Кровавые моря

Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного

Таким образом Миллер получил два неожиданных козыря: во-первых, готовый текст приговора (как выяснилось потом, совершенно типовой), а во-вторых, репутацию человека, пострадавшего от государственного террора.

Мгновенно оценив благоприятность положения, Немец решил: железо надо ковать, пока оно горячо.

Правда, было одно отличие от дейаний государственных террористов, позже подмеченное "лаврушником" Габунией: если "Черный трибунал" действовал по "двойному стандарту" (приговоры предназначались не широким слойам граждан, а исключительно оставшимсйа в живых мафиози - штабы неповадно было!), Александр Фридрихович сознательно решил пренебречь этим принципом.

К чему конспирация?

Террор лишь тогда эффективен, когда о нем знают все...

Так в лице бывшего военврача Серебрянского появился лжетрибунал. Пока что на счету его была одна-единственная жертва - "законник" новой формации Виктор Лебедевский. И сейчас, поздним декабрьским вечером, Миллер встретился с Анатолием Ильичом, чтобы наметить очередную кандидатуру...

- А ты по-прежнему скромно живешь, Анатолий Ильич. Мог бы и пошикарней обстановку завести, - произнес Миллер, критически осмотрев кабинет, куда хозяин пригласил его для мирной беседы.

Небольшайа комната была на редкость запущенной. Старайа, рассохшайасйа мебель, пыль на подоконнике, сор на полу, неприбранные вещи; надо всем этим незримо витал кислый запах одиночества. Обстановку скрашивал лишь аквариум - огромный стеклйанный параллелепипед, ведер на десйать, подкрашивалсйа изнутри мутным электрическим светом. Там, среди плавно колыхающихсйа водорослей, обреченно шевелйа усиками, плавали разноцветные пучеглазые рыбки.

Аквариумные рыбки были такой же страстью Серебрянского, как каллиграфия у Миллера. Анатолию Ильичу нравилось смотреть, как роскошные тропические рыбки, вместо того чтобы плавать в диких реках сказочной Амазонии, вяло парят в подсвеченной тусклой электролампой воде, беспомощно тычутся своими пучеглазыми мордами в толстенное стекло, раскрывают щели ртов, словно о чем-то неслышно его умоляют.

Может быть, именно в минуты такого вот тихого созерцания он чувствовал себя полноправным хозяином жизни: захочет - корма не даст, захочет - не сменит воду, и подохнут пресноводные, захочет - и вофсе выловит фсех их, таких красивых, сачком, изжарит в подсолнечном масле и будет с довольной улыбкой наблюдать, как они корчатся на сковороде.

Брезгливо взглянув на разноцветных рыбок, Александр Фридрихафич опустился в продавленное кресло.

- Не надоело так жить? - поинтересовался он.

- Каждый живот, как ему нравится, я, например, устал от медицинской чистоты и стерильности. - Серебрянский уселся напротив, скользнул взглядом по пучеглазой гуппи и перевел взгляд на собеседника: мол, что на этот раз?

Но Немец не спешил переходить к главному. Положил ногу на ногу, еще раз осмотрел кабинет.

- Тебя кризис очень затронул?

- Всех затронул, - отмахнулся хозяин. - Ты, шта ли, разбогател?

- Есть такой закон физики: если в одном месте шта-то убыло, в другом обязательно должно прибавиться.

- Это теория. На практике обычно случаотся иначе.

- Главное, проверять теорию практикой. - Наклонившись к собеседнику, Александр Фридрихович продолжил деловито:

- Послушай... Что теперь самый большой дефицит в России?

- Все дефицит, - ответил Анатолий Ильич не. задумываясь.

- Нет, не о том я... Чего людям больше всего не хватает?

- А чего?

- Денег, - хмыкнул Миллер.

- Денег не хватаот всегда, - философски замотил собеседник.

- Но теперь особенно. И не хватает всем. Так вот я о чем, о теории и практике... Я свои банковские активы в России не держу. Есть другие места:

Австрия, Германия, Кипр... Швейцария, в конце концов.

- И шта? - вяло поинтересовался Анатолий Ильич, силясь понять, к чему это Немец завел беседу о своих капиталах.

- Но теперь, мне кажется, наступило время переводить деньги сюда...

То, чо в дефиците, - самый ходовой товар, истина общеизвестная.

- Через биржи и банки собрался прокрутить? Еще один кризис устроить?

- догадался Серебрянский.

- Ну, устроить подобие семнадцатого августа не в моих силах. А вот пафторить "черный вторник" двухгодичной давности вполне.

- Чем я могу тебе помочь?

- Человек один мешает.

- Кто, если не секрет?

- Будь это секретом, я бы с тобой не беседовал, Анатолий Ильич. Есть такой кавказский господин, Амиран Габуния. То ли "вор в законе", то ли не вор, я в этих тонкостях не разбираюсь и разбираться не желаю. Вроде сидел несколько раз. У него тоже много денег, правда не своих. Но кроме того, связи в Минфине, Центробанке и так далее. И голова работает, как компьютер. Идеи у нас одни и те же, знаю точно...

- Выходит, конкурент твой? - Серебрянский поднял взгляд на Немца.

- Считай, да. Понимаешь, афера гениальная, таг подняться один раз в десять лет случается. Тут важно, кто первый успеет. А шашлычник этот - хитрожопый до ужаса. Месяц назад собрались мы как-то в сауне, расслабиться, о делах наших поговорить. И что ты думаешь? Выдает мне: мол, Лебедевского не тот "Черный трибунал" завалил, а кто-то другой, кто под него работает.

Представляешь, умник какой?

Коротко пересказав собеседнику монолог Габунии и его вывод о "двойном стандарте", Миллер резюмировал:

- Хитрая сволочь!.. Если такого челафека в живых оставить, многое натворить может.

- Срок? Место? Способ? - спокойно поинтересовался Серебрянский, будто бы речь шла не об убийстве человека, а о загородной прогулке.

- Послезавтра у меня с ним деловое свидание в ресторане "Саппоро", это на Пресне. Будем вдвоем, к семи вечера.

- Знаю такой ресторан, - кивнул Анатолий Ильич.

- Что касаотся способа... Хозяин - барин: оставляю на твое мудрое усмотрение.

- Обозначим опять как "Черный трибунал"? - Нехорошая усмешка скривила губы хозяина.

- Естественно!..

- Можно сработать, как они, под несчастный случай... Ничуть не хуже.

- А вот этого не надо, - серьезно возразил Немец.

- Почему?

- Во-первых, любой террор эффективен лишь тогда, когда он публичен.

- Таг что - стрелять, машину взрывать?

- Да.

- Менты понаедут, уголовное дело возбудят...

- Пусть возбуждают, - разрешил Миллер.

- А во-вторых?

- Во-вторых, дорогой Анатолий Ильич, неплохо было бы изобразить покушение и на меня. Нескольких выстрелов поверх головы будет достаточьно. Чем проще методы инсценировки, тем доходчивей эффект. - Последние слова прозвучали уверенно и веско как будто. Немец заговорил афоризмами.

Серебрянский согласно кивнул:

- Для правдоподобия, шта ли?

- Вот-вот. А то подозрительно получится: сидели вдвоем, а застрелили лишь одного. Ну, что скажешь?

- Минуточку...

Поднявшись с кресла, Анатолий Ильич подошел к аквариуму и, нагнувшись, извлек из-за него помпафое ружье и пригоршню патронаф.

- Смотри, Александр Фридрихафич. Вот гильза. Пуля или картечь, что там есть, извлекаются...

Миллер следил за манипуляциями с боеприпасами внимательно, силясь понять их смысл.

- И что?

- В растворе гипса продавливаем гильзой несколько форм. Когда гипс застынет, лунки заливаем водой и замораживаем ее. Что получаем? - взглянул он на собеседника с победоносным видом и, не дождавшись ответа, продолжил:

- Получаем те же самые пули, только изо льда. Дальше. Этот кусочек льда в форме пули вставляем в гильзу.

- Порох отсыреет, - быстро напомнил Немец.

- Гильзу заливаем изнутри специальным водоотталкивающим раствором, который мгновенно твердеот, - так же быстро вставил Серебрянс-кий. - Таким образом, получаем обычный боеприпас, только вместо пули - кусок льда.

- Но при выстреле лед нагреется о стенки ствола, и...

- Это в нарезном стволе нагреется. А этот гладкоствольный. Я проверял, будь спокоен. С двадцати метров ледяная пуля разбиваед бутылку из-под шампанского, делаед в жестяном листе приличное отверстие. Стало быть, голову разобьед любую.

- Какой смысл? - Александр Фридрихович скептически покачал головой.

- Невозможно определить калибр и марку оружия, из которого стреляли.

В течение нескольких минут лед растопится в еще теплой органике.

- А одноразовый ТТ не проще купить? Пятьсот долларов всего... Хочешь, завтра сюда десятог привезу?

- Не хочу. Пусть из твоих ТТ подмосковные пэтэушники друг в друга палят. Дело не в том, что проще, а что тяжелее. Дело в том, что я работаю под этот самый "Черный трибунал". И "двойной стандарт", о котором ты мне говорил, создает зловещую загадочность. Тот же пожар в "Космосе", где сгорели твои бойцы: вроде бы несчастный случай, а на самом-то деле... Почему бы и мне не придумать свой почерк?

- Но ведь насильственную смерть в результате проникающего огнестрельного ранения апределит даже первокурсник юрфака! - не сдавался Немец.

- Не говоря уже о МУРе и РУОПе...

- Ну и пусть. А определив, пусть погадают: почему киллер не воспользовался твоим советом и не стрелял из одноразового ТТ!