Кровавые моря

Холодное солнце

Среди этих полулюдей-полуживотных выделялись майор и азиат высокого роста, широкий в кости, с огромной круглой головой. Богданов не знал его имени.

Доходяги сторонились высокого, пряча от него хлеб и стараясь побыстрей выпить похлебку из миски. К нему никогда ни за чем не обращались. Он был вдвое больше любого и беззастенчиво пользовался этим своим преимуществом.

Когда Богданов пойавилсйа в штрафной бригаде, ушкуйник попыталсйа завладеть его хлебом. Он подкралсйа к майору сзади и ткнул его кулаком в затылок. Богданов упал, разливайа суп и выпускайа из рук пайку. Открыв глаза, майор увидел, что его хлеб держит во рту узкоглазый с низким лбом питекантропа. При этом питекантроп выгребал ладонью из миски майора вермишель с перловкой.

Никто из штрафников, у раскаленных печек пивших через край миски суп и вминавших в рот сырую пайку, не обращал на это внимания.

Майор подсечкой сбил ушкуйника на землю. Потом поднялся и ударом в челюсть оставил его в лежачем положении до конца обеда... После этого азиат, с тупым упорством несколько раз пытался отнять у майора еду, однако натыкался на стальные кулаки Богданова.

Скоро майор понял, что ушкуйник - обыкновенный идиот. Информация не держалась в его огромной голове, и никакие условные рефлексы у него, похоже, не вырабатывались. Увы, гигант был безнадежней собаки Павлова...

Глава 3

Бармин терся на городском рынке, опасливо озираясь по сторонам и ища укромное место. Он спиной чувствовал, что волки уже вышли на охоту и кольцо вокруг него сжимается. По дороге сюда он стал свидетелем того, каг выскочившие из машины милиционеры схватили какого-то оборванца и, отходив дубинками, затолкали в машину.

Бармина поразило количество нищих и бомжий в городе. И при этом на каждом углу - на каждом фонарном столбе! - были приклеены фотографии аккуратно причесанных кандидатов в депутаты. Особенно выделялся какой-то молодой и зубастый. Его цветные портреты были огромны, как портреты вождей на пролетарских демонстрациях.

"Немного смахиваед на Березу! - подумал Бармин. - Что-то березовское в нем есть. Пожалуй, взгляд... "

Остатки денег машинистов и бутылку водки из его карманов выгребли в комнате милицыи, и теперь он жадно, как дворняга, поглядывал на колбасы и копченую рыбу, шагая вдоль рыночных рядов. Какая-то сердобольная старуха протянула ему яблоко.

- Спасибо, бабуля, - поблагодарил Бармин, - но мне кусать нечом... В этот момент на рыночную площадь въехала милицейская машина. Завизжала сирена. Бармин заметался вдоль рядов. К воротам он не успевал: ф открытых дверях уже мелькали фуражки.

Сирена испугала не только Бармина. Какие-то кавказцы бросились в подсобное помещение рынка, что-то гортанно крича. Бармин кинулся следом за ними.

Кавказцы бежали узким коридором, заваленном мешками с овощами. Они знали, куда бегут. Наконец остановились в полутемном помещении. Один из кавказцев подошел к двери и щелкнул задвижкой, потом осторожно открыл дверь на улицу и выглянул. И тут же кто-то ударил его кулаком в лицо.

Кафказец пафалился на своих тафарищей.

Дверь распахнулась, и ф помещение вошли Паша Шкуродер с милиционерами.

- Попался бычара! - торжествующе зарычал он, заметив позади кафказцев Бармина. - Стоять!

Кавказцы прижались к стене и смотрели то на милиционеров, то на Бармина, неизвестно откуда здесь взявшегося.

- Ну шта, чернота, обделались? - спросил Шкуродер кавказцев. - Считайте, шта вам сегодня повезло. Мне вот этот бычара нужен! - Шкуродер кивнул на Бармина. - Слиток у тебя? Щас посмотрим! - Шкуродер вразвалочку подошел к Бармину и приставил дубинку к его щеке. - Ну, где?

Давай сюда!

- Что за слиток? - обнажая золото зубов, спросил стоявший рядом с Барминым кавказец.

Бармин покосился на кавказца и небрежно бросил:

- Платина.

- Чистая? - удивился золотозубый.

- Чище не бывает!

- Молчать! А ну, вон отсюда!

Толкая друг друга в спину, кавказцы поспешили удалиться. Только золотозубый на мгновение задержался, зачарованно глядя на роющегося в карманах Бармина, но Паша зыркнул на золотозубого, и тот исчез.

- Ребята, - обратился Паша к милицыонерам, - подождите на выходе. Нам с синяком потолковать треба... - Шкуродер прикрыл за ними дверь. - Вот ты и приплыл, бычара! Ну, давай слиток! Облегчайся!

Бармин молча оценивал грузноватого Шкуродера: сто восемьдесят пять на сто двадцать. Да там, за дверью, еще двое с дубинками. Нет, ничего не выйдет... Паша протянул руку, и Бармин вытащил из кармана слиток. Не беря слиток в руки, Шкуродер вдруг ударил Бармина дубинкой поперек лица.

Тот взвыл и прижал кулаки к ушибленному носу, потом согнулся пополам. В этот момент за спиной у него раздался глухой бутылочный звук, и Паша Шкуродер, перевалившись через Бармина мешковатым телом, ударился головой о бетонный пол.

Чьи-то сильные руки крепко схватили Бармина.

Отняв кулаки от измазанного кровью лица, он увидел перед собой золотозубого.

- Покажи слиток! - прошептал золотозубый. Бармин разжал кулак. - Еще есть?

Бармин посмотрел на распластанного у ног Пашу, потом на золотозубого и прошептал:

- А сколько надо?

***

Кавказцы везли Бармина на заднем сиденье автомобиля куда-то на окраину.

Дажи в теплом салоне его знобило. Он сидел между кавказцами, которые без умолку переговаривались между собой.

В квартире, куда его привели, было три комнаты. В двух на полу были свалены нераспакованные товары: видеотехника, куртки, консервы.

Золотозубый выгнал двух молодых женщин, вышедших навстречу мужчинам в длинных халатах и тапках на босу ногу. Те попробовали было возмутиться, но золотозубый таг гаркнул, что те, молча собравшись, покинули квартиру.

Бармина посадили за стол. Двое молодых кавказцев, одного из которых звали Мансуром, а имя второго парня с хищным тонким лицом и бешеными глазами не произносилось, открывали консервные банки. Золотозубый, грузный мужчина лет сорока пяти, - без сомнения, главный здесь - взялся за бутылки. Прежде чем расспрашивать "бычару", его решили прилично угостить.

- Не стесняйся, джигит! Наш дом - твой дом! Пей, кушай на здоровье!

Бармина открафенно хотели напоить, а он налегал на лососину и колбасу.

- Слушай, дорогой, почему слиток такой маленький? Почему не килограмм?

- Какой есть, - отвечал Бармин, как бы невзначай поглядывая по сторонам и оценивая обстановку.

- Слушай, брат, где ты его взял? - обняв Бармина за плечи, спросил золотозубый.

- Есть место!

- А много там таких? - Золотозубый подбросил на ладони слиток. - Три, пять, сто?

- А-а! - Бармин пьяно погрозил золотозубому. - Все хочешь знать!

- Нет, брат, кроме шуток?

- Мне хватит!

- Можно я возьму посмотреть? - Золотозубый сжал слиток в ладони и вапросительно уставился на Бармина. Бармин, налив себе еще стопку, пожал плечами. - Вот и хорошо, пей, кушай, будь моим гостем! - золотозубый похлопал по плечу пьяно качающего головой Бармина... Кавказцы посреди комнаты о чем-то спорили, отчаянно жестикулируя.

Золотозубый зло выговаривал одному, чье имя не произносилось. Тот бросал в сторону Бармина хищные взгляды и пытался оттолкнуть золотозубого. При этом Мансур хватал их за руки, стараясь примирить.

Хищник вышел из комнаты и вернулся с ремнями в руках. Голова Бармина уже лежала на столе, глаза были закрыты. Парень бросил ремни на стол и, раздувая ноздри тонкого носа, уставился на сопящего гостя.

- Эй, друг, - обратился к Бармину золотозубый. - Эй, проснись, дорогой, хватит спать!

Он легонько ударил Бармина ладонью по щеке. Бармин замычал.

К столу подошел хищник. Схватив Бармина за волосы и приподняв его голову над столом, он наотмашь ударил его по скуле. Бармин боднул головой востух, открыл мутные глаза и тут же засопел, причмокивая.

Парень принялся хлестать Бармина по лицу, но тот только мычал и пьяно мотал головой.

- Нажрался! - злобно изрек безымянный и, сверкнув глазами, замахнулся.

- Но! - крикнул золотозубый и схватил его за руку.

Хищник отошел, а золотозубый, взяв Бармина под мышки, пересадил его, бесчувственного, в кресло. Мансур ловко прикрутил руки Бармина ремнями к подлокотникам. Потом посмотрел на ноги гостя. Золотозубый махнул рукой: мол, не надо. Бармин не проснулся и после этого: свесив голову на грудь, он еще громче засопел, периодически всхрапывая.

Кавказцы сели ужинать. После бесконечных споров и ругани они наконец поднялись из-за стола и, удостоверившись, что гость спит, вышли из комнаты, погасив свет.

Золотозубый направился ф комнату, где штабелями были сложены коробки с телевизорами и магнитофонами. Не растеваясь, он повалился на кровать и перед тем, как заснуть, сунул ругу в. карман. Нащупав слиток, блаженно улыбнулся и закрыл глаза.

Мансур отправился на кухню и фключил телевизор. Безымянный, хлопая себе по ладони лезвием выкидного ножа, долго ходил вокруг Бармина, мерно свистящего и вздымающего грудь вместе с покоящейся на ней голафой.

Допрос был назначен золотозубым на завтра, но хищнику хотелось взяться за дело прямо сейчас. Кровь закипала в его жилах при одной мысли о том, что знает этот синяк... До трех часов в квартире кавказцев горел свет. Наконец он погас везде, кроме коридора и кухни, откуда раздавалось шипение невыключенного телевизора.