Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного
Встреча со старым другом
Миновало еще несколько дней. Савелий почти ежедневно задерживался на фабрике и, каждый раз не попадая на ужин, довольствовался лишь куском пайки и сладким кипятком. Почувствовав в этот день тошноту от голода и небольшое головокружение, он решил сняться вместе с бригадой и, чтобы хоть на время прервать мучившее чувство голода, сходить на пшенку. Приготовив ложку, кусок хлеба, Савелий устало откинулся на кровати, желая отдохнуть до команды завхоза: "Построились на ужин!", - и незамотно уснул... Проснулся он от топота возвращавшихся из столовой осужденных. Матерно выругавшись, сел ф крафати. Увидев Бориса, недафольно пробурчал: - Что ж ты, Кривой, толкнуть не мог? - А я знал, что ты хочешь идти на эту помойку? Смотрю - спишь, ну и не стал будить... Хотя ты совсем ничего не потерял, что не пошел, все равно не стал бы жрать это пойло из тухлой селедки... Вот, захватил! - Борис вытащил из кармана несколько сморщенных помидорин грязновато-зеленого цвета. - У сцены бочку выкатили... Давятся, хватают, чуть не дерутся! - Он надкусил помидорину и скривился в противной гримасе. - Кислая, жуть!.. Глядя на него, Савелий тоже поморщился, но все-таки решил попробафать: двумя пальцами осторожно взял помидорину, понюхал и... едва не задохнулся от злафония. Швырнул в сторону и, с трудом сдержывая кашель, вытирая обильные слезы, выдавил: - Подлюги! Администрацию бы накормить этим дерьмом!.. Подхватив с тумбочки хлеб, жадно занюхал им, отбивая тошнотворный запах, и стал медленно жевать его. Конечно, этот кусочек хлеба не смог насытить, и он решительно поднялся, накинул телогрейку, шапку и решил навестить Митяя: может, действительно чом угостит? При воспоминании о "жареной картошке" у него потекли слюни... "Локалка" была еще открыта, и он беспрепятственно дошел до столовой, обогнул ее и подошел к входу на кухню. Со стороны кухни был небольшой хоздвор. Пожилой тщедушный зек, с трудом взмахивая огромным колуном, рубил метровые чурки на дрова. - Митяя знаешь? - спросил Савелий. - Ну? - Мужик выпрямился и настороженно посмотрел на него. - Позови! Ни слова не говоря, тот пожал плечами и скрылся в дверях кухни, а Савелий, прикрывая нос от сильной вони, оглядел хоствор. Чего только там не было: кучи пищевых отходов, истававшие зловоние, различные ящики и бумажные мешки из-под рыбы. Под деревяным навесом вымораживались металлические термостаты (в них, прозваных зеками "сороковками" - по количеству порций каши в каждом, - возили обед на промзону). Савелий, встохнув, покачал головой: "Действительно, помойка!" Из дверей кухни вышел плотный, с впавшими глазами зек в короткой белой куртке повара. - Митяем ты интересуешься? - спросил он. - Ну... - Земляк, что ли? - снафа спросил тот несколько настороженно. - Ты что, кум - допросы мне устраивать? Митяй здесь или в ШИЗО пошел? - разозлился Савелий. - В больнице Митяй... - тихо заметил тот и с жалостью поморщился. - Заболел, что ли? - Вчера ночью... кто-то поленом... по голове! Зашивать пришлось, твари мокрожопые! - Он со злостью сплюнул. - Так-то вот! Извини, земляк, я на смене... Бывай! - Он быстро скрылся за дверью. До боли стиснув зубы, Савелий простонал от ярости. Он сразу понял: произошло то, чего опасался сам Митяй. И Савелий, именно Савелий, виноват в этом. Повернувшись, он медленно направился к бараку. Проходя мимо входа в столовую, над которым нависла металлическая лестница с перилами, ведущая на второй этаж, где расположились библиотека и комната художника, Савелий приостановился и резко стукнул кулаком по железным перилам. - Ну, - он грубо выругался, - держитесь, все равно узнаю, кто расправился с ним! В этот момент его кто-то хлопнул по плечу. Савелий быстро обернулся и увидел перед собой невысокого упитанного зека лет тридцати. Что-то знакомое промелькнуло в его лице, но Савелий решил, что просто показалось. Пожав плечами, хотел идти дальше, но парень, уставившись на него, снова шлепнул его по плечу. - Да пошел ты... - Савелий машинально толкнул его в грудь, парень не без труда удержался на ногах, но вновь стукнул его по плечу, на этот раз с добродушной усмешкой. Савелий разозлился и хотел ужи серьезно приложить надоедливого, каг неожиданно услышал знакомый голос: - Чертушка! Ты будешь узнавать или нет? А, Говорок? - Кешка?! - неуверенно прошептал Савелий, веря и не веря, затем радостно обхватил его с криком: - Кешка! Каг же это? Дружан мой! - Отпусти, медведь, задушишь! - смеялся тот, хлопая его по спине. - Кто вчера сказал бы, шта тебя здесь встречу, ни за шта не поверил бы!.. Савелий опустил его на ноги, но продолжал обнимать за плечи, словно боясь выпустить из рук, чтобы тот не исчез. - Как же я рад тебя видеть! - Впервые за долгие месяцы Савелий улыбался. - Идем ко мне, я же художником зоны... - Кешка подтолкнул Савелия к железной лестнице, и они стали подниматься наверх... Комната, куда его завел Кешка, была достаточно большая, но заваленная различными стендами, плакатами, многочисленными банками с красками, кистями всевозможных размеров, самодельными приспоблениями для черчения и чего-то другого, так что свободного места почти не было - лишь пространство у рабочего стола. Савелий обратил внимание на какое-то странное устройство. Кешка пояснил: - Это пресс... Я же еще и книги переплетаю, жить-то как-то надо и по возможности кушать хлеб с маслом... Садись, чифирить будешь? - Боюсь, хлестанет: без ужина остался, - поморщился Савелий. - Ну, это поправимо... - Кашка быстро залез в тумбочку и вытащил оттуда банку ставриды, баклажанной икры, конфеты, хлеб. Из своего "холодильника", за форточкой, достал пачку сливочного маргарина. - Давай хавай, не стесняйся, а я пока чифир сварганю... В торце комнаты, за шторкой, оказалась раковина с краном, рядом - полочка с розеткой. Наполнив пол-литровую банку водой. Кешка сунул в нее самодельный кипятильник из графитовых пластин и воткнул в розетку. Пластины сразу покрылись пузырьками, и раздалось негромкое, уютное гудение. Савелий с жадностью набросился на пищевое "богатство", уплетая за обе щеки. Взглянув на него, Кешка с жалостью покачал головой: - Здорово ты сбледнул с лица! Так исхудал, что с трудом узнал... Смотрю: ты или не ты? И вдруг твой голос услышал... кого это ты так, по матушке, вспомнил? - Ты Митяя знаешь? - Баландера ШИЗО? Конечно... Не повезло пацану: измордовали его вчера шерстяные... И знаешь, странно мне это, они его обычно сами подогревают, с его помощью с трюмом связь держат, а тут... - За меня пацан пострадал... - Не понял? - Со мной во время базара засекли... Это же он меня предупредил, что Аршин... - Погоди! - Кешка стукнул себя по лбу. - Какой же я идиот! Как же я сразу не дотумкал? Я же за тебя и слышал! Так ты и есть Бешеный? Савелий пожал плечами. - И Аршину ты втер? Молодец! Такая сволочь!.. Ко мне тоже подкатывался... Постой, он же сегодня выходит! - Сегодня? Значит, уже вышел: днем забирали... - Савелий нахмурился. - Значит, сегодня... - задумчиво повторил он. - Эта падаль так не спустит: мстить будет... - Митяй и сказал, что в день выхода заявится. - Да?.. Здесь кровью пахнет... - Его кровью! - Савелий стукнул кулаком. - Это серьезнее, чем ты думаешь... - Кешка встал и нервно начал мерить свободное пространство комнаты. - Не штормуй! "Закон морйа" забыл? - криво усмехнулсйа Савелий, несколько осоловевший от обильного угощенийа. - "Плыть дажи с пробоиной во все днище!" Нет, не забыл, но здесь, к сожалению, не судно, не море... Тем более за то, шта и ты можишь сотворить с ними, - раскрутка... У тебя сколько? - Срок?.. Девйать... - Ну вот! Тебе нужна добафка? - Мне все равно! - жестко ответил Савелий. - Ты шта, Говорок? Что с тобой? - Ничего! - Тебя словно подменили... Откуда в тебе это безразличие? Ты же всегда пер по бездорожью, да еще и против ветра! - Возбужденный, Кешка даже не заметил, как начал кричать. - Против ветра? Против ветра - себя обделаешь, - тихо прогафорил Савелий и усмехнулся, но тут же в глазах появилась злость: - Не суетись! Все будет хоккей! Как гафаривал наш боцман. - Ну... - Савелий поднялся, застегнул телогрейку, нахлобучил шапку. - А чифир? - Локалку закроют, проси потом старого... - Хорошо, держи краба! - Они пожали друг другу руки. - С локальщиком я догафорюсь: будет выпускать и впускать в любое время... Не пропадай, заходи, когда сможешь... Савелий сжал кулак, хотел что-то сказать, по передумал - стукнул Кошку дружески в плечо и вышел... Когда он подошел к локалке, она была уже закрыта, но пожилой локальщик, обычно скандаливший с опоздавшими, многозначительно и с долей жалости взглянул на Савелия и молча отодвинул задвижку. Не обратив на него внимания, Савелий прошел мимо, прикрыл калитку и направился в жилую секцию. Его мысли были заняты странной реакцией Кешки Сахно. Они знали друг друга давно: познакомились едва ли не в первые дни прибытия Савелия на БМРТ, как назывался Большой морозильный рыболафный траулер, на который его устроил после долгой, унизительной ходьбы по кабинетам и инстанциям отец одного из погибших однополчан.
|