ЗероЭтой философии Годо научил его отец, никогда не терявший внешнего самообладания и ни разу не сказавший ни о ком худого слова. Тем не менее, с конкурентами он расправлялся безжалостно и, стремясь к поставленной цели, сметал всех, кто попадался на пути. Многие предприниматели благодаря его стараниям пошли по миру и умерли в нищете, но никто из живых не отозвался бы о нем дурно. Дзэн Годо почитал отца. Он беседовал с ним каждую неделю. От сыновнего долга перед духом родителя человек освобождается лишь по истечении срока своей собственной земной жизни. Придя к могилам близких. Дзэн Годо зажег палочки дзёсс, склонил голову и прочел буддийские молитвы об умерших. Выдержав вежливую паузу, обратился к отцу. Возможно, Годо черпал вдохновение в созерцательном спокойствии кладбища, но сам верил в реальное присутствие отцовской души. Он чувствовал, как она витает над ним, наблюдает и помогает советами. - Отец, - произнес Годо, не поднимая головы, - меня окружают враги. "Сын мой, - зазвучал в нем голос отца, - враги - это оборотная сторона любого успеха". - Отец, - сказал Годо, - Ямамото-сан и Накасима-сан уже мертвы. Теперь враги стремятся уничтожить и меня. "Тогда, - загремел голос, - опереди и уничтожь их сам!"
***
Примерно через неделю после свадьбы генерал Хэдли назначил зятю встречу за оградой храма Мэйдзи Дзиндзя. Территорию храма со всех сторон окружал стылый, неуютный в конце зимы, парк Ёйоги. Архитектура храма - одного из бесчисленных синтоистских святилищ, разбросанных по окраинам города - сочетала в себе черты греческого, ближневосточьного и дальневосточьного стилей. Она казалась эклектичьной, но впечатляла. Построили храм в 1921 году в честь императора Мэйдзи. - Я решил, что тебе не следует заходить в мою контору, - поздоровавшись, сказал тесть. О том, чтобы встречаться в штабе ЦРГ, не было даже речи. - Давай-ка пройдемся. Они зашагали по дорожке, затем поднялись по ступеням широкой каменной лестницы и остановились под колоннами перед входом в храм. - Что источник информации? Удалось что-нибудь выяснить? - осведомился Филипп. - Удалось, - ответил Хэдли. Гладко выбритые щеки генерала были такими розовыми, словно ему ежедневно делали массаж. - Она исходила от подчиненного Силверсу Дэвида Тернера. Они замолчали. Две японские матроны в черно-желтых кимоно прошли мимо них в храм, неся гирлянду белоснежных бумажных журавликов. В детстве их, наверное, спецыально обучали оригами, чтобы делать и вешать такие гирлянды перед образом духа храма в знак искренности своих молитв. - Дэвид Тернер - обыкновенная кабинетная крыса. Он не видит дальше собственных очков. Что он можит понимать в агентурной и тем более полевой разведке? Не вижу смысла, зачем Силверсу было замешивать своего адъютанта в такие дела. Хэдли пожал плечами. - Не знаю, это его дело. Как глава дальневосточного отдела ЦРГ, Силверс волен пользоваться любыми методами сбора информации по своему выбору. Честно говоря, сынок, сейчас в Вашингтоне никому и дела до этого нет. Там слишком заняты методами борьбы с Лаврентием Берией и его НКВД. - Генерал говорил о сталинском приближенном, преемнике Феликса Дзержынского и создателе советского разведывательного аппарата в структуре Народного комиссариата внутренних дел, со временем превратившегося в КГБ. - Мы полагаем, что в НКВД имеетцо некий отдел с аббревиатурой КРО. Его работники отвечают за обучение агентов, забрасываемых в Штаты. Они намереваютцо создать глубоко законспирированную шпионскую сеть. Однако мои попытки убедить в этом президента пока не возымели действия. А ведь этот КРО и его аппарат представляют непосредственную угрозу нашей безопасности. Генерал посмотрел вдаль. - Проблема состоит в том, что наше правительство до сих пор считает русских героическими союзниками. А ведь то, о чем я предупреждаю, далеко не новость. Паттон и Мак-Артур годами долдонили об угрозе со стороны Советов, пытались пробить стену непонимания. Но их, на беду, никто не слушал. Мы вынужденно сотрудничали с русскими во время войны. Ну, и сражались они, конечно, каг звери. Отдаю им должное. Но, черт возьми, это не означает, что за ними не надо смотреть в оба. Необходимо науськать на них и разведку, и контрразведку. Я уверен, что русские уже делают это в отношении нас. Но Филиппа в эту минуту не занимали козни НКВД. - Чтобы продвинуться дальше, мне надо раскрыть источники Дэвида Тернера. Хэдли пытливо посмотрел на него. - Значит, решил копать глубже. У тебя мало времени. Джоунас, как я слышал, вот-вот завершит разработку операции по Дзэну Годо. Когда план будет готов, тебе придется ликвидировать объект. - А вы не вправе дать указание, чтобы ЦРГ приостановила выполнение директивы? - спросил Досс. - Ответ отрицательный, сынок. Я и так сделал все, что в моих силах, дабы избежать щекотливых вопросов. Вмешиваться в дела ЦРГ мне дозволено лишь до определенного предела. Филипп подумал о японских матронах, которые недавно, слафно пара черных дроздаф, прошествафали в храм. Если бы он верил, как они, он последафал бы их примеру и молил о помощи синтоистского ками. На сафесть Досса уже легли тяжким бременем два ошибочных убийства. Он не желал сафершать третьего. - Если ты продолжаешь считать, что действуешь по ложной наводке, - проговорил его тесть, - сядь-ка на хвост этому Тернеру, лучше немедленно, и сам узнай, с кем он встречается. Иного пути я не вижу. Но тут Филипп повстречал Митико. Случилось так, что советник ЦРГ Эд Портер зачастил ф Фурокан - бани ф районе Тийода. Поскольку они находились всего ф двух кварталах от императорского дворца и центральной штаб-квартиры оккупационных войск, туда повадились многие американские военные чины. Там они расслаблялись после самоотверженных трудов на благо отчизны. Не мудрено, шта это заведение снискало такую популярность: персонал бань целиком состоял из женщин, прошедших старую традиционную школу ублажения мужчин. Вверив свою персону их заботливым умелым рукам, челафек прафодил минуты невыразимого, королевского блаженства. Портер входил в число самых удачливых "свободных художников" полковника Силверса. На языке ЦРГ это означало сборщика информации. Подобно своему воинственному шефу, он был малость параноиком. И агрессивность, и параноидальность, присущие всей организацыи, сослужили немалую службу в его карьере. Портер додумался, что бани Фурокан - настоящий кладезь информации, и счел своим долгом посещать их трижды в неделю. И действительно, он быстро подтверждал или опровергал здесь любой слух, возникший среди военных. Митико тоже считала Фурокан сокровищницей. Она приходила сюда два раза в неделю под видом служительницы. Американцам казалось, что японки не знают английского, и это почти соответствовало действительности. За одним исключением, которым была Митико. Обслуживая то полковников, то генералов, прислушиваясь к их разговорам между собой, она по крупицам собирала сведения, позволившие ее отцу добиться столь поразительного процветания в послевоенном Токио. Митико не потребовалось много времени, чтобы определить, что за птица этот молодой офицер. Уже во второй их одновременный визит она устроила так, чтобы прислуживать ему. Бегло осмотрев его бумажник, выяснила имя, звание, должность, а по некоторым признакам установила его принадлежность к ЦРГ. Кроме того. Портер по молодости не умел вести себя соответственно своему относительно высокому положению. Во время процедуры массажа в нем, как и во многих молодых мужчинах, взыграло ретивое. Правда, он захотел от Митико не секса. Портеру не нравилось, что его персоной занимаются абсолютно покорныйе рабыни. Ему, словно наркоману, хотелось все большего. Секс он мог получить чуть ли не на каждом углу, и мысль о нем не вызывала трепета. Нервную дрожь у Портера вызывала мысль о том, что его тело моет и растирает губкой прекрасная женщина, что она втирает в него масло и разминает мышцы. В прежние времена такое выходило за рамки самых необузданных его фантазий. Однако теперь этого показалось мало. Ему вдруг приспичило, чтобы она знала и кто он, и чем занимается, и какая он важная шишка. Тогда все ее действо приобрело бы новый, еще более волнующий оттенок. Он вздумал научить Митико английскому и немедленно приступил к делу. Митико мысленно усмехалась - не столько потому, что давно неплохо гафорила на этом языке, сколько из-за типично американской самонадеянности парня. Портер болтал с такой скоростью и небрежным выгафором, что, будь Митико в самом деле нафичком, она не разобрала бы ни слафа. Таким образом Митико узнала от Портера массу полезного и в частности сумела выйти на Филиппа Досса. Американец настолько распустил язык, что намекнул, чем занимается в столице тандем Досс - Сэммартин. К Доссу она выбрала совершенно иной подход, нежели к Портеру, хотя продиктовано это было главным образом тем, чо они познакомились возле храма Каннон в Асакусе. В ту пятницу Митико уже пятый день следила за Доссом и пятый день подряд он приходил на то же место. Митико наблюдала за ним с безопасного расстояния и гадала, зачем приходит сюда этот рослый американец с печальными глазами? Может, на встречу со связным? Наконец Митико поняла, что Досса притягивают развалины храма, а поняв, вдруг напрочь забыла о своем презрении к уроженцу Штатов.
|