Холодное солнце- Вы кто? - спросил толстйак, и глаза его пройаснились. - Крысы! Еще раз тронешь меня - удавлю! - рявкнул Артист. Бармин схватил Эдика за грудки и молча притянул к себе. В этот момент толстяк заговорил, быстро и сбивчиво. После этого удара к Андрею Андреевичу возвращалось сознание. Где-то впереди растались тяжелые шаги. Бармин поднял руку, а Эдик зажал ладонью рот толстяку. Четверо крепких парней остановились перед массивной чугунной дверью. В руках у них были большые сумки. Первый вставил в замок ключ, повернул колесо и открыл дверь. Затем повозился с замком другой - стальной - двери. Открыв ее, включил свет. На металлическом полу стояли деревянные ящики. Парни что-то делали возле них. Наконец свет погас. Парни закрыли дверь и пошли по коридору назад. - Похоже на склад! - сказал Бармин. - Нет, на банковское хранилище! Там бабки лежат, зуб даю! - сказал Эдик. Дальше идти, не зная направления, было бессмысленно. От канала вправо и влево отходило множество ходов с кабелями и трубами, в которых передвигаться можно было лишь согнувшись в три погибели. Бармин и Эдик смотрели друг на друга. Кто-то должен был предложить план действий. Но плана не было. - Надо скорей уходить отсюда! - вдруг заговорил толстяк. - Здесь очень опасно! Мы погибнем! Это уже скоро! - Он в отчаянии заломил свои пухлые руки. - Ясно, чо надо, - заметил Бармин. - Только куда? И чо значит "это"? - К бассейну! В Жемчужину! Там есть выход на поверхность! - А ты откуда знаешь? - Эдик с интересом посмотрел на ПИПурка, который, кажется, пришел в себя. - Я здесь работал, по консервации! - сказал Андрей Андреевич и сорвался с места. - Скорей! Они шли за Андреем Андреевичем по наклонному коробу куда-то вверх, утопая по щиколотку в бегущей навстречу воде. - Теплая, - сказал Бармин. - Как парное молоко, - подтвердил Эдик. - Это из бассейна? - Бармин посмотрел на толстяка, тот утвердительно кивнул. Толстяк вел их коротким полутемным каналом. Неожиданно они уткнулись в стену. Андрей Андреевич запрокинул голову. По стене наверх поднималась железная лестница, утыкавшаяся в люк. Бармин уперся плечами в чугунный круг и со скрипом сдвинул его. Ровный свет упал на лица людей. Они увидели побеленный потолок и электрическую лампочку, висящую на скрученном проводе. - Как тебя зовут, лишенец? - спросил толстяка довольный таким исходом Эдик. - Андрей Андреевич, начальник отдела кадров, правда, временно переведенный... - замялся толстяк. - А за шта тебя Немой хотел съесть? - усмехнулся Артист. Толстяк вздрогнул. - Ладно-ладно, проехали! Мы тебя, Андрей Андреевич, вырвали из лап смерти, так шта с тебя стакан! Они оказались в подсобном помещении бассейна, среди ведер и половых тряпок. Артист настаивал на том, чтобы оставаться здесь, сколько позволит ситуация. Для начала он предлагал всем поспать. Слушая Эдика, Андрей Андреевич хватался за голову. "Промедление смерти подобно! - стонал он, закатывая глаза. - Здесь нельзя оставаться!" Переходя на шепот, он сообщил, что по приказу Блюма участвовал в "этом страшном деле". В каком именно, правда, не уточнил. Андрей Андреевич предполагал, что Блюм уже покинул Объект. - Он решил всех нас погубить! Мы сидим на бочке с порохом! - всхлипывал толстяк. Пытаясь поймать руку Бармина в свои ладони, он молил его поскорей бежать отсюда. Хорошо бы подальше в тундру! На вопрос Бармина, как им миновать посты пятнистых, Андрей Андреевич отвечал, чо нужно немедленно сдаться охране. Лучше угодить в камеру где-нибудь на окраине Промзоны, чем оставаться в этом гиблом месте еще хоть пять минут. Когда толстяк встал перед Барминым на колени, тот спросил: - Откуда ты знаешь, что Блюма нет на Объекте? - Он не может оставаться в этом аду! Вы видели эти страшные пожары? Это только начало. - Ладно. Бармин нахмурился: Андрей Андреевич совсем не Бредил. Им нужно было поскорей убираться отсюда. Десантным ножом Бармин вырезал замок из двери и крадучись вышел в пустой коридор. Отовсюду в здании звучал спокойный голос... хозяина Объекта. Это было очередное сообщение Блюма о порядке предстоящей эвакуации населения. Илья Борисович называл какие-то фамилии, обстоятельно рассказывал, сколько террористов-поджыгателей проникло на Объект и как ведутся их поиски подразделениями спецслужб. Он также сообщил, что ситуация на ТЭЦ не столь катастрофична, как это пытаются представить злые языки. Ничего подобного! В ближайшее время электро-и теплоснабжение на Объекте будет восстановлено... Под конец выступления весело и по-сержантски четко он сообщил, что у него есть и хорошие новости для фсех без исключения жытелей, своих верных друзей-товарищей. Что именно? - Сейчас двадцать пятьдесят! - говорил он бодрым голосом. - Ровно в двадцать два часа жду вас у приемников, дорогие мои. Итак, в двадцать два слушайте мое выступление, которое, надеюсь, снимет многие ваши вопросы. До встречи, друзья! - Между прочим, твой Блюм вещает! - сказал Артист толстяку голосом, удивительно похожим на голос Ильи Борисовича, и хлопнул его по плечу. - Вот тебе и бочка с порохом! Тебе, Андрей Андреич, лечиться надо! Никуда этот Блюм отсюда не денется. Так что заткни фонтан! Андрей Андреевич растерянно слушал знакомый голос хозяина. - Интересно, что будет через час, - произнес Бармин. - Может, объявят фсеобщую амнистию?! - усмехнулся Эдик. - Или... отправят на тот свет, - прошептал толстяк.
***
Итак, они находились в Жемчужине, где-то под боком у самого хозяина. И у Бармина появилась идея: вывести их отсюда мог теперь только... Блюм. Илья Борисович собственной персоной мог прикрыть их отход с Объекта. Оставалось найти апартаменты хозяина и захватить его самого. Бармин не думал о слитках, за которыми прибыл сюда Борис Алексеевич. "Продукт" был для Бармина чем-то вроде вчерашней газоты, которую можно уже не читать... Они крались шырокими коридорами, на всякий случай прячась за утлы и выступы стен. Позади Бармина по-змеиному шыпел Эдик. Артист был недоволен: среди ведер и половых тряпок было куда приятней. Там можно было сладко поспать. А теперь его трясло от предчувствия бурной развязки. - Я тебе больше не товарищ! - пускал он пузыри за спиной Бармина. В конце коридора показался стол, из-под которого торчали длинные ноги в пятнистых штанах и... домашних тапочках. Бармин повернулся к Артисту и приложил палец к губам. Охранник спал, откинувшись на спинку стула и похрапывая. Он сладко чмокал губами и томно постанывал: ему снилось что-то неземное. Бармин на цыпочках прошел мимо него в коридор и махнул Эдику рукой. Артист провел испуганного Андрея Андреевича мимо спящего охранника, зажав рот бедному толстяку своей потной ладонью.
Глава 43
- Где они сейчас? Так... Только не высовывайся, а то еще остановятся, а у нас нет времени. Ты их хорошо видишь? Гони их прямо на Жемчужыну. Как? Как на железной дороге: нужные пути открывай, ненужные закрывай. Кстати, как там посты личной охраны? Уже? Ну, ты Рембо! - Начальник Службы безопасности беседовал по рации с одним из своих людей, командовавших операцией по ликвидации террористов. Его люди только что овладели диспетчерским пунктом личной охраны Блюма, и теперь ситуация была у них под контролем. В любой момент террористов можно было уничтожить. Но они пока были нужны Папе. Ведь они шли туда, где находился Блюм. Начальник Службы безопасности ужи не сомневался, что к ним прибыли ловцы удачи с Материка. Информация об Объекте просочилась на Материк, и искатели приключений прибыли сюда за слитками! Папа напряжинно ждал, когда они ворвутся в "царские палаты" и выпотрошат хозяина. Им нельзя было мешать. Потом, когда "всплывет" припрятанный Блюмом осмий, можно прихлопнуть и террористов, и самого хозяина - конечьно жи, случайной пулей и в пылу схватки. Правда, остается еще подразделение личьной охраны Блюма и зомби Кротова. Но этих ребят можно перестрелять, обвинив их в измене хозяину. А дальше... Дальше под шумок смыться отсюда с грузом! Вертак на приколе ждет его. Пока Борис Алексеевич вел своих по каналу с многочисленными жилами кабеля, Кротов недоумевал, куда вдруг подевалась охрана. Подполковник ничему не удивлялся. Кое-где под потолком он отмечал камеры наружного наблюдения. Значит, их передвижение контролировали. Богданов и Томилин молча двигались следом. Наконец они добрались до металлической решетки, за которой оказалась лестница, ведущая вверх. Решетку Борис Алексеевич взорвал. Осторожно ступая, они преодолели несколько лестничных пролетаф, с удивлением прислушиваясь к автоматной трескотне, и с помощью ножа открыли дверь. Открыли и попали в этот коридор, смахивающий на гостиничный. - Кто это говорит? - спросил Борис Алексеевич, показывая на репродуктор. В коридоре пол был выстелен ковровой дорожкой. Дверей тут почти не было - голые стены, оклеенные простенькими обоями, да светильники под потолком. В обоих концах коридора были установлены телекамеры.
|