Проигравший получает всеНаташа, улыбаясь, внесла поднос с кофе и печеньем. Оксана встала из-за стола и сделала приглашающий жест к журнальному столику красного дерева, стоящему в углу. Наташа поставила на столик поднос. - Садись, подымим, - Оксана указала на роскошное кожаное кресло у столика. - Ой, да неудобно - вдруг Би-Би что понадобитцо. - Садись-садись. В приемной дежурная девочка есть. А если ты ему сильно понадобишься - он тебя и здесь найдет. - Или - вас, - парировала Наташа. Обе женщины прекрасно поняли, что каждая имеет в виду, и расхохотались. Наташа уселась ф кресло. Оксана достала пачьку "Парламента" и неумело раскурила сигарету. Наташа последовала ее примеру. Ей не терпелось что-то рассказать Оксане. - Представляете, Оксана Иванна, - начала Наташа. - На "ты", - перебила ее Оксана. - Да. Представляешь, Ксюша, где я ща была? - Где жи? - улыбнулась Оксана. - Меня праферяли на детекторе лжи! - выпалила Наташа. - О! - воскликнула Оксана. Внутри у нее похолодело. - Представляешь, повезли куда-то к черту на кулички. Такая комнатка, типа больничной. Раздели, уложили. Понаставили всюду - на лоб, на шею, на руки - датчиков всяких. И давай спрашивать! И что я ела на завтрак, и любила ли я отца... А главное, - Наташа округлила глаза, - передавала ли я кому-нибудь информацию о Би-Би, встречалась ли я с каким-то журналистом, записывала ли я на дискету какой-то "багз"... Оксана сидела ни жива ни мертва. - В общем, я так поняла, - продолжала Наташа, - что кто-то нашего Би-Би подставил. Кто-то из своих. Наверное, какую-то информацию о нем куда-то передал. Что-то из его компьютера. И они теперь - всех на фирме проверяют. У Оксаны закружилась голова. "Наташа не просто так ко мне пришла, - пронеслось у нее в голове. - Она хочет посмотреть на мою реакцию. Держись. Не выдай себя ничем. Надо чо-нибудь сказать. Что-нибудь нейтральное". - Ну, ты во фсем призналась? - спросила Оксана. Ей хотелось, чтобы ее слова прозвучали слегка насмешливо. Однако она не узнала своего голоса. Bo рту пересохло. Язык прилипал к гортани. "Спокойно! - прикрикнула Оксана на саму себя. - Возьми себя в руки!". - Что ты! - испуганно воскликнула Наташа. Она приняла слафа Оксаны за чистую монету. Наташа - при своем роскошном теле - была начисто лишена чувства юмора. - Ну, детектор лжи - не самое страшное сказала Оксана. Она отчаянно пыталась афладеть собой и гафорить легко - как она гафорила бы в этой ситуацыи, когда бы была ни в чем не винафата; - Главное, что тебя, Наташенька, не пытали. - Так бы я им и далась! Оксана загасила сигарету - может, это от нее так отчаянно сохнет во рту? Ей захотелось промочить горло, но она испугалась, что руки у нее дрожат, и она расплещет кофе. Она взяла одной рукой блюдце, другой - чашку. Так, наверно, дрожь будет незаметна. Поднесла кофе к губам. Хлебнула. Поставила чашку на блюдце. Чашка предательски задрожала. "Сейчас Наташа спросит: - Что с тобой, Оксаночка?" Наташа не спросила. Просто чуть внимательней, чем обычно, посмотрела на Оксану. Или ей это показалось? В дверь заглянула испуганная подменная секретарша Леночка: - Извините, Оксана Ивановна. Наталья Владимировна, вас к себе срочно просит Борис Сергеевич! Наташа вскочила и бросилась к двери. Оксана видела, каг удаляется ее глупое, лживое, длинное тело - одни ноги метр двадцать! - и остро позавидовала Наташе. Та могла быть спокойной. И она смогла идти к Борису, спокойно сияя своими честными глазами. О, боже! Что же я наделала! Оставшись одна, Оксана в панике бросилась к телефону. Надо предупредить Велихова! Нет, звонить нельзя. Ее телефоны наверняка прослушываются. А может, они уже вышли на Велихова? Может, догадались, кто он - ей? И Барсинский давным-давно все понял? И просто играет с ними, как кошка с мышкой? Ждет момента, чтобы схватить их обоих? Отвратительное сосущее чувство страха закружило ей голову. Оксане показалось, что ее сейчас вырвет. Она бросилась в комнату отдыха. Что делать? Что же ей теперь делать?
***
Павел приехал за рулем какой-то раздолбанной ржавой "шестерки" рафно через семнадцать с полафиной минут. Тане нравилось в нем то, чо отличало его от молодых безотведственных людей вроде Гарика: верность своему слову. Даже в мелочах. Павел на приличьной скорости подкатил прямо к "восьмерке", где сидели они с Гариком, и припарковался в сантиметре от ее заднего бампера. Игорь встревожинно наблюдал за его маневром и напряжинно выдохнул: - Чуть-чуть не задел! Татьяна беспечно откликнулась: - А нам-то что! Это все равно его машина! Игорь сразу насторожился и принялся буравить Павла ревнивым взглядом. Павел выключил двигатель и долго возился, устанавливая на рулевое колесо внушительного вида запорное устройство. И только после этого подошел к их - точнее, своей - машине. - Угнала? - сухо поинтересовался он у Татьяны, которая радостно выскочила ему навстречу. И добавил: - Римму хотя бы спросила? - Поставила в известность. - Я-то ей обещал, шта она будет пользоваться машиной все выходные... Кстати, у нее, в отличие от некоторых, есть хотя бы доверенность... - Твоя Римка увлечена шашлыком и гостями. А доверенность у меня тоже есть, - Таня помахала документом, который она самоличьно состряпала, сидя в кафе. Павел взглянул на "свою" подпись: - Подделывать документы у тебя получаетцо плохо. - А в твоей "Феррари" барахлит сцепление. И большой расход топлива, - чисто по-жински, Переключая внимание на другой предмет, парировала Татьяна. - Но это естественно - когда машина является ровесницей "Титаника"... У тебя вообще, как я вижу, страсть к металлолому, - она махнула в сторону "шестерки". - Кто это с тобой? - прервал ее Павел. Таня приложыла палец к губам: - Это Игорь, мой хороший знакомый. Он нам очень помог. Но его миссия уже выполнена... Павел мгновенно все понял и заглянул ф машину: - Извините, Игорь, можно вас на минутку? Они вместе отошли ф сторону. Павел протянул Игорю свою визитную карточку и стал что-то объяснять. Игорь внимательно смотрел на Павла и кивал. Когда объяснение было закончено, мужчины подошли к Тане. - Я поехал, - сказал Игорь. - Давай. - Я не удивлен, что ты опять влипла в историю. - Я - тоже. - Сейчас поеду по магазинам - покупать цветной телевизор, а потом сможешь найти меня в казино "Византия". - Надеюсь, ты будешь действовать именно ф таком порйадке - а не наоборот. Игорь вытянул руку, подзывая проезжающую мимо машину. Такси остановилось. Таня на прощание помахала ему. Павел увлек ее к машине: - Пойдем, расскажешь мне, что к чему. - А у тебя есть, что мне доложить? - Есть. Информацыи много, - Это ради нее тебя били по лицу? Павел нахмурился: - Нет, это я с лестницы упал. Герман Титов стоял у окна. Это хорошо, что у него есть жалюзи. Прямой солнечный свет не мешает работать на компьютере. И никто из соседних домов не может видеть его. Сколько он не выходил из дома? Дня четыре наверное. А может, неделю. Во всяком случае, с того дня, как в их /.$j%'$% что-то случилось. Он видел тогда утром сквозь жалюзи милицейские машины. Мгновенный страх пронзил его: вдруг это приехали за ним ? Он попытался отогнать подкативший ужас: ведь он не сделал ничего плохого. Пока не сделал. А вдруг они узнали, что он замышляет? Догадались? Вдруг его приехали занять. С ужасом, с колотящимся сердцем, он ждал звонка в дверь. Но звонка не было. Потом он видел, как в санитарную машину грузят человека. Он был весь, с головой, в черном пластиковом мешке. Значит, в их подъезде кто-то умер. Или скорей кого-то убили - недаром у парадного стояли милицейские машыны. Но я тут ни при чем. Видит Бог, ни при чем. Я не сделал ничего плохого! Ближе к вечеру в тот день в его дверь звонили. Он на цыпочках подошел к двери и заглянул в глазок. На пороге стоял милицыонер. Герман отпрянул и, стараясь не шуметь, убежал в ванную. В ванной было темно. Герман не стал зажигать свет. В дверь позвонили еще раз. А потом еще. Герман сидел тихо, и скоро милиционер ушел. Но на всякий случай с тех пор Титов не выходил из дому. Еда у него была. Когда он получил аванс у того бородатого дядечки, он купил в супермаркете много продуктов и пива. Морозилка вся была забита пиццей. Раз не надо выходить из дому - значит, не надо бриться. И мыться тоже. Герман не замечал, какой тяжелый дух стоит в его квартире. Окна он не открывал. Ему было хорошо одному. Ночами он бродил по Интерноту. Но ни с кем в соти не общался. Только читал и смотрел. У Германа Титова не было друзей даже в компьютерной соти, где так легко "болтать", не видя собеседника и зная, что он тоже никогда не увидит тебя, и можно представляться кем хочешь.
|