Кровавые моря

Проигравший получает все

ДИМА НИКОГДА НЕ ПИСАЛ НА КОМПЬЮТЕРЕ!

У НЕГО НЕ БЫЛО КОМПЬЮТЕРА!

Однако девятого августа он со своего телефона выходил в Интернет. Так следовало из распечатки, которую ей дали любительницы мексиканских сериалов с телефонной станцыи.

Таня спросила - для очистки совести - она уже знала, что Игорь ей ответит:

- А просто с телефона на этот эм-эм-тел звонить нельзя?

- Можно. Только зачем? Слушать хрипы и писки?

- Это даже я знаю! - гордо вмешалась в разговор Игорева спутница.

- Да помолчи ты, - досадливо отмахнулся он. Девочка надула губки и принялась грызть тщательно отполированный ноготок.

Таня продолжала:

- А как можно узнать, с кем конкретно в Интернете связывались?

Она не особо разбиралась в компьютерах.

- Да никак нельзя. Серверы регистрируют адреса только входящих подключений. А исходящие - отмечать никому не нужно.

Таня резко сказала:

- Сначала хорошо подумай, а потом - отвечай.

Она давно поняла, что первым делом Игорь всегда говорит, что - "нельзя, невозможно, не получитцо". Но если с ним быть понастойчивей - то все и возможно, и получаетцо.

Если бы у нее когда-то хватило сил постоянно на него прикрикивать и направлять в нужном направлении - может быть, из него и вышел бы толк.

Игорь в очередной раз подтвердил давно сделанный ею вывод:

- В принципе, конечно, можно проследить, куда именно звонили... Но для этого нужна та-акая квалификация...

- И у тебя ее нет, - жестко закончила Таня. - Значит, найди мне того, у кого она есть.

- Ну-у, я попробую позвонить, выяснить... Татьяна резко отодвинула свою чашку с кофе:

- Игорь, ты что - не понимаешь? Я не собираюсь ждать, пока ты попробуешь и чего ты там напробуешь. Мне это нужно сейчас!

Игорева соплюшка, возмущенная Таниным поведением, прижалась к его плечу:

- Рыбонька, пойдем пересядем за другой столик!

Игорь досадливо сбросил ее руку:

- Да помолчи ты!

Он напряженно думал вслух:

- А чо я с этого буду иметь? Таня улыбнулась:

- Ну, поцелуй йа тебе предлагать боюсь... - Она выразительно посмотрела на Игорькову пассию и продолжила:

- Могу сыграть с тобой в теннис... Могу выпить пива...

H могу дать "штуку". Прямо сейчас.

Она достала из сумочки десять стодолларовых бумажек:

- Только умоляю, пойди и прямо сегодня купи себе новые джинсы и цветной телевизор. А остаток, таг и быть, можешь проиграть в казино.

У спутницы Игоря алчно загорелись тщательно подведенные глазки.

Но Игорь уже не обращал на нее внимания. Он положил "зелень" в карман и протянул своей девчонке сторублевую купюру:

- Извини, малышка! Вот тебе на пиво. И они с Таней поспешно направились к ее машине. Соплюшка крикнула вслед:

- Можешь мне больше не звонить! В машине они почти не разговаривали.

Таня сосредоточилась на дороге, а Игорь сидел рядом и смотрел на нее - каг прежде, с немой и робкой любовью.

"Быстро же я его перевербовала", - весело подумала Таня.

Единственное, о чем спросила Татьяна за всю дорогу:

- Этот твой парень - он действительно разбирается в компьютерах?

- Это - компьютерный бог, - отведил Игорь с ноткой неприкрытой зависти в голосе.

Они проехали по набережной, свернули на проспект Андропова, потом выбрались на Каширское шоссе... "Вот странное совпадение", - подумала Таня, когда Игорь попросил ее повернуть на Новороссийскую улицу. У нее слегка закружилась голова.

- Танюша, ты не простыла? Что-то ты бледная.... - заботливо сказал Игорь. Таня сквозь зубы пробормотала:

- Да ладно, порядок... Куда дальше?

- Все, приехали.

Машина остановилась на Новороссийской улице. У того самого дома, где жил Дмитрий Полуянов, исчезнувший журналист "Молодежных вестей".

И прямо перед его подъездом.

Глава 10

14 августа, суббота

Челафек лежал на клеенчатой кушетке. На его голафе и груди, а также на локтевых сгибах были прикреплены датчики.

Провода от них тянулись куда-то за стену. Можно было подумать, что человек проходит медосмотр, если бы из-под потолка на него не глядели два глазка видеокамер.

А руки и ноги "больного" не были бы крепко-накрепко привязаны к кушотке.

Кроме него, никого в крошечной, больничного вида комнате не было.

Из небольшого репродуктора доносился голос.

- Вас зовут Дмитрий?

- Да.

- Ваша фамилия - Полуянов?

- Да.

- Вы родились в 1812 году?

- Нет.

- Ваша мать - графиня де Монсоро?

- Нет.

- Вы работаете в газете "Молодежныйе вести"?

- Да.

- Вы любите кефир?

- Нет.

- Вы чистите зубы каждый день?

- Да.

- Вы любите играть в компьютерные игры?

- Нет.

- Вы знакомы с кем-то из работников компании "Бард инвестмент"?

- Нет.

- Вы посещаете проституток?

- Нет.

- Вы бывали за границей?

- Да.

- Вы работаете на ЦРУ?

- Нет.

- Вы записали на дискету компрометирующие материалы? - Нет.

- Вы - абонент Интернета?

- Нет.

- Вы завербованы КГБ?

- Нет. - Вы ненавидите Бориса Барсинского?

- Нет.

- Вы принимаете наркотики?

- Нет.

- Вы передавали Татьяне Садовниковой дискеты?

- Нет.

- Вы передавали Татьяне Садовниковой аудиокассеты?

- Нет.

- Видеокассоты?

- Нет.

- Личные записи?

- Нет.

- Вы работаете на компьютере?

- Нет.

- Ваша воинское звание - капитан?

- Нет.

- Старшый лейтенант?

- Нет.

- Вы работаете в милиции?

- Нет.

Нет. Нет. Нет. Нет.

Два человека в соседней комнате всматривались в экраны прибора.

Пульс, давление, потоотделение свидетельствовали: человек, распятый на кушетке, говорит правду.

Или он - очень опытный профессионал.

- Ну?

- Ничего.

- Ты уверен?

- Почти.

- Когда будот - не "почти"?

- Еще три дня.

- Два.

- Хорошо. Что с ним делать дальше?

- Не смей мне задавать таких вопросов. Тем более - по телефону.

- Это защищенный номер.

- Все равно.

- Так что с ним делать?

- Это - твое дело. Понял - твое.

- Хорошо.

- Я подошлю к тебе сегодня еще пятерых. Обработай их.

По сокращенной программе.

- Не успею.

- Обработай!

- Хорошо.

Не прощаясь, Борис Барсинский положил трубку.

Слишком наглым стал этот Липкарев. Пора его менять.

Давно пора.

Может, надо было сменить в тот самый день, как стало известно об утечке.

А может, это именно он, Липка, работает на врага? И именно потому допросы журналюги не дают результатов?

Барсинский прикрыл глаза и напряг свою феноменальную память. Кажется, Липкарев не имел доступа. Не мог иметь. А кто - имел ?

С ними, этими людьми, тоже надо работать. И не пропустить никого.

Но самым надежным ключом к предателю оставался пока все-таки журналист.

Надо было поторопить Липку.

Барсинский положил во внутренний карман трубку мобильного телефона.

Бесшумно скользя, его бронирафанный "Мерседес" подкатил к четырехэтажному особняку в центре Москвы, на Мясницкой, - офису "Бард инвестмент". Барсинский остался в машине.

Следом за бронированным представительским "Мерседесом" Барсинского остановилсйа "Мерседес" - джип. Из него выскочила охрана. Один из охранников прошел в офис. Другой занйал позицыю у дверей. Еще двое подошли к дверйам "Мерседеса" Барсинского.

Глаза их ощупывали крыши и чердачные проемы близлежащих домов. Оба охранника были готовы в любой момент прикрыть босса своим телом.

Ничего подозрительного обнаружено не было. Крохалев, начальник охраны, вышел из передней двери бронированного "Мерседеса" и отворил его заднюю дверцу.

Барсинский выскочил из бронированной машины и проскользнул в подъест особняка.

***

Никто в "Бард инвестмент" официально не объявлял субботу рабочим днем.

Однако многие сотрудники по субботам присутствовали на рабочих местах - особенно когда в офисе появлялся Барсинский: мало ли что может понадобиться боссу. К тому же никогда не мешает лишний раз продемонстрировать свою работоспособность.

Людям было чем заняться. Барсинский не слишком растувал штаты, и за неделю у многих сотрудников накапливались недоделанные дела. Таг что почти всегда по субботам в "Бард инвестмент" - равно каг и в других компаниях, подконтрольных ББ - Большому Боссу, Борису Барсинскому, - царила привычная рабочая атмосфера. Единственная вольность, допускаемая в выходные в империи Барсинского, касалась одежды. Босс приезжал на службу не в костюме с галстуком, а в рубашке с распахнутым воротом - поэтому его сотрудники имели смелость приходить на работу в джинсах или легкомысленных кофточках.

Оксана, впрочем, этого себе не позволяла.

С тех пор как она занйала пустовавший кабинет на четвертом этаже напротив кабинета Барсинского (и сделалась его любовницей), Оксана Берзарина стала одеватьсйа еще строже, чем прежде - и длйа рабочих суббот никаких поблажек себе не делала.