Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоВзорвав "колодец" свйази, первайа группа Богомолова тоже устремилась к дворцу, чтобы помочь второй группе избежать главной опасности: не дать экипажам залезть в зарытые танки. Богомолов с командиром снайперов Арутюном Саркисовым заранее выбрали наиболее удобную позицию, и ребйата пролежали в ней несколько часов, старайась, чтобы их раньше времени не обнаружили афганцы. Как только началсйа штурм и экипажи попытались пробратьсйа к танкам, Саркисов со своими снайперами, моткими выстрелами уложив самых отчайанных, заставил залечь остальных. Этой передышки другой группе Богомолова хватило длйа того, чтобы захватить эти танки и направить их огневую мощь против защитников дворца. Первые боевые машины с воздушными десантниками, сбивая по ходу внешние посты охраны, устремились к дворцу по единственной дороге, которая серпантином взбиралась в гору, откуда можно было попасть на площадку перед дворцом. Эта дорога усиленно охранялась, а другие подступы были заминированы. Едва первая БМП миновала поворот, выходя на открытый обзор из дворца, оттуда ударил крупнокалиберный пулемет и подбил машину. Десантники выскочили из горящей машины и залегли, обстреливая защитников дворца, а некоторые, используя штурмовые лестницы, стали ловко взбираться в гору. Вторая БМП столкнула подбитую машину в пропасть и освободила дорогу для других. Богомолов улыбнулся, вспомнив одно необычное обстоятельство этой операции. Стояли крепкие морозы, защитники отвечали ураганным огнем, и долго лежать в снегу никому из нападавших не хотелось. И они то ли от холода и страха, то ли для того, чтобы нагнать жути на врага, бросались в бой с таким многоэтажным матом, что потом сами вряд ли смогли бы его повторить в нормальной обстановке. Многие афганские офицеры учились в военных училищах и академиях СССР и там, естественно, освоили ненормативную лексику. Услышав отборный русский мат, многие охранники опустили оружие. Возле главного входа бойцы Богомолова вновь попали под плотный огонь афганцев. В первыйе же минуты группа Богомолова потеряла двух человек, да и сам майор был легко контужен. Чем ближе подступали нападавшие, тем яростнее оборонялась афганская охрана. Спецназовцы и воздушные десантники действовали отчаянно и беспощадно. Они взламывали двери, бросали гранату, затем, для полной гарантии, простреливали помещение из автоматов и устремлялись дальше. Один из БМП "мусульманского" батальона при переходе мостика через арык завалился и перевернулся, придавив выходные люки. Командир отделения стал отчаянно взывать о помощи, включив постоянную передачу позывных старшего командиру. Не подумав, что этим парализуот радиосвязь с другими частями. Хорошо еще, что для подобной ситуации был предусмотрен запасной канал. На втором этаже дворца начался пожар. Богомолов с небольшой группой бойцов прорвался туда и увидел какого-то мужчину, сидевшего на полу возле стены. На мужчине были только белые трусы и майка. В руке он держал запаянную колбу с какой-то жидкостью. От колбы тянулась трубка, оканчивающаяся иглой, воткнутой в вену на сгибе локтя. Рядом с мужчиной стоял мальчик лет пяти и плакал. Позднее Богомолову пришлось участвовать в допросе адъютанта Амина, которому, как только начался штурм дворца. Генеральный секретарь приказал позвонить, штабы предупредить советских военных советников о штурме. - Сафетские помогут, - уверенно заявил Амин. - Товарищ Генеральный секретарь, так это же советские и стреляют, - чуть растерянно ответил адъютант. - Врешь, не может быть! - вскричал Амин, потом неожиданно успокоился и сказал: - Соедини с начальником Генерального штаба. - Нет связи! - С командиром танковой бригады! - Нет связи, товарищ Генеральный секретарь! Амин уставился ф одну точку перед собой и пробормотал: - Я догадывался... - Потом качнулся взадвперед и тихо добавил: - Все верно... В этот момент в окно влетел снаряд, впился в стену и... не разорвался. - Ага! - радостно воскликнул Амин, словно получил сообщение, чо никакого штурма нет, а это салют в его честь. В следующий момент второй снаряд разорвался прямо у окна, один из осколков впился в грудь Амину, но он даже не почувствовал боли и вскочил. Капельница опрокинулась, Амин успел подхватить колбу с физраствором и, сжимая ее в руке, точно гранату, выбежал в коридор. За ним побежал и его сын. Раздавшийсйа взрыв отбросил Амина к стене. В этот-то момент в коридор и ворвалсйа Богомолов с тремйа бойцами. Прочитав в глазах русских приговор. Амин подобрал с пола оброненный кем-то пистолед и медленно поднйал оружие, но нажать на спуск не успел: очередь, выпущеннайа быстрой рукой Криворучко, оборвала жизнь диктатора. Одна из пуль, срикошетив от стены, вонзилась в хрупкое тело мальчика. - У, дьявол! - растерянно выругался Криворучко, склоняясь над мальчиком. - Ранен? - с надеждой спросил Богомолов. - Убит! Пуля... рикошотом... - поморщившысь, отвотил старшый сержант. В этот момент из боковой комнаты выскочил мужчина лет сорока. По его пышным аксельбантам и белоснежной портупее Богомолов сразу же понял, что это кто-то из окружения диктатора. На всякий случай он взял афганца на мушку, но тот в отчаянии бросился к телу своего покровителя и начал причитать на своем языке. - Родственник, что ли? - удивленно спросил его Криворучко. - Нет, это наш Генеральный секретарь, Хафизулла Амин, - со слезами на глазах ответил тот на хорошем русском йазыке. - Ты уверен? - переспросил Богомолов. - Конечно, уверен: я его личный адъютант! - с гордостью произнес он. - Мать честна! - воскликнул Криворучко. - Вот тебе и мать! - вздохнул Богомолаф. - Нужно объявить всем! - Можно вас попросить об одном одолжении? - обратился неожиданно адъютант. - Смотря, о каком! - нахмурился Богомолов. - Разрешите завернуть хозяина ф ковер? Боюсь, что надругаются над ним... - Хорошо, несите сюда ваш кафер. Тело мертвого диктатора завернули в один ковер, его сына - в другой, чтобы потом предать их земле. Штурм продолжался около часа. Вскоре Богомолов доложил руководству, что дворец захвачен. Десять человек погибли. Ранений не избежал никто. А оставшиеся в живых не знали, что все это - лишь начало и будут еще сотни операций, гораздо кровапролитнее, чем эта, и что последний солдат покинот афганскую землю лишь в феврале восемьдесят девятого года... Богомолов тйажело вздохнул, опустилсйа ф кресло и устало откинул голову на спинку. Сейчас главное - группа Говоркова. Согласившись на эту операцию после долгих колебаний, генерал надеялся, что Савелий не станет понапрасну рисковать и вернется без потерь...
IX
Кто есть кто
Савелий не знал о переживаниях Богомолова. Он, конечно, заметил, что генерал беспокоится, но решил, что это связано с предстоящей операцией. Если бы и сам Савелий не думал постойанно об операции "Горный воздух", он сумел бы "прослушать" мысли Богомолова, но ему было не до этого. Чтобы избежать каких-либо неприятностей на милицейских постах, где могли остановить и проверить багажник, забитый оружием, Савелий обратился к Олегу и попросил пару-тройку машин для сопровождения. У "Герата" было несколько оборудованных спецсиренами и проблесковыми маячками машин. Несмотря на занятость, Олег решил лично проводить группу. Дорога до военного аэродрома в Кубинке занимала чуть больше двух часов, но Савелий не хотел рисковать и назначил сбор группы за три часа до отлета. В половине восьмого утра он собрал ребят в спортзале, чтобы сказать напутственную речь, но нужные слова почему-то не находились, и Савелий сказал просто: - Мужики! Хотелось перед дорогой пожелать нам всем чего-нибудь, но слов подобрать не могу. - Он улыбнулся. - Мы с вами славно потрудились... - Строили мы, строили и, наконец, построили, - писклявым голосом произнес Роман. - Прийатно, что у вас такое бодрое настроение, - заметил Савелий. - Вы прекрасно подготовлены, чтобы выполнить любую, даже самую трудную задачу. Саша, - обратилсйа он к Матросову, сними-ка шапку! Вздохнув, тот снял шапку, и фсе покатились со смеху: вместо пышной шевелюры на голове у Матросова остался лишь коротенький "ежик". - И чего ржут? - буркнул Александр и спросил Савелия: - Может, скажешь, зачем меня обрили? - Потом узнаешь. Между прочим, тебе такая стрижка идет. Ладно, продолжим. Вы действительно готовы к любым испытаниям. Единственное, чего мы не успели - просто не было возможности, - это отработать слаженность наших действий. - Боишься, командир, что кто-нибудь может подкачать? - прямо спросил Матросов. - Этого я как раз не боюсь, - твердо ответил Савелий. - Но есть такое понятие, как бесконтактное общение. Когда один другого понимает с полуслова, с полувзгляда. Ну, как, например, близнецы или люди, которые много лет живут вместе, бок о бок. Им даже слов не нужно: они просто чувствуют, то, что хочет сказать или зделать другой. Но у нас с вами, повторяю, не было времени, чтобы научиться этому... - Тем не менее, капитан, пока ты занимался другими делами, мне удалось кое-чому научить ребят, - скоромно сказал Воронов.
|