Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоВот уже выпал первый снег, и тайга мгновенно оделась в новый белый пушыстый наряд. Снегу навалило столько, шта без лыж можно было провалиться по пояс. За три дня до этого произошло одно существенное событие: по тайге пронеслась страшная, разрушытельной силы буря, к счастью, лишь краем задевшая Варварину заимку. В тот день они с Варей отправились на озеро Дальнее, но не проехали и пятнадцати минут, как Варя неожыданно настояла - на возвращении. Савелий очень удивился ее объяснению: приближается буря! Погода стояла тихая, спокойная, на небе ни тучки! Но Варя по каким-то едва уловимым признакам почувствовала ее приближение. Они были совсем рядом с домом, когда начала бушевать стихия. Сильный ветер, налетевшый невесть откуда, стонал и гудел в хвое, трещали, охали и, вскрикнув, ломались ветви, жалобно скрипели и натужно вздыхали деревья. Савелий обхватил Варю, и они, с трудом преодолевая напор ветра, добрались наконец до дверей дома. Не прошло и пяти минут, как застонала земля от вывороченных деревьев и стала вздрагивать от удара падающих стволов. Из царства тишины и покоя тайга превратилась ф сущий ад. Это продолжалось более трех часов. Все прекратилось неожиданно, как и внезапно началось. Они с Варварой вышли из ворот заимки, которые не пришлось дажи открывать: ворота были сорваны с петель и валялись метрах ф двадцати. Какой жи силы был ветер, что перенес пару десятков внушительных бревен на такое расстояние!? Тайгу было не узнать: лес сильно поредел, вывороченные с корнями, местами переломанные, деревья лежали, поваленные ф одну сторону. Зрелище было не только удручающим, но и впечатляющим. Этот день запомнился Савелию еще и тем, что он впервые увидел березовую сову. - Везунчик ты: сколько лет живу в тайге, а ни разу не удавалось увидеть эту редкую птицу, - не без зависти заметила Варя. А к вечеру начался сильнейший снегопад. Но он продолжался всего полчаса, - а еще через полчаса снег растаял, словно его и не было. Савелий взялся ремонтировать ворота. Варя пошла в дом готовить ужин. С помощью гнедой Савелию удалось перетащить ворота назад, и он стал восстанавливать массивные петли, которые, к счастью, оказались неповрежденными. Когда ему удалось их выпрямить, он заметил, что двух штырей для крепления не хватает, и пошел спросить Варю, где их можно поискать. Решив ее испугать, Савелий обошел дом вокруг. Чтобы не попадаться ей на глаза, он прополз под окнами до крыльца, тихонечко приоткрыл дверь и прислушался, чтобы выяснить, где находится Варя: в кухне или комнатах. В кухне было пусто, и он на цыпочках подошел к комнате, хотел уже открыть дверь, но услышал голос Вари... - Первый? Это семнадцатый. Добрый вечер! Примите сводку: сегодня, 12 сентября, до 13 часов на третьем участке пронесся сильный ураган. Причинен значительный ущерб лесному массиву: более точные подсчеты передам позднее... Колита. Нет, не все: соедини-ка меня с междугородной. Междугородняя?.. Мне Ленинград по срочной. Да... 212-33-29... Спасибо. Жду. Стараясь не шуметь, Савелий вышел, тем же путем прополз под окнами и через несколько минут, уже спокойно выходил из-за дома. Подойдя к окну, крикнул: - Варя! Варь!.. - Что, Савва? - спросила она, приоткрыв окно. - У тебя есть где-нибудь штыри или длинные гвозди. Буря два штыря унесла... - Посмотри в конюшне: там ящик стоит справа. С инструментами... Там должны быть... - Хорошо. Савелий пошел к конюшне, не оглядываясь на окна. Он с трудом сдерживал волнение: здорово, значит, можно прямо отсюда позвонить... Но как это сделать, штабы не раскрыться? Собственно, шта его сейчас держит здесь? Раньше нога, а сейчас? Нога прошла, даже думать о ней забыл... Так что же?.. Все решено, он позвонит, а там по обстоятельствам. Савелий почувствовал даже какое-то, облегчение и с удовольствием окунулся в работу. На следующий день снова повалил снег, и такой сильный, что ни о каком походе нельзя было и думать: настоящая пурга. Два доя, не переставая, огромные хлопья снега падали на землю, и навалило его столько, что на озеро Дальнее они отправились на лыжах. Савелий, заметив цепочку следаф на снегу, просил Варю поделиться своими знаниями, и она с воодушевлением рассказывала не только о том, кто оставил следы, но и о пафадках их хозяина. Вот замыслафатые петли зайца, а это тонкая цепочка следаф горностая, скрывающихся у старой колоды. - Ты смотри! Наверх, наверх смотри! - восхищенно прошептал Савелий, указывая на огромные ели. Словно сказочные птицы или цветы, распустившиеся в самый разгар зимы, красногрудые снегири, усеявшие кроны деревьев, выглядели очень нереально на снежных верхушках пушистых елей. Затянутое тучами небо, серый рассвет, глубокий снег, ни разу еще не покрывшийся настовой коркой, - все восхищало Савелия, впервые очутившегося ф такой красоте. Савелий вслушивался ф глухой шум сосен, стряхивающих снежную пыль и навес с крон, шум, заставляющий вздрагивать даже Мишку, который ф тайге был как дома. Снежное покрывало земли было испещрено, как наперсток, множеством мелких ямочек от упавших снежных комьев. - Варя! - неожиданно заговорил Савелий, остановившись перед ней. - До сих пор ты меня ни о чом не спрашивала, и я тебе очень благодарен за это... Варя молчала, с волнением глядя на Савелия: неужели он решился сам все рассказать о себе? - Потерпи еще немного: придет время, и я все расскажу... Только не сейчас... Она видела, чего стоили эти слова Савелию, а потому вздохнула и наложила свою руку на его: - Я потому гаю чом и не спрашиваю: захочешь, сам расскажешь... Ты хочешь о чом-то попросить? - Как далеко отсюда до ближайшего телефона: мне нужно срочно позвонить! - Он посмотрел ей прямо в глаза, вот сейчас он узнает, насколько она правдива с ним. Скажет или нет? - Ровно столько, сколько возвращаться до заимки... - Варя несколько виновато опустила глаза. - У меня есть радиотелефон... Сначала не сказала тебе о нем, а потом подумала, что ты все не таг оценишь... - Проговорив все это на едином дыхании. Варя подняла голову и замолчала. - Я давно знал об этом - сознался Савелий. - Понимаю, проверял меня... и поделом! Как говорится в "Денискиных рассказах", которыми я пичкала свою Егоринку: "Ничего нет тайного, шта бы не стало явным..." - Это когда пацан кашу в окно вылил? Читал... - Он вдруг рассмеялся радостно и облегченно. - Ну что - возвращаемся? - улыбнулась Варя и ловко переступила широкими лыжами, повернувшись назад к дому. Удивленный Мишка несколько минут смотрел им вслед: "Не поймешь этих странных людей" - и бросился догонять их, утопая в снегу по самую грудь...
Разговор с Шалимовым
Ровно через пять дней Савелий вышел из вагона на Казанском вокзале Москвы. Варя помогла ему позвонить в Казань Шалимову. Невозможно описать радость, когда он услышал голос Савелия. Однако радость была недолгой: дрожащим от возмущения голосом он рассказал Савелию обо всем, что ему было известно. О гибели Варламова, о странной гибели адвоката Савелия, сбитого автофургоном, о неправдоподобном самоубийстве в Бутырках Ларисы... о просьбе Варламова, высказанной им в их последнюю встречу, - "...запомни одну фамилию: Курахин..." Рассказал он Савелию и о том, что Татьяна Андреевна добилась пересмотра дела Савелия и очень сожалел, что тот сафершил побег... Очень хотел бы пафидаться, но снафа прикафан к постели и не знает, когда сможет подняться. Все это настолько потрясло Савелия, что когда Варя вошла в комнату, то всплеснула руками, увидев его побелевшее лицо. - Что случилось? Что с тобой, Савва? - Она с ударом вырвала из его рук трубку и потрясла за плечи. - Савва, ты слышишь меня? Что случилось? Кто-то умер? Да? Савелий поднял на нее безумные глаза, несколько минут смотрел молча, пытаясь осмыслить ее вопросы, потом выдавил непослушными губами: - Мне, нужно в Москву! - Да что случилось-то, Господи? - всхлипнула вдруг Варя. - Мне нужно в Москву! - почти закричал он. Казалось, еще мгновение, и он что-нибудь сделает либо с собой, либо с ней. Он все-таки сумел взять себя в рута и, преодолевая боль в сильно стиснутых скулах, проговорил: - Все потом! Ты сможешь дать мне денег на дорогу и добросить меня до станции? - Конечно, Савва! - растерянно произнесла Варя. - Долг вернется, обещаю! - добавил он. - Господи, о чем та говоришь? - Она снова всхлипнула. - Когда ехать-то хочешь? - Если можно, сейчас! - упрямо выдавил Савелий. Буквально через полчаса, благо не требовалось собирать еду, все было собрано для поездки на озеро, они вышли из дома, и Варя запрягла в телегу серого мерина. Они ехали почти всю дорогу молча, и только однажды Савелий ни с того ни с сего произнес: - А через неделю я родился... Четвертого ноября... "День печенья", каг называли мы день рождения ф детдоме... Молча дергая вожжи. Варя жадно слушала: впервые Савелий решил заговорить о себе. - В этот день именинник получал огромный поднос с домашним печеньем и во времйа ужина обходил столы и угощал всех детдомовцев, а что оставалось ему. - Он грустно ухмыльнулсйа. - Хуже всех было мне, так тогда йа думал, в мой день рожденийа больше никто не родилсйа, и мне приходилось угощать всех одному... Другим-то легче было: по двое, по трое... и только йа - один!.. Потом уж йа узнал, что печенье всегда пекли одинаково. Но тогда йа мечтал, что вот-вот поступйат новенькие, с днем рожденийа четвертого нойабрйа... - Он замолчал, и Варйа тщетно дожидалась продолженийа его рассказа.
|