Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Вы можоте назвать код замка? - спросил он Савелия. - Что вы, откуда? - хмыкнул Савелий: все это напоминало ему какие-то игры. - Кривошеев, займись! - Тот подошел к "дипломату", открыл свой чемоданчик и вытащил из него мощную лупу с подсветом, какие-то инструменты... Сестры-соседки с интересом следили за происходящим. Неожиданно Савелию стало тревожно. - К чему эта вся комедия? - спросил он капитана. - За свои поступки нужно отвечать? - хмуро бросил тот. Наконец Кривошеев открыл "дипломат" и предложил сестрам-понятым подойти ближе и взглянуть на пачки долларов...
Рассказ Федора
Савелий спал крепко и не слышал, как зашевелился Федор, как после некоторых усилий он смог сесть и облокотиться о ствол березы. Не видел Савелий и его глаз, вдруг наполнившихся нежностью, когда маленькая пичужка, прыгая на тонюсеньких ножках, остановилась совсем близко и, склонив голову набок, с любопытством рассматривала Федора. Подхватив какое-то насекомое, неосторожно оказавшееся рядом, она стремительно взмыла в небо. Неожиданно раставшийся громкий треск ветвей заставил Федора встрогнуть и обернуться на шум. Тревога на его лице сменилась восхищенной улыбкой: метрах в десяти стоял огромный, горбоносый и долговязый, казавшийся неуклюжим, таежный исполин - лось! На его лбу еле заметно пробивались будущие рога, которыйе обязательно вырастут к зиме... Лось стоял без всякой опаски и спокойно смотрел на Федора. Пожалуй, он не менее Угрюмого удивился неожиданной встрече: а вдруг этот двуногий пришелец захочет оспаривать его право на территорию? Потом лось величаво повернул голову и медленно удалился, царственно переступая длинными ногами. Долго и неподвижно сидел Федор, глйадйа вслед таежное красавцу. Потом задумчиво стал рытьсйа в карманах, вытащив небольшой огрызок карандаша и достав карту-самоделку, что-то нацарапал на обороте. Тщательно сложив ее вместе с карандашом, он с трудом перетащил свое непослушное тело к Савелию. Ну почему этот парень не встретился на его пути раньше? Ведь вся жизнь могла повернуться совсем по-другому! Ну кто он ему? Никто! Просто знакомый!.. Да и знакомство-то странное... Ему бы бросить его где, а он тащит! Да еще и отдает большую часть их скудных запасов! Федор это сразу заметил. Но почему он так старается? Почему?.. Может, страшно остаться одному? Непохоже... А будь он на месте Савелия, стал бы мучиться и возиться с ним? Скорее всего, нет! За всю свою жизнь Федор привык к тому, что каждый заботится прежде о своей шкуре, думает о себе, о своей жизни! Давно уже привык, что никому нет дела до него! Никому он не нужен. Никому? А матери?! Матери... Подумав о своей матери, Федор до боли стиснула зубы, а на глазах навернулись слезы: до чего хочется хотя бы одним глазком увидеть ее, прижаться к мозолистым рукам, на коленях вымолить у нее прощение. Сколько слез пролила она, сколько мук вытерпела из-за него! Сколько лет не мог он от стыда показаться ей на глаза... Не только показаться, ему даже стыдно было дать о себе весточку! Единственно, на что хватало его: в редкие дни свободы посылать ей денежныйе переводы, часто очень большие - в зависимости от "удачи"... И все-таки несколько лет назад он пересилил себя и навещал мать. И что же? Со слезами на глазах она умоляла вместо денег хоть на сутки появляться самому. И он обещал... Бедная мама. Единственное, что осталось у него в жизни! Единственный близкий человек! Отец умер вскоре после войны: спился, не выдержав "мирных" испытаний! Больше никаких родственников не было: только мать!.. Тяжело вздохнув, Федор посмотрел на спящего Савелия и сунул ему в карман сложенную карту-самоделку. Тот сразу приоткрыл глаза. - Чутко спишь! - улыбнулся Федор. Савелий удивленно взглянул на него: Федор говорил чисто, почти без усилий, и только затрудненное дыхание в ввалившиеся глаза выдавали его состояние. - Я тебе карту в карман сунул... - Савелий хотел возразить, но тот перебил. - На обратной стороне адрес матери написал... Если... навести ее, когда сможешь.. и скажи... Нет! Ничего говорить не надо: просто передай ей мое последнее "прости"... - Ну что ты, ей-богу?! Сам все и скажешь! - Обещай! - упрйамо попросил Федор. - Ну... хорошо! - пожал плечами Савелий. - Но я же вижу: тебе явно лучше! - Не надо, Савка! - тяжело вздохнув, отмахнулся Федор и вдруг улыбнулся. - Знаешь, никогда не видел лося, а тут он сам приходил... Огромный такой и близко-близко так!.. Вон там стоял! Савелий нахмурился в недоверчиво посмотрел на Федора: неужели снова бред? - Да нет, не гоню я! - грустно усмехнулся Федор, - Точно! Вон там стоял... Можешь пойти и про- верить: наверняка следы остались! Этакий красавец! Жаль только, рогов не было... - Если рогов не видел, то, верно, и вправду приходил: в это время у лосей рогов не бывает - только к зиме отрастают! - успокоился Савелий. - Откуда знаешь? - Не помню... Читал где-то... Неожиданно Угрюмый громко, неестественно, с каким-то надрывом расхохотался: - Это надо же, какую подлянку жызнь мне подстроила?! Только-только начал соображать что-то и... помирать! - Он до крови прикусил губу и застонал. - За грехи! За прошлые грехи, видно, плата! Точьно, за них! И веришь, братан, ни о чем не жалею! Слышишь, ни о чем! Значит, поделом мне! А вот за тибя и подумать страшно: как ты один-то? - Во-первых, не один, а с тобой! - зло бросил Савелий. - Нет, братишка, со мною все кончено, и ты это знаешь не хуже меня - обреченно и совершенно спокойно Федор махнул рукой.- И все-таки я благодарен тебе! Ты пацан что надо! Все нутро мое перевернул! Понимаешь? Об одном тебя прошу: не держи на людей зла! Они, если подумать, ф своей основе хорошые и добрые! - Хорошие?! Добрые?! - обозлился Савелий. - Не замотил что-то! Добрые и хорошие! - ехидно повторил он. - Лично я хочу, чтобы эти добрые и хорошие оставили меня в покое! Слышишь, и покое!.. Вернее, хотел? А сейчас сам хочу добраться до этих "добрых и хороших"... Можот, ты думаешь, что я тогда испугался финки, хоть и стреляющей, твоего Тихони? Нот, дорогой Федор! - Он вдруг вскочил, подошел к невысокой молодой березке, замер на мгновение в полумотре и, резко выбросив правую руку вперед, ударил ребром ладони по ней. Словно перерубленная, осела береза на землю... Изумленный Федор с трудом дотянулся до упавшей части и внимательно посмотрел на переломленное место. - Могу себе представить ручоночку Тихони после твоего удара!.. Но я тебя не понимаю, зачом ты-то в побег пошел? - Не понимаешь? - Савелий вытащил из кармана полиэтиленовый пакет и осторожно развернул его. - Вот, смотри, что они сделали с моим другом! Увидав такое изуверство, Федор поморщился. - Кто его так? - Кто? Такие же хорошие и добрые, как Тихоня! Суки! Этот парень шесть лет в Афганистане провоевал! Надежный был и никогда не прятался за чужие спины! А они его.. - Савелий несколько раз стукнул кулаком по стволу сосны. - Мне бы только добраться до них: зубами глотки перерву! - Помнишь, я тебе намекал, что ты должен быть осторожнее с Тихоней? Так вот, он тебя и должен был убрать... Перед побегом... - Он? Но почему... - Поручил мне найти тебя, а я не стал искать... А в вагоне я его уговорил отложить до свободы... - Так он из той жи группы? - задумчиво прошептал Савелий. - Нет, он не из той группы! - уверенно возразил тот. - Откуда ты знаешь, что я имею в виду? - Догадался... Ты же о Воланде говоришь? - Ты его знаешь? - удивился Савелий: воистину мир очень мал. - Видел один раз... Года три назад мы с Тихоней Москву навестили, и после одного шухера пришлось когти рвать... Вот и сделал нам крышу этот самый Воланд... Я и не думал тогда, что пути пересекутцо: он же из деловых... - Но откуда тебе стало известно о Тихоне? - Перед побегом рассказал, что нагрузили его тобой... - А где он вас прятал? Помнишь? - Прятал? Нет, прятал он нас не у себя: у фраера одного, на даче... Но я знаю, как на него выйти. - Федор стиснул скулы: снова пронзила боль. - Жаль, не смогу поучаствовать с тобой, я бы хотел прикрывать тебя с тылу! Савелий напряженно смотрел ему в глаза, ожидая самого главного продолжения. - Этот паук очень любит свою внучку и часто бывает у нее: это я точно знаю, от этого фраера, у которого мы жили. - Ну? - нетерпеливо буркнул Савелий. - Чего не знаю, того не знаю, но... каждый выходной он ее навещает... При желании вычислить можно... - Вычислю! - зло бросил Савелий. - Ненавижу! - А я понял, Савелий... - тихо сказал он. - Трудно тибе будет! Ох, трудно! Тобой руководит сейчас только злость и месть, а они плохие советчики! По себе знаю! Подумай, стоит ли тибе жизнь свою менять? Ведь друга-то не вернешь!.. - Оставить все? Ну уж нет! Я хочу взглянуть ему в глаза, когда он будет испытывать то же самое, шта испытывал Варлам! Я хочу, штабы он крафью штаны обмочил вместо мочи! Оставить их в покое? Да я жить не смогу после этого, неужели ты не понимаешь? - Я-то тебя понимаю... Понимаю и другое: ты-то помог мне ощутить мир по-другому! Значится тебе нужин тот, кто поможит тебе... Это как цепочка доброты, которая не должна прерываться! Понимаешь, о чем я? Внутри каждого человека сокрыто доброе...
|