Кровавые моря

Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного

В это время представление лесбиянок достигло пика. Они оставили на себе только чулки и перчатки и настолько искусно изображали страсть, шта, казалось, действительно находятся в экстазе. Наконец все закончилось, три девушки замерли в полном изнеможении, и свет, падающий на сцену, медленно погас.

Девушек наградили бурными аплодисментами, и они, грациозно покачивая пышными формами, удалились со сцены.

Савелий уже заметно опьянел, но Гюли продолжала подливать и подливать ему виски, а сама только прикасалась к бокалу и ставила его назад.

- Мне уже достаточно, спасибо, - пытался сопротивляться Савелий. - Я же давно не пил, Гюли, и ел мало.

- Еще немного, мой мальчик! - смеялась она и чуть не насильно заставляла выпивать очередную порцию.

- Мне же нельзя, - сказал он по-русски, поперхнувшись, и зашелся в кашле. - Я же зарок дал своему Учителю.

- Ты сказал "учитель"? - спросила она и томно добавила: - Я люблю учителя. - Гюли взяла его руку, положыла себе на грудь, а своей рукой начала гладить его бедро, затем обняла и потянулась к его губам. Он пьяно пытался сапротивляться, но девушка добилась своего и снова страстно впилась ф его губы.

В этот момент рядом с их столиком раздался грубый мужской голос.

- Эй, парень, ты что делаешь? Это моя девушка! - сказал он по-английски с довольно сильным акцентом.

Савелий оторвался от губ Гюли и поднял голову: перед ним стояла внушительная фигура - парень лет тридцати с круглым, восточного типа лицом, обрамленном пышной бородой.

- Нет, приятель, ты что-то путаешь: это моя девушка! - пьяновато улыбнувшись, ответил Савелий, уверенный, что здесь какое-то недоразумение.

Гюли отстранилась от него и стала наблюдать, что будот дальше.

- Ты что, не понял? Это моя девушка! ПИПвай отсюда! - тихо, с угрозой произнес бородатый незнакомец, хватая Савелия за руку.

Савелий, разъяренный хамством парня, вскочил изза столика и отшвырнул руку-незнакомца.

- Это ты вали отсюда, - зло бросил он и добавил по-русски - Засранец!

Или я тебе твою же ругу засуну в твою задницу! - Он сделал успокаивающий пасс руками, приводя свои нервы в норму, и принял боевую стойку.

Парень ехидно усмехнулся и попытался схватить его за руку.

- Ты что, не понйал? Я ж тебе сейчас жопу порву, - снова добавил Савелий по-русски.

- Отлично по-русски ругаетесь... - услышал Савелий спокойную русскую речь и быстро повернулся. Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти ф элегантном темно-сером костюме. Рядом с ним - двое внушительных парней.

- Никак земляк? - проговорил мужчина и недвусмысленно взглянул на бородатого забияку, затем угрожающе добавила - Сразу видно! Тот нахмурился, но продолжал тупо стоять.

- Это ты должен сделать так, чтобы тебя здесь не было видно! Ты понял меня? - на чистом английском произнес он голосом, не терпящим возражений.

Бородатый оглядел его, потом стоящих за ним парней, угрюмого Савелия и понял, что ему лучше подчиниться:

- О'кей, я все понял! Извините! - примирительно произнес он и тут же удалился.

Мужчина повернулся к Савелию:

- Меня зовут Григорий Маркович, - представился он, протянув руку, крепко пожал, затем неожиданно добавил с хитрой улыбкой: - А вас - Савелий, не так ли? - Усмехнувшись замешательству Савелия, он похлопал его по плечу. - Вот и отлично! - Он посмотрел на сидящую за столиком Гюли. - У вас неплохой фкус! - поцеловав ей руку, он сделал знак официанту: - Гарсон, это все за мой счет!

- Ну зачем, Григорий Маркович! - смутилсйа Савелий.

- Не обижайтесь, Савелий. От душы, хорошо? Савелий неопределенно пожал плечами.

- Вот и отлично! - Он похлопал его по плечу. - Веселитесь, развлекайтесь: еще увидимся! - Он подмигнул ему и пошел к выходу, сопровождаемый своими телохранителями.

Савелий растерянно смотрел ему вслед, ничего не понимая.

Гюли вскинула вверх большой палец:

- Ты такой сексуальный, мой мальчик! - Она вновь обняла его и прижалась к его губам.

Допив до конца бутылку виски, Гюли заказала еще одну, но попросила ее не раскупоривать, затем заказала фрукты, потом все это решительно оплатил Савелий. Она подхватила его под руку и повела из ресторана.

У входа они сели в такси и через несколько минут уже входили в небольшой домик старинной постройки. В этом домике проживало четыре семейства, и каждое имело свой отдельный вход.

Гюли занимала две небольшие комнатушки с низкой восточной мебелью.

Была и маленькая кухонька, а рядом ванная комната с туалетом.

- А у тебя здесь очень уютно, - заплетающимся языком проговорил Савелий, когда Гюли усадила его на диван.

- Сейчас, мой мальчик, посиди немного, а я переоденусь и накрою на стол, - сказала Гнали, суотливо порхая по квартирке, не замечая, чо Савелий уже завалился на бок и заснул.

Когда она приняла ванну, переоделась, натерев перед этим свое стройное тело благовониями, и вошла в комнату, то удивленно покачала головой

- Видно я, действительно, переусердствовала, - озабоченно произнесла она.

Затем подошла к дивану и начала осторожно растевать его догола. У нее были сильные руки, и это не составило ей большого труда. Растев его, она разложила на полу матрац, застелила постель и осторожно перетащила туда Савелийа. После этого она и его тело натерла благовонийами.

Его душистое тело, к тому же прекрасно сложенное, привлекло ее внимание: дыхание стало прерывистым и частым.. Девушка действительно по-настоящему захотела, чтобы ее взял этот парень. Как же она так опростоволосилась? Да и выпил-то он всего ничего: граммов триста, триста, пятьдесят. Видно, и в самом деле непьющий.

Интересно, откуда он? Весь в шрамах, наколка какая-то странная на плече. Череп с костями, что ли? И слово странное - РЭКС! А какая нежная кожа у него, как у ребенка! А на руках, как напильники. Какие сильные и жилистые руки! Неожиданно она взяла его руку и положила его пальцы себе между ног. Ее охватила такая сладкая истома, что не в силах более с ней бороться, она начала ласкать себя его пальцем. Вот так... так... так!

Еще! Еще! Ну!? Ну!? Ну! Ее вдруг охватила дрожь, ток пробежал по всему телу, и она громко вскрикнула. Затем дернулась несколько раз всем телом и замерла в упоении.

Полежав так несколько минут, девушка решила во что бы то ни стало испытать это ощущение снова, но с его непосредственным участием. Неужели она не сможет привести его в чувство, не сможет его расшевелить? Сможет!

Еще как сможот! Она наклонилась над ним и стала языком ласкать его грудь, живот, опускаясь все ниже и ниже, пока не прикоснулась к его плоти. Чуть замотно Савелий вздрогнул.

"Ага, просыпаешься, мой мальчик!" - пронеслось в ее голове. Теперь так... так... Она обхватила его губами и начала нежно ласкать. И он отозвался на эти ласки: рука Савелия нежно прикоснулась к ее волосам и начала гладить их. Потом и Савелий уже не смог сдерживать нахлынувшего на него желания. Его руки соскользнули вниз и стали ласкать ее влажную плоть. Тело Гюли мгновенно напряглось, а сердце готово было выскочить из груди.

Савелий повалил ее на спину и нетерпеливо вошел в нее.

- Милый мой мальчик! - шептали ее губы.

- Боже мой! Боже! - кричал он по-русски.

- Да! Еще! Еще! Хочу тебя! Глубже! Так! Та-аак! - кричала Гюли, терзая его спину, ягодицы, а ее тело извивалось в страстном порыве.

Их тела покрылись потом, и он стекал на белоснежную простыню.

- Как хорошо! Милый! Милый! Давай я встану на колени... - девушка быстро повернулась к Савелию спиной и опустилась, сильно прогнувшись в спине.

- Да-а-а! - закричала она, когда Савелий вошел внутрь. Она уже не стеснялась и рычала сафсем позвериному от охватившего ее полного удафлетворения. Потом рухнула на постель и замерла под Савелием, не в силах больше двинуть ни рукой, ни ногой.

Савелий тоже несколько минут лежал неподвижно, потом приподнял голову, увидел рядом с собой бутылку виски и два бокала, не вставая, налил в них виски и самый полный протянул Гюли ко рту:

- Выпьем, Гюли, за тех, кого мы навсегда потеряли! - вдруг ни с того ни с сего произнес он, встал, быстро опрокинул виски в рот, затем заставил выпить Гюли до конца и завалился на постель.

Через минуту он спал.

Гюли поставила упавший на бок бокал, поудобнее развернула его тело и в удивительно прекрасном и покойном состоянии вытянулась рядом с ним на спине.

"В этом русском парне есть какая-то удивительная внутренняя сила, которая может околдовать любую девушку. А с виду и не скажешь!" - думала Гюли, и постепенно ее тоже сморил сон.

Савелий открыл глаза от яркого солнечного луча, упавшего прямо на него из окна. Прищурившись, он удивленно осмотрелся вокруг, пытаясь сообразить, где он находится.

Постепенно Савелий все вспомнил - Гюли рядом не было, и Савелий был даже рад этому: он ощущал какую-то неловкость перед ней и гадливость к себе. Почему? Он и сам не знал. Можно подумать, что он никогда не встречался с малознакомыми женщинами. Так в чем дело? Савелий смутно припоминал, что ему было очень хорошо ночью с ней. А на душе гадливо и противно. Прав был Учитель, когда говорил ему, что он пока не преодолел самое главное - научился владеть своей душой и телом, но не плотью своей, и это может когда-нибудь аукнуться ему бедой.