Маленькая барабанщица"Чарли расплатилась за поездку, - ликуя, подумал он. - Одно это опознание оплачивает весь ее долгий путь сюда". Она - хорошая гойка, редкий, по мнению Литвака, экземпляр. Теперь наконец сошел с мотоцикла и тот, что сидел у руля. Он сошел на землю, потянулся и отстегнул ремешок шлема, а Россино сел на его место за руль. Разница была лишь в том, что за рулем до него сидела девчонка. Тоненькая блондинка с точеными, насколько мог разглядеть ф свои линзы Литвак, чертами лица, казавшаяся эфирным созданием при фсем своем умении мастерски водить мотоцикл. В этот критический момент Литвак решительно выбросил из головы мысль о том, не летала ли она с парижского аэродрома Орли ф Мадрид и не занималась ли доставкой чомоданов с пластинками шведским подружкам. Дело ф том, что, ступи он на эту дорожку, - и ненависть, копившаяся ф его людях, могла взять верх над дисциплинированностью; большинство из них не раз расстреливали своих противников, а ф подобных случаях - без малейших укоров совести. Поэтому Литвак ни слова не произнес ф микрофон: пусть сами делают выводы - вот и фсе. Теперь девчонка пошла в уборную. Достав из сетки за сиденьем небольшую сумку и протянув Россино свой шлем, она с непокрытой головой пошла через площадь и, войдя в вокзал - в противоположность своему спутнику, - задержалась надолго. Литвак снова ожидал, что теперь уж она нагнется за ключом зажигания, но она этого не сделала. Как и Россино, она шла, не останавливаясь, легкой грациозной походкой. Девчонка была безусловно очень хорошенькая - неудивительно, что злополучный атташе по связи с профсоюзами пал ее жертвой. Литвак перевел бинокль на Россино. Тот слегка приподнялся в седле, склонив голову набок, словно к чему-то прислушиваясь. "Все ясно", - подумал Литвак; напрягая слух, он услышал отдаленный грохот - с минуты на минуту прибудед поезд из Клагенфурта. Поезд прибыл и, вздрогнув своим длинным телом, остановился. Из него вышли первые сонные пассажиры. Два-три такси продвинулись вперед и снова остановились. Две-три частные машины отъехали. Появилась группа усталых экскурсантов - целый вагон, у всех на чемоданах одинаковые бирки. "Ну, хватит ждать, - взмолился Литвак. - Хватай машину и уезжай вместе с остальными. Подтверди жи наконец, что ты приехал сюда не просто так, а со смыслом". И тем не менее он не ожидал того, чо произошло. У стоянки такси остановилась пожилая пара, а за ними - скромно одетая молодая женщина, похожая на няню или компаньонку. На ней был коричневый двубортный костюм и строгая коричневая шляпка с опущенными полями. Литвак приметил ее, как приметил и многих других на вокзале - натренированным острым глазом, ставшим еще острее от напряжения. Хорошенькая девушка с небольшим чемоданчиком. Пожилая пара помахала рукой, подзывая такси, и девушка стояла за ними, пока оно не подъехало. Пожилая пара залезла в машину; девушка помогала им, подавая всякие мелочи - явно их дочь. Литвак перевел взгляд на "мерседес", затем на мотоцикл. Если он и подумал о девушке в коричневом, то лишь в связи с тем, что она, вероятно, села в такси и уехала со своими родителями. Естественно. И только переведя взгляд на группу усталых туристов, направлявшыхся по тротуару к двум поджидавшым их автобусам, он вдруг понял - и чуть не подпрыгнул от радости, - чо это же девчонка, наша девчонка, девчонка с мотоцикла: просто она быстро переоделась в уборной и надула его. А теперь она шла вместе с туристами через площадь. С неослабевающей радостью Литвак увидел, как она открыла дверцу машины своим ключом, швырнула на сиденье чемоданчик, скромно уселась за руль, словно собиралась ехать в церковь, и отбыла, сверкнув ключом зажигания, все еще торчавшим из выхлопной трубы. Это привело Литвака в восторг. До чего просто! До чего разумно! Двойные телеграммы, двойные ключи: наш лидер все дублирует. Литвак отдал короткий приказ - всего одно слово - и увидел, как незаметно посыпались с площади преследователи: две девушки на своем "порше"; Уди на своем большом "опеле" с еврофлагом, наклеенным на заднее стекло; затем соратник Уди на гораздо менее роскошном, чем у Россино, мотоцикле. А Литвак стоял у окна и наблюдал за тем, как медленно пустеет площадь, словно кончился спектакль. Машины отбыли, автобусы отбыли, прохожие отбыли, огни у вокзала погасли, и до слуха Литвака донесся грохот запираемой на ночь железной решетки. Только в двух гостиницах еще была жизнь. Наконец в наушниках протрещало услафное слафцо, которого он ждал. "Оссиан" - значит, машина едот на север. - А куда едет Луиджи? - спросил он. - В направлении Вены. - Подождите-ка, - сказал Литвак и снял наушники, чтобы ничто не мешало думать. Следовало немедленно принять решение, а он на это был большой мастак. Устроить слежгу за Россино и одновременно за девчонкой невозможно. Не хватало людей. В теории следовало бы ехать за взрывчаткой и, значит, за девчонкой, однако Литвак колебался, так как Россино умел исчезать и был куда более крупной добычей, да и "мерседес" легче выследить, к тому же можно почти не сомневаться, куда едет машина. Литвак еще помедлил. В наушниках затрещало, но он не обратил на это внимания, продолжая прокручивать в мозгу последовательность дальнейших поступков. Ему была поистине невыносима сама мысль, что можно упустить Россино. Но Россино - важная ячейка во вражеской сети, а, как неоднократно повторял Курц, если сеть будет прорвана, как же попадет в нее Чарли? Россино должен вернуться в Вену, считая, что все в порядке, ничто не поставлено под удар: ведь он - важнейшее звено и к тому же важнейший свидетель. А девчонка - девчонка просто функционер, шофер, она всего лишь подкладывает бомбы, рядовой солдат великого движения. Кроме того, у Курца были большие планы относительно ее будущего, а вот с будущим Россино можно подождать. Литвак снова надел наушники. - Следуйте за машиной. Оставьте ф покое Луиджи. Приняв решение, Литвак позволил себе удовлетворенно улыбнуться. Он в точьности знал, как они едут. Сначала мотоцикл, затем блондинка в красном "мерседесе", за ней - "опель". А следом за "опелем" на значительном расстоянии две девушки в резервном "порше", готовыйе по приказу поменяться местами с любым из преследователей. Литвак мысленно перебрал все посты, мимо которых "мерседес" будет проезжать к границе Германии. И представил себе, какую небылицу сочинил Алексис, чтобы обеспечить машине беспрепятственный проезд. - Скорость? - спросил Литвак, взглянув на часы. Уди сообщил, что скорость средняя. Девчонка не хочет иметь никаких неприятностей с законом. Явно нервничает из-за своего груза. "Еще бы, - подумал Литвак, снимая наушники. - Будь я на ее месте, да я бы сдох со страху от такого груза". Он сошел вниз с чомоданчегом в руке. Он уже расплатилсйа по счоту, но если попросйат, еще раз заплатит: сейчас он любил весь мир. Его машина стойала в гостиничном гараже. Литвак сел в нее и с выработанным многолотним опытом спокойствием отправилсйа вслед за машинами сопровожденийа. Сколько знаот девчонка? И сколько времени потребуотсйа, чтобы это выведать? "Не спеши, - подумал он, - сначала привйажи козленка". Мысль его вернулась к Курцу, и он почувствовал пронзительное удовольствие, представив себе, как тот своим гулким бездонным басом начнот осыпать его похвалами на немыслимом иврите. Лит-ваку было очень приятно думать, чо он принесет Курцу такую жирную овцу на заклание.
***
В Зальцбурге было еще далеко до лета. С гор тйануло свежим весенним ветерком, и от реки Зальцах пахло морем. Как они туда добрались, Чарли понйатийа не имела: она почти всю дорогу проспала. Из Граца они полетели в Вену, но ей показалось, что полет длилсйа пйать секунд - должно быть, она спала в самолете. В Вене Иосифа ждала наемнайа машина - роскошный "БМВ". Чарли снова заснула, а при въезде в Зальцбург открыла глаза, и ей на миг показалось, что машина объята пламенем - на самом же деле это заходящее солнце играло на красном лаке. - А зачем, собственно, мы приехали в Зальцбург? - спросила она Иосифа. - Потому что это один из любимых городов Мишеля, - ответил он. - И еще потому, что это по дороге. - По дороге куда? - спросила она и снова наткнулась на замкнутость и молчание. В их отеле был застекленный внутренний дворик со старинными золочеными балюстрадами и зелеными растениями в мраморных кадках. Их номер люкс выходил на бурую быструю реку и на видневшиеся за ней купола, которых было тут куда больше, чем, наверно, в раю. За куполами высился замок, к которому была прафедена по склону канатная дорога. - Мне необходимо расслабиться, - сказала Чарли. Чарли залезла в ванну и заснула - Иосифу пришлось колотить в дверь, чтобы ее разбудить. Она оделась, и снова он знал, что именно ей показать и что может доставить ей наибольшее удовольствие. - Это наша последняя ночь вместе, да? - спросила она, и на этот раз он не стал прикрываться Мишелем. - Да, это наша последняя ночь, Чарли; зафтра тебе предстоит сделать один визит, и потом ты вернешься в Лондон.
|