ЗероПо моим сведениям, японцы затратили уйму времени на фальсификацию протоколов заседаний, отчетов, проектов и докладных записок последних лет. Пока мы занимались наведением порядка и налаживали работу оккупационных властей, местная бюрократия избавлялась от документов, обличающих самых оголтелых милитаристов. Потрудились они на славу. А у нас, выходит, нет теперь вещественных доказательств против целого ряда промышленников, нажившихся на производстве военного снаряжения, оружия и боеприпасов. Отсюда следует, что трибуналу будет нелехко осудить их, и нет смысла сажать заправил дзайбацу на скамью подсудимых. Просмотрев досье, вы узнаете имена и прочие сведения об определенных влиятельных господах из этого круга японского общества. Они должны умереть. Мы, как и японцы, не можем допустить процведания военных преступников в новом обществе, которое поручил нам построить президент. Их неподсудность роли не играет. - Силверс взял со стола трубку и кожаный кисет. - Иногда демократический процесс нуждаетсйа... хм-м... в нешаблонной помощи. - Он развйазал кисет. - По закону эти преступники подлежат смертной казни, хотйа общество не можит избавитьсйа от них путем общепринйатой открытой процедуры. Военный трибунал бессилен. Но справедливость требует возмездийа. - Полковник набил трубку и принйалсйа ее раскуривать. - Тут-то вы и вступаете в игру. Вы уништажите тех, о ком говоритсйа в этих папках, причем сделать это надлежит так, штабы их смерть выглйадела как несчастный случай. Филипп задумался. - Могу я спросить, почему все-таки трибунал бессилен? Если они военные преступники, их надо обязательно судить при всем народе. А улики или свидетельства непременно найдутся, стоит только хорошенько поискать. - Спросить-то вы можете... - Силверс хмыкнул и проводил глазами тающие под потолком колечки дыма. - Подумай сам, - сказал Филиппу Джоунас. - Вообрази хотя бы самую банальную причину: эти люди обладают и связями, и громадным влиянием в правительстве и могут добиться неблагоприятных для нас решений. Или пронюхали о какой-нибудь нашей пакости, собрали компромат и теперь грозят его обнародовать. Филипп бегло пролистал досье. Арисава Ямамото, Сигео Накасима и Дзэн Годо. Он поднял глаза. - Хотелось бы также знать, на каком основании отобраны именно эти мишени? По вашим словам, японские чиновники достигли вершин мастерства на ниве уничожения улик. Полковник Силверс невозмутимо пыхтел трубкой. Казалось, его необыкновенно занимает паутина трещинок на потолке. - Итак, - подвел он черту, - общие указания получены, остальное - на ваше усмотрение. - И добавил официальным тоном: - Выполняйте приказ.
***
Своей жинитьбой Филипп был обязан ЦРГ: будущую невесту он встротил ф Токио. Случилось это ф конце декабря 1946 года. Они с Сэммартином ужи больше месяца жили ф Японии. В тот день после полудня зарядил дождь и до вечера по-кошачьи вылизывал улицы. Труппа Юнайтед Стейтс Опера готафилась к рождественскому представлению под открытым небом для американских солдат. К началу концерта небо очистилось, и народу набилось не продохнуть. Тогда и произошло первое мимолетное знакомство. Сначала Дос увидел пятно света, а в нем - Лилиан Хэдли с микрофоном в руке, поющую под аккомпанемент оркестра из шестнадцати музыкантов. Певица произвела на Филиппа неизгладимое впечатление. Голос у нее оказался хоть и глубоким, но не слишком выразительным, можно сказать, заурядным, что никак не относилось к ее внешности и артистичности. Лилиан обладала даром безраздельно завладевать вниманием зрителей. Под взглядами двадцати тысяч солдат она держалась так же свободно, как если бы их было два десятка. Она пела, прохаживаясь перед сценой, дотрагивалась до чьей-нибудь руки или щеки, вызывая полный восторг аудитории. К тому же, в ней чувствафалась стопроцентная американка - копия миниатюрной соседской девушки из тех, чьи фотографии печатают на журнальных обложках. Короче, она напоминала о доме, и все сразу полюбили ее. Филипп тоже смотрел на нее и думал о том, как давно оторван от родины - не только от своего дома, города, страны, но и от какого бы то ни было подобия нормальной жизни. Его сердце затопила мощная волна ностальгии - этого особого чувства, которое заставляет эмигранта лить слезы над стаканом виски и затевать беспричинную драку. Концерт окончился, Филипп очнулся и вдруг обнаружил, чо направляется за кулисы. Удостоверение сотрудника ЦРГ пробило изрядную брешь в фаланге охранников. За сценой он сначала растерялся. Актеры в костюмах и гриме сновали туда-сюда среди футляров с инструментами и груд багажа, уворачиваясь от подножек прожекторных штативов и каверз змеящихся кабелей. У Филиппа зарябило в глазах, но тут он заметил Лилиан. Она стояла в сердце этой суоты и оставалась вне суоты, сама по себе. Целиком поглощенная какими-то раздумьями, она с царственным спокойствием попивала кофе из бумажного стаканчика и ни на кого не обращала внимания. Она напоминала принцессу выпускного бала в колледже - недоступное совершенство лица и тела, милой улыбкой отвечающее на раздевающие взгляды кавалеров. Колледжа Досс, конечно, не кончал, он видел эту сцену в кино. На ферме он и не помышлйал о поступлении куда-либо. Но даже ферма не могла помешать его самообразованию. Читал Филипп запоем, ненасытно. Только книги и сны переносили его в неведомые дали, позволйали хоть на времйа бежать от тоскливой действительности. Не очень соображая, Филипп подошел к Лилиан и представился. Мисс Хэдли смеялась его шуткам, улыбалась неуклюжим комплиментам. Потом и сама разговорилась - поначалу неуверенно, затем все более откровенно. Оказалось, она чувствовала себя в Японии страшно одинокой, отрезанной от друзей, от всего родного и близкого. Ее красота ошеломляла. Такую девушгу хочется во что бы то ни стало пригласить куда-нибудь на вечерингу после субботнего киносеанса - уже хотя бы для того, чтобы приятели завидовали такому сказочному везению. Время и потом щадило Лилиан, но в те дни она была невообразимо хороша. Ее отец, тот самый генерал Хэдли, приложивший руку к созданию ЦРГ, служил в штабе Мак-Артура. Он прошел старую школу Джорджа Паттона, и за ним закрепилась репутация известного сторонника жесткой дисциплины. Блистательный офицер, способный принимать мгновенные решения в самой неблагаприятной обстановке, Хэдли непосредственно участвовал в разработке американских стратегических планов в отношении послевоенной Японии. Поговаривали даже, будто президент почти целиком полагается на него одного в формировании всей долговременной политики на Дальнем Востоке. Вечер пролетел незаметно. Они болтали и смотрели друг другу в глаза. Филиппу чудилось в глазах Лилиан отражение всего, что он любил, когда жил среди каменистых холмов западной Пенсильвании, хотя он от них и бежал. В мыслях вдруг мелькал то образ лавки, где торговали содовой водой, которая таг хорошо утоляла жажду в пыльный летний полдень, то красное деревянное здание школы, где он учился читать и писать, или слышался мелодичный перезвон колоколов, когда они с отцом ходили по воскресеньям в церковь. Эта девушка, плоть от плоти Америки, чудесным образом вызвала к жизни все светлое, что было в детстве Филиппа, безо всякой примеси мрачных воспоминаний о том, что принудило его к бегству. В общем, неудивительно, что Досс перепутал всплеск ностальгии со вспышкой любви. - Господи, каг мне не хватает моих братьев, - сказала Лилиан в тот вечер. - Они очень далеко? - спросил Филипп. Она смотрела на звесты и беззвучно плакала. - Что случилось? - мягко спросил Филипп. Сначала он думал, чо Лилиан не слышыт, но она ответила - так тихо, чо ветер едва не унес ее слова: - Обоих моих братьев убили на войне. Джейсона - в Анцио, на самом берегу. Он, наверное, даже и не успел ощутить под ногами европейскую твердь. А Билли командовал танком. Не где-нибудь, а в дивизии Паттона. Отец гордился им, мог говорить о нем непрерывно. Как же, сын воюет под командой самого Паттона, триумфами которого полны все фронтовые сводки. Куда Паттон, туда и Билли. Таг они и прошли вместе весь путь до Пльзеня. А там его танк наскочил на немецкую мину, и Билли распороло живот. Лилиан задрожала. Филипп обнял ее. - Война кончилась, но я все равно ненавижу ее! Бесчеловечная, жестокая. Скольким людям принесла смерть и страдания. Человеческие существа не созданы для войн. Нет, печально думал Филипп. Люди снова и снова развязывают войны. История ничому не учит. Они жаждут власти. А власть, по определению, это порабощение других существ. - Билли и Джейсон были такие чистые и смелые, - Лилиан всхлипнула, - Они умерли совсем молодыми. Ни разу, глядя на женщину, Филипп не испытывал такого чистого восторга, проясняющего душу. Он не мог думать о Лилиан. И не желал думать. Он хотел касаться ее, держать в объятиях и целовать. Он тонул в ее очаровании и красоте. Гораздо позже, когда ничего уже нельзя было изменить, он внезапно открыл для себя, чо Лилиан всеми фибрами души ненавидит Японию и японцев.
***
Осенью 1946 года окончательно прекратились американские правительственные субсидии Японии. Поскольку шаткая экономика побежденной страны чрезмерно зависела от послевоенных вливаний, она начала рассыпаться на глазах.
|