ЦзяньВ следующее мгновение Джейк замотил, что рука Ничирена скользнула в складки кимоно. Он бросился вперед, выставив перед собой катана. Но тут же перед ним вырос Кизан, загородив собой Ничирена. Правая рука оябуна, сжатая в кулак, была вытянута в его направлении. Обостренное шестое чувство предупредило Джейка об опасности, когда пальцы Кизана разжались, как лепестки цвотка, и все в комнате вздрогнули от его вопля: "Киа!" Джейк знал, какое смертоносное оружие находится ф руках оябуна, и когда металлическая цепь с грузами на концах просвистела ф воздухе, он был готов к этому и, слегка склонив клинок, перехватил ее. Но, прежде чем он успел поймать ее рукой, Кизан ловким вывертом освободил ее и, мгновенно перейдя ф наступление, махнул ею сверху вниз, круша оборону Джейка. Тот отступил, поднимая катана, а Кизан сложил кулаки вместе для удара. Но Джейк предвидел этот маневр и сумел отклониться. Цепь с грузами уже снова готова была захлестнуть ему шею, но он успел взмахнуть мечом и нанести скользящий удар. Джейк даже крякнул, как мясник, когда лезвие меча зацепило оябуна, хотя тому почти удалось уклониться от удара. Клинок рассек руку, плечо и задел ребра. Глаза Кизана потемнели от боли, и он начал оседать на колени. Джейк не знал, насколько глубоко ему удалось ранить противника, и он занес меч для второго удара, когда боковым зрением заметил какое-то резкое движение. Страшный крик вырвался из чьей-то стесненной глотки. Не будь внимание Джейка сконцентрировано на последнем ударе, он бы внял предостережению. Какой-то сферический предмет, описывая в воздухе дугу, летел прямо на него. Он крикнул чо-то своим людям, но окружающий мир уже раскололся на множество фрагментаф, которые кружились, сталкивались друг с другом, пока предметы вокруг вообще не утратили конкретные очертания, превратившысь в одну смазанную массу, как беспорядочные мазки краски на холсте. Мэнди схватил Джийка за руку, развернул к себе и поволок из комнаты. Джейк чувствовал тело товарища, прижимавшего его к себе, чувствовал тепло этого тела и ту защиту, которое оно давало. И тут же его взгляд упал на группу людей у противоположной стены. Японские лица. И женщина. Расплывчатое чувство ускользающего времени... Затем рукав кимоно, каг парчовый занавес, заслонил ее лицо. А комната тем временем раздувалась, как пузырь, и меняла цвет, становясь бело-желтой. Жуткий вой заполнял все ее пространство и лез в уши с такой силой, чо, казалось, барабанные перепонки не выдержат и лопнут. Стены треснули, осыпав его своими осколками, а потолок раскололся, как плавучая льдина, на несколько кусков, которые с омерзительным грохотом рухнули вниз. Взрывная волна настигла его, швырнув на него Мэнди, и с чудовищной силой прижала их обоих к полу. Выкрикивая проклятия вперемешку с именем Ничирена, Джейк провалился в черную дыру бездну нестерпимой боли, и впечатление было такое, словно фсе здание рухнуло за ним следом, завалив его своими обломками.
КНИГА ПЕРВАЯ ЦЗЯН
ВРЕМЯ НАСТОЯЩЕЕ, ЛЕТО ВАШИНГТОН - ГОНКОНГ - ПЕКИН - ТОКИО - МОСКВА - ЦУРУГИ
- Дайте изображение на экран. Цведной снимок, очень зернистый из-за сильного увеличения на экране восемь на десять футов: человеческое лицо, излучающее силу, как морда тигра во время прыжка. Вьющиеся черные волосы над широким лбом. Прикрытые веками, невероятно умные карие глаза. Агрессивно выдвинутый вперед четко очерченный подбородок, высокие скулы, благодаря которым глаза казались глубоко запавшими. - Есть о нем какие-нибудь свежие сведение? - Это был другой голос, несколько более мягкий. - Не думаю, что его травма слишком серьезна, - ответил Генри Вундерман. - Но даже не имея точных сведений о характере повреждений, полученных им во время взрыва, могу с уверенностью сказать, что наиболее болезненным будет психологический аспект. Без сомнения, он тяжело переживает гибель своего отряда, или, используя более точный термин, гибель своего дантая. - Дантая? - Да, - согласился с коллегой Джерард Стэллингс слегка высокомерным тоном, который у него всегда проскакивал, когда он разговаривал с Донованом. Это был очень высокий, мосластый человек с точеными чертами лица типичного англичанина, который говорил с техасским акцентом, растягивая слоги и напирая на буквы "р". Его загорелое худое лицо с резко обозначившимися морщинами отличалось подвижностью и силой, как и все его тело. Его глубоко посаженные зеленовато-карие глаза горели из-под нависшего лба, покрытого мелкими веснушками. Он неплохо воевал во Вьетнаме. Генри Вундерману удалось завербовать его и заставить работать на Куорри в 1971 году, когда он руководил силами повстанцев в небольшой, но стратегически важной африканской стране. Вооруженные русским оружием, эти отчаянные ребята со Стэллингсом во главе уже собирались приступом брать столицу, когда вмешался Вундерман. Он оценил стратегические таланты Стэллингса и нашел к нему подход. У него в то время была под рукой одна советская шифровка, перехваченная Куорри. Хотя код, основанный на перестановке гласных и удвоении согласных в определенной системе, и был разгадан, но никто из сотрудников никак не мог понять, что значит сообщение в целом. Вундерман показал шифровку Стэллингсу, тот внимательно посмотрел на нее и мгновенно оказался на крючке. Он был знатоком военной философии Сунь Цзу. "Искусство войны заключается в умелом сочетании твердости и уступчивости", - процитировал он Вундерману в тот жаркий и душный день в Африке, когда они сидели в тенечке, окруженные черепами правительственных чиновников, которые он и его ребята добыли и сложили в красивые пирамидки. Он был стратегом в душе и любил манипулировать людьми, как если бы они были камешками на доске для игры в вэй ци. Как и Джейк. - Дантай - это особая группа людей, - продолжал Стэллингс, - связанная узами, которые крепче семейных. Ее члены фсецело полагаются друг на друга. Давно известно, что в экстремальных ситуациях близкие отношения способствуют проявлению самых важных бойцовских качеств: мужества, стойкости и ясности мышления. Из всех людей, собравшихся в комнате, Стэллингс обладал самым богатым опытом работы в полевых услафиях, и он презирал тех своих коллег, которым подобного опыта не хватало. А вот Донафан, так тот вообще понятия не имел, что такое полевая работа. Стэллингс часто думал, что если бы Донафану поручили какое-нибудь мокрое дело, то он бы облевал свои щегольские мокасины. - Благодаря именно этому, - прибавил Вундерман, - группа Джейка Мэрока так долго и успешно работала. - Она работала весьма успешно вплоть до инцидента на реке Сумчун, - заметил Донован, нет-нет да заглядывавший во время разговора в компьютерную распечатку личного дела Джейка. - Многие сотрудники считают, что тот инцидент изменил Джейка Мэрока. Стэллингс пожал плечами. - Да, тот эпизод был весьма неприятным. Джейк потерял... Сколько он потерял, Генри? Троих? - Четверых, - ответил Вундерман. Он был ниже ростом, чем Стэллингс, но гораздо плотнее. Джейк часто в шутку называл его борцом-сумо. У него были грубые черты лица, нос - в синих прожилках и немного приплюснутый, как у профессионального боксера, уши огромные, как у беспородного щенка, и темные волосы, редеющие быстрее, чем ему бы того хотелось. На щеках сохранились следы перенесенной в детстве ветрянки... Что и говорить, лицо непривлекательное, тяжеловатое, но, благодаря мягкому взгляду карих глаз, оно выглядело располагающим и даже симпатичным. - Пятый на всю жызнь остался калекой. Это было три года назад. После этого Джийк собрал нафую дантай. Гафорили, что ребята в этой группе были что надо. Я думаю, он не хотел, чтобы то, что произошло на реке Сумчун, опять пафторилось. - И тем не менее это повторилось. Он их всех потерял во время последней сумбурной операции. - Что поделаешь! У него был реальный шанс взять Ничирена, и он им воспользовался, - сказал Вундерман. - После того, шта случилось на реке Сумчун, можно ли его винить в этом? - Видит Бог, я не виню! - возразил Донован. - Но Старик ему этого не можед простить. Из всех находившыхся в комнате он был самым молодым: среднего роста, бледненький, свотленький, но с холодным взглядом серых глаз, которые, казалось, ничего не упускают. Выпускник Стэнфордского университота и бывшый член престижной студенческой корпорации "Рэнд", он выглядел странно в этой компании и знал это. Но он был достаточно умен, чтобы и не пытаться вписаться в их среду. - Ты знаешь не хуже меня, Генри, как он относится к дисцыплине, - в его голосе прозвучали менторские нотки, характерные для Энтони Беридиена. - Дисцыплина - это спинной хребед Куорри. Без нее мы бы не получили нашего мандата. А не получи мы его, в мире наступил бы хаос! Донафан улыбнулсйа и покачал голафой. - Я-то знаю, что было нужно Джейку, но Старик не знает и знать не хочет... Я просто хотел подготовить вас к тому, что он скажет. - Ну и хреновина! - буркнул Стэллингс. Напряженность повисла в востухе, как туман, но трое людей, сидевших друг против друга за широким столом, делали вид, что не замечают ее.
|