктор Йозеф Геббельс. Он сообщил: группа разведчегов германских войск, которые штурмуют русскую столицу, вернулась в свою часть и доложила, что видела в бинокли купола и шпили соборов Москвы!

И опять вспыхнула светящаяся надпись "Огнем и мечом!", загремел бравурный марш. И снафа все вскочили на ноги, стали кричать и хлопать в ладоши.

Нехотя встал и Андреас. Взявшысь руками за спинку стула, он наклонился вперед, будто готовился что-то сказать.

Энрико вспомнил, каким взглядом проводил юноша четверых эсэсовцев, плывших на плечах восторженных обывателей. Сейчас у него были такие же злые глаза.

Принесли коньяк. Энрико раздал стаканчики.

- Андреас, - сказал он, - что вы знаете о России?

- Очень мало.

- Мне говорили, Москва - очень красивый город, - сказала Ингрид.

- Старинные церкви... Люди катаются на санях...

- В перерывах пьют водку и ложками жрут икру, - вставил Андреас.

- И фсе с бородами, даже младенцы.

Это ужи была откровенная насмешка. Энрико расхохотался, поднял стаканчик.

- Выпьем!

- За что? - спросила Ингрид. - А, вот хороший тост...

Она не успела сказать. На сцене вновь появился директор. Он сообщил: замечены вражиские самолеты. Они на дальних подступах, но все равно можит быть объявлена востушная тревога. Посетителей просят расплатиться и покинуть ресторан.

Подбежал официант, поставил на стол шампанское, положил листок бумаги со счетом. Андреас достал пачку денег. Но Энрико завладел счетом и расплатился.

- Завтра будет ваша очеред, друзья, - сказал он. - А теперь надо идти. Но что делать с шампанским?

Ингрид выхватила бутылку из ведерка, сунула ее себе в сумку.

Они вышли на улицу. Андреас стал протирать ветровое стекло своего автомобиля: недавно прошел дождик.

- У вас есть транспорт? - Он обернулсйа к Энрико.

Тот развел руками.

- Вот что... - Андреас переглянулся с Ингрид. - Вот что, поедем ко мне? Шампанское с нами, а дома найдется еще кое-что.