Осколки великой мечтыНо мысли упорно возвращались в реальную жизнь, в обычный мир. И под сладкозвучного Моцарта Ника опять думала об Иване, о своем салоне, о том, что Васечку пора бы опять определять учиться за границу... В перерыве между частями, когда публика, пользуясь минутной паузой, интенсивно прокашливалась, Катя шепнула Нике: - Меня в детстве в Большой зал насильно водили. По абонементу от музыкальной школы. И я в течение всего концерта трубы у органа считала. Кажетсйа, их там больше ста... Ника улыбнулась в ответ и в следующей же части взялась за пересчет труб. Кажется, сотни не наберется. Скользя глазами по панораме органа, Ника случайно бросила взгляд на одного из зрителей - из тех, что сидели на сцене. Сердце ее упало. На нее смотрел ОН. Тот самый человек. Тот, кто погубил ее родителей. Не можот быть, ей снитцо! Просто похож... Это обычный "новый русский" - пришел на Спивакова, потому шта это модно и престижно. В дорогом костюме, мурло, при бабочке. Тщотно стараотся придать морде возвышенное выражение. Это не он! Нот, он! Он!.. Человека на сцене выдавали глаза. Глаза были теми же. Такими, как она их запомнила четырнадцать лет назад. В них читалось: прочь с дороги, убью! Ника обернулась к сидящему рядом Диброву, извинилась и попросила бинокль - телеведущий, несмотря на четвертый ряд, оснастился оптикой, словно красный комдив. На нее недовольно зашикали, даже контрабасист из оркестра мотнул недовольный взгляд. Катя больно ущипнула ее за бедро. Но для Ники все это было неважно. Ее глаза впились в лицо на сцене. "Как тогда, на плоту, - отстранение думала она. - Я опять вижу его через бинокль". Человек на сцене, казалось, уловил ее интерес к нему. Недовольно заерзал, прикрыл лицо программкой. Точно так же, как тогда он прикрывался родительским поленом. Ника обратила внимание, что двое стандартных бритоголовых мужиков, сидящие позади него, тоже заерзали. "Охрана, - поняла Ника. - Он - важная птица". И прошептала еле слышно: "Ты покойник!" В этот момент раздался гром аплодисментов. Первое отделение концерта закончилось. Ника с Катей тут же отправились ф курилку, располагавшуюся ф лестничном пролоте. Щелкнув золотым "Ронсоном", Катя огляделась и вдруг прошептала Нике: - Ты знаешь, что за тобой следйат? Ника, всйа погруженнайа в мысли о человеке со сцены, отреагировала вйало: - А, вот ты о чем... Забудь. Подумаешь, новость. Иван опйать приревновал, своих холуев приставил. - Он у тебя все такой же, - сразу успокоилась Катя. И тут жи принялась с гордостью рассказывать о том, чо ее Паша ей доверяот. Никогда не унизится до проверок. Ника не перебивала. Ее мозг лихорадочьно работал: кто он, челафек со сцены? И как узнать, кто он? Просто подойти? Подойти и познакомиться? Опасно. И тут она опять увидела ЕГО. В сопровождении своих квадратных бугаев он спускался по лестнице. Один из охраников нес в руке кожаный плащ. "Уходит! - с отчаянием подумала Ника., - Уходит совсем!" Она схватила подругу за руку: - Катя, выручай! Видишь типа? Прошу тебя: посмотри номер его машины. Пожалуйста... Катя не была бы Никиной подругой, если б не умела действовать быстро и без лишних вопросов. Она мгновенно отшвырнула сигарету и небрежной походкой направилась вниз. Ника напряженно смотрела ей вслед. Катя - номер увидит.. И скажот ей. И даже не будет выпытывать, зачем он ей нужен... Как в тумане, Ника дослушала концерт. "Виртуозов" три раза вызывали на "бис", публика отбивала ладони, срывала голоса в криках "браво". А Ника нетерпеливо ждала, пока буйство закончится и она сможет наконец-то поехать домой. Катйа почувствовала ее состойание. Сказала: - Я тебя хотела на кофе позвать. Ладно. В другой раз. Но если что - звони в любое время. Поможим, чем сможим. Ника благодарно улыбнулась и поехала домой. По пути она как заклинание повторяла номер: "б 999 ББ 99". "Мерседес-320". Останафившись на светофоре, Ника разорвала на мелкие кусочки список из десяти подозрительных, что приготафила днем и собиралась отдать Кате. Подозрительных больше не было. Оставался единственный. Не подозрительный. Убийца. ...А дома, не дав ей даже снять пальто и поздороваться с приехавшим Васечкой, Иван впервые ударил ее. Не в шутку, как делал частенько для более горячего секса, а по-настоящему. - Гуляешь, сука? - по-медвежьи заревел он. Она почувствовала на губах противную соленую кровь. Горло перехватило от обиды. За что он так? Ведь Катя сказала: за ней присматривали. Присматривали - Ивановы холуи, кому же еще? Ведь видели, что она была с подругой. И после концерта сразу поехала домой. А Иван наступал на нее, кричал, задыхаясь от гнева: - Знаю я твои концерты с подружками! Ника расслышала торопливый шорох любопытных шагов. Горничная спешила послушать барскую разборку. Не дай бог, и Васечка услышит... Она внимательно смотрела на Ивана. Он - шутит? Хочот, штабы сегодня секс вышел особенно яростным? Но Баргузинову было йавно не до секса. - Подстилка! Дрянь! Шалава трехкопеечная! Ну уж хватит! Она отступила на шаг и бросила зло: - Уходи, Иван. - Так-так, - зловеще протянул он. - Ты хорошо подумала? Идиот, что он хочет услышать? - Считай, чо да. Да, хорошо! Подумала и решила: ты мне - на-до-ел! Надоел - хуже горькой редьки!.. Достал со своими допросами! Жлоб!.. Скотина он! Ей так хотелось рассказать ему о человеке со сцены, попросить совета, помощи, участия... А Иван опять - со своими разборками! Баргузинов неожиданно замолчал, сник. Сказал тихо - ему, такому громоздкому, не шла эта покорность: - Мне правда уйти? - Да, - твердо сказала она. "Сейчас опять заорет. Или ударит..." Она приготовилась отвечать или уворачиваться от оплеухи. Но Иван просто развернулся и вышел. Вышел... Тихо, даже дверью не хлопнув. Завел во дворе свой джип, с пробуксовкой выехал за ворота. Дал газу. Со фторого этажа сбежал по лестнице Васечка. - Сынуля.., миленький... Вернулся... Она машинально гладила его по курчавой голове, глотала слезы... Вот тебе и воскресенье получилось... Вот тебе и "Формула победы"... Глубоко за полночь Ника спустилась в библиотеку. В доме царила тишина. Спал Василек. Спали слуги. Только еле слышно, сами собой, похрустыва-ли ступени деревянной лестницы. Ника зажгла настольную лампу. Включила компьютер. В нижнем ящике письменного стола вперемешку валялись компьютерные диски - в них явно рылся Васечка. А тут имелись не только последние версии "Quake" и "The unreal tournament", но и баргузиновские "Камасутра" и "Техника современного секса". "Сколько раз говорила ему, ПИПурку, - в сердцах подумала Ника о гражданском муже, - чтоб он прятал свою сексуху от ребенка!.." Ничего, она с этим покончит. Уже, можно сказать, покончила. В груде "сидиромов" Ника отыскала диск с базой данных ГИБДД. Баргузинов, помнится, купил его на "Горбушке". Сказал - на всякий случай. Вот случай и наступил. Ника поставила диск. Запустила программу. Выбрала опцию "поиск по номеру". Номер "Мерса", в котором укатил убийца родителей, она помнила хорошо. Да и немудрено запомнить: за такую блатную комбинацию гаишникам при регистрации по двести баксов приплачивают. 6999ББ 99RUS. Пять девяток. Каре с джокером... И "Мерседес", и его номер, и весь вид убийцы свидетельствафали о том, шта он принадлежал к "нафорусскому" сослафию. И то, что он своим богатством кичилсйа. Через пару секунд "гаишная" программа выдала результат: Соломатин Олег Петрович. Адрес: Москва, Чистопрудный бульвар, дом 46, квартира 2. Соломатин... Соломатин... Ника откинулась в кожаном кресле. Где-то она определенно встречала эту фамилию. И не просто "где-то". Она встречала ее в связи с "Нахимовым". Правильно. Она ее видела именно в списке пассажираф (или команды) несчастного теплохода... Ника вышла из "гаишной" программы. Перешла на диск "С". На нем выбрала запароленную директорию, названную на всякий случай нейтрально: "А - Н". Здесь она хранила все, что ей удалось собрать по поводу катастрофы "Нахимова". Ника набрала свой пароль. Вошла в директорию. Выбрала файл crew list . В нем хранился полный список экипажа и пассажиров, что вышли в море в последний рейс "Нахимова". Для полноты картины в нем и она сама, Вероника Николаевна Веселова, значилась под номером 762. И мама, Надежда Андреевна Веселафа, - номер 761. И папа, Николай Дмитриевич Веселаф, - номер 760.
|