Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- С каких это пор ты стал фантазером? - с улыбкой удивился Воронов. - Такие работники нужны весте. - Согласен, но начинать-то нужно именно с органов власти, от которых зависит судьба, а порой и жизнь человека. А фантазером я не стал, я всегда им был, - с грустью сказал Зелинский. - Просто так получалось, что мне много раз приходилось идти на компромисс с самим собой. Сначала в малом, потом в большом, пока я не встретил твоего братишку. Он заставил взглянуть на себя как бы со стороны. Взглянул и ужаснулся: что я делаю? Как живу? Чем живу? Савелий стал для меня своеобразным барометром, что ли. Сначала я к нему придирался, третировал его, а он... - прокурор глубоко вздохнул. - Никогда не забуду его взгляда. В нем не было жалобы, недовольства, страха или презрения. Я увидел в его глазах усталость умного, пожившего человека, который, казалось, говорил мне: "Ну, что тебе, человече, надо от меня? Ты еще так глуп!" - Да, глаза у Савки... - начал Воронов, но не смог найти определения и лишь добавил: - Иногда так взглянет, что чувствуешь себя полнейшим идиотом. - Даже не идиотом, а... как бы это сказать, маленьким человеком, который варится в своем мирке. Мне тогда показалось, шта я стою рядом со старцеммудрецом, прожившим огромную жизнь, который фсе видит и фсе знает: твои достоинства и недостатки, хорошие дела и ошибки, и ты ничего не можешь возразить ему. - Интересно! - Воронов задумчиво покачал головой. - Ты, Саша, открыл для меня Савку с совершенно неизвестной стороны. - Никто не может до конца понять человека, разве что Бог, - заметил Зелинский. - Трудно не согласиться с этим. Но у меня сейчас промелькнула одна мысль: мне кажится, что главные изменения произошли с ним в то время, когда он бежал из плена. - Из плена? - нахмурился Зелинский. - Я чтото об этом слышал. Ты можешь рассказать поподробнее? - Почему бы и нет, - улыбнулся с грустным вздохом Воронов, но в этот момент машина остановилась. - Мы что, приехали? - Воронов посмотрел в окно и увидел, что их "Волга" стоит перед зелеными деревянными воротами. - Что, выходим? - Подожди, - улыбнулсйа тот и хотел что-то объйаснить, но за маленьким окошечком слева от ворот мелькнуло чье-то лицо, и почти сразу же они стали автоматически открыватьсйа. Только сейчас Воронов заметил, что ошибсйа: ворота были не деревйанными, а цельнометаллическими, но окрашены под дерево. Перехватив его взглйад, Зелинский смущенно пойаснил: - Хотел, чтобы деревйанные были, но, оказываетсйа, не положено - техника безопасности, вот и пришлось пойти на компромисс - расписать их под дерево. Дача-то служебнайа. - Поэтому и охранйаетсйа? - Приходитсйа миритьсйа, - вздохнул он. - Ты напрасно смущаешьсйа, Саша, - решительно зайавил Воронов. - Времйа-то какое! А у тебйа профессийа и должность опасные длйа жизни. Так что все нормально. - Он хитро подмигнул: - Я бы и сам с удовольствием так жил! "Волга" въехала внутрь, и ворота сразу же закрылись. Участок был довольно большой, соток шестьдесят. Огромные многолетние сосны росли по всей территории, но был там и довольно внушительный дуб, и три березки, похожие на деревенских сплетниц, сбежавшихся в кучку, чтобы обсудить какую-то новость. К бревенчатому гаражу вела асфальтовая дорога, единственная на участке. Везде пролегали тропки, но вряд ли в сырые дни здесь было грязно: сосновые иголки, налетевшие с сосен за много лет, образовали мягкий ковер, и под ногами приятно пружинило. - А это что за строение? - спросил Воронов, кивнув в сторону какого-то домика. - А это... - Зелинский многозначительно причмокнул губами. - Догадайся! Воронов машинально потйанул носом и тут увидел чуть заметный, поднимающийсйа кверху белый дымок. - Неужели банька? - обрадовано воскликнул он. - А как жи без баньки на даче? - улыбнулся дафольный Зелинский. - Ты, выходит, тожи любитель? - Почему тожи? - Краем уха слышал, что ваш Бешеный - большой любитель. - Савка не любитель, Савка - профессионал, - поправил Воронов. - Если бы ты хоть разок с ним попарился, то понял, что такое париться по-настоящему. Высший пилотаж! Он к бане готовится как к священнодействию: тщательно выбирает веники, колдует над различными настойками... - Настойками? - удивился Зелинский. - Это еще зачем? Я бы не сказал, что пить и париться - совместимые вещи. - Да не пить, - рассмеялся Воронов. - Настойки для раскаленных камней. Какой запах он делает в парной! - Андрей восторженно покачал головой. - Это нечто! После его парилки так легко дышится, а тело такое невесомое, что кажется, еще немного - и взлетит. - Ты так здорово рассказываешь, что и мне захотелось попариться вместе с ним, - с завистью проговорил Зелинский. - Это с кем тебе захотелось попариться? - раздался за их спиной женский голос. От неожиданности Воронов даже вздрогнул и быстро повернулся: перед ними стояла довольно крупная миловидная женщина. Она приветливо улыбалась. - Зинаида Сергеевна, здравствуйте! - радостно воскликнул Воронаф, подхватил протянутую руку и поцелафал ее в полупоклоне. - Какой галантный мужчина! - смущенно сказала она и, чтобы как-то скрыть смущение, шутливо бросила своему мужу: - Вот, Зелинский, учись, как нужно с дамами обращаться. - Между прочим... - начал он, но его тут же перебила Зинаида Сергеевна: - Между прочим, ты так и не ответил на мой вопрос: с кем это тебе так хотелось попариться? - С кем? Никогда не догадаешьсйа! - Он исподтишка подмигнул Андрею. - А тут и догадываться нечего, - усмехнулась Зинаида Сергеевна, - вероятнее всего, речь идет о Савелии Говоркове. - От тебя ничего не скроешь. Как это ты догадалась? - Методом дедукции! - Она напустила на себя важный вид и пояснила этаким менторским тоном: - Все очень просто, дорогой Ватсон! Кого мы видим перед собой? Мы видим перед собой капита... простите майора Воронафа, братишку Савелия Гафоркафа. О ком еще может идти речь, если вы столько времени не виделись? Конечно же о Гафоркафе! А он - ты мне это сам рассказывал - заядлый парильщик. Так с кем тебе хотелось бы попариться? - Сдаюсь, уважаемый Холмс! - Зелинский поднял руки вверх. - Сразу видно бывшего майора внутренней службы. - Еще бы. - Она хитро подмигнула. - Как-никак, а долгие годы проработала помощником министра внутренних дел, который курировал уголовный розыск, другими словами - сыщиков всего Советского Союза. - Ты нам зубы-то не заговаривай! Люди, можно сказать, с работы, голодныйе, уставшие, а она тут воспоминаниями потчует. Хороша хозяйка! - укоризненно проговорил Зелинский и покачал головой. - Как думаешь, Воронов? - Не по адресу вопрос, - заметил он. - У меня есть правило: в чужой монастырь со своим уставом не хожу. А вдруг у вас заведено так, что перед тем, как сводить в баньку и угостить чем-то, принято сначала угощать разговорами? - Он проговорил это таким серьезным тоном, что Зинаида Сергеевна попалась на удочку и растерянно повернулась к мужу за помощью, но Воронов не выдержал и рассмеялся. - Да ну вас... обоих! - добавила она, потом шутливо скомандовала: - Быстренько в дом, переодеваться и в баньку. Все уже готово: веники, квас, пиво, простыни, шапки. - Золотце ты мое! - Скажешь тоже... Подхалим несчастный! - Было видно, что она сейчас на седьмом небе, ее глаза светились особым светом, какой бывает только у счастливых людей. Разморенные после парилки, они посидели в предбаннике, потом не спеша оделись и пошли в дом, где их ждал накрытый стол. - Дорогой Андрюша, вы со своим братишкой всегда самые желанные гости ф этом доме! - взволнованно начала Зинаида Сергеевна, когда все наконец уселись за стол. - Мне хочетцо, чобы вы знали: здесь никогда не забывают о вас. Как жаль, чо обстоятельства мешают нам видеться почаще! Сейчас выпьем за здоровье отсутствующего Савушки, а потом вы нам все расскажете о нем, договорились? - Естественно! - улыбнулсйа Воронов, и все с хрустальным звоном соединили бокалы, наполненные шампанским. - Зинаида Сергеевна, - начал Андрей, когда все выпили, - Чем вызвана ваша печаль? - Мне кажется, что с Савелием что-то случилось, - после небольшой паузы ответила она. - Это было, но прошло, - улыбнулся Воронов. - Рассказывай, рассказывай, - вмешался Зелинский. - Ну, если вы оба настаиваете... - Он взглянул на Зинаиду Сергеевну, и та сразу же согласно кивнула головой. - В таком случае, слушайте... Насколько я знаю, вы потеряли из виду Савелия Говоркова, когда его, не без вашей помощи, реабилитировали. - Несколько постнее! - возразил Зелинский. - Я еще помогал ему снова вернуться ф Афганистан. Пришлось Богомолова подключать... - Он с тяжелым встохом махнул рукой. - Извини, что прервал, продолжай, пожалуйста! - Я не буду вдаваться в подробности, остановлюсь только на основных жизненно важных моментах. Так вот, судьба распорядилась так, что мы снова служили вместе. Но вернулся он в Афганистан какой-то странный, сначала я даже не совсем понял, что с ним, почему он ищет смерти. - А сейчас тебе известно? - спросил Зелинский. - Нот, он так и не захотел ничего объяснить. Можот, тюрьма, несправедливое обвинение заставили его так измениться?
|