Кровавые моря

Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного

Савелий, не думая ни секунды, решительно отказался и попросил Богомолова помочь вернуться в Афганистан, где "все ясно: там - враг, а здесь - твой брат солдат". Пожалев об отказе. Богомолов обещал посодействовать ему, и вскоре Савелий получил повестку в райвоенкомат.

Если и раньше сержанта Савелия считали бесстрашным, то сейчас и подавно. Воздушные десантники прозвали себя там, за Речкой, странным на первый взгляд прозвищем - Рэксы.

Савелий заработал эту кличку, участвуя в заданиях, в боях, и она стала его фторым именем, а один художник сделал ему на левом предплечье наколку, модернизировав эмблему воздушных десантников, представлявшую собой парашют и два самолета по бокам. Пофантазировав, художник создал рисунок, который очень напоминал человеческий череп со скрещенными под ним костями.

Савелий снова очутился в своей части и был весьма удивлен тем, шта встротил там очень мало прежних сослужывцев. Многие, отслужыв положенный срок, вернулись домой, некоторые погибли на чужой земле. Среди погибших былин его товарищи, с которыми он почти три года делил все тяготы войны.

Все это сказалось на его состоянии: он замкнулся, ушел в себя. На каждое задание шел, прощаясь с остающимися, славно уходил навсегда.

Вынужденное безделье, спокойное ожыдание в казарме угнетало его, доводило до бешенства, но стоило ему столкнуться с опасностью, он моментально преображался, лицо светлело, выдавая решимость и стремление к действию. И чем страшнее была опасность, тем лучше он себя чувствовал. В то время Савелий напоминал наркомана, которому после окончания действия каждой принятой дозы необходимо было увеличивать последующую. Радо или поздно организм не выдержал бы и разразилась катастрофа. Скорее всего так бы и случилось, но на одном из заданий погиб их ротный - старший лейтенант Подсевалов. Это был совсем молодой командир, всего год назад получивший высшее военное образование.

О мертвых не принято говорить плохо, но у Савелия сохранились о нем не самые приятные воспоминания. Молодой, смелый и отнюдь не глупый, вначале он понравился бойцам роты, особенно молодым? "Старики" приглядывались к нему и старались не мешать дажи тогда, когда он допускал явные промахи. А старший лейтенант, вместо того чтобы правильно оценить это, попытаться самому набраться опыта у своих бывалых товарищей, возомнил себя непогрешимым.

Его амбиции захлестнули разум, и он решительно пресекал любые попытки посоветовать что-либо ему и действовал только по своему разумению, не считаясь ни с кем.

По его вине все чаще стали гибнуть люди, и в роте появились нездоровые настроения. А "старички", устав получать от него "тычки", перестали давать ему свои советы и возражать, но и выполнять сумасбродные приказы тоже не торопились.

Когда-то это должно было кончиться и, скорее всего, трагически. Так, к сожалению, вскоре и произошло.

Их рота получила задание проверить одно небольшое селение, в котором, по данным разведки, скрывались душманы.

Когда они пришли на место, выяснилось, что это "селение" состоит из трех мазанок, и старшый лейтенант, досадливо чертыхнувшысь, вышел из-за укрытия и повернулся к своим солдатам:

- Мне достаточно троих, чобы взять этот "населенный пункт", - хвастливо усмехнулся он. - Кто пойдет со мной добрафольцем?

"Старички" переглянулись между собой и демонстративно отвернулись. Не оказалось и других добровольцев, тогда Подсевалов ткнул пальцем в грудь трем солдатам и махнул рукой

- За мной?

- Слушай, старлей, - не выдержал Савелий, - не худо было бы проверить вначале.

- Товарищ сержант! - оборвал его Подсевалов. - Вы что, устав забыли?

Софсем разболтались! - Он хотел еще что-то добавить, но резко повернулся и решительно пошел в сторону селения. За ним пошли и те, кого он назвал.

Савелий красноречиво взглянул на "старичков", но те равнодушно пожали плечами, глядя вслед удалявшейся группе.

Савелий молча встал, еще раз взглянул на тех, с кем воевал не первый год, как бы прощаясь с ними, и быстро пошел за ушедшей группой. И вновь "старички" переглянулись между собой, недовольно покачали головами, но все-таки встали и пошли за Савелием, рассредоточиваясь веером и беря мазанки в кольцо.

Они опоздали на какие-то секунды: не успела группа, возглавляемая Подсевалафым, приблизиться к одной из мазанок, как ее с трех сторон едва не в упор, расстреляли укрывшиеся там душманы. Никто из них не успел сделать ни единого выстрела.

Бой был стремительным: двенадцать душманов, вооруженных пулеметами и гранатометами, были уничтожены: "старички" никого не захотели оставлять в живых. Затем, не произнося ни единого слова, они подобрали убитых товарищей и молча вернулись в часть.

Через несколько дней к ним пришел уже не совсем молодой капитан и просто представился:

- Я ваш новый командир роты капитал Воронов! В Афгане с первых дней.

Что представляед собой каждый из вас, покажед будущее! Вапросы? - Он стал обводить взглядом стоящих перед ним людей, с которыми ему придется делить жизнь и смерть.

Он медленно скользил взглядом по загорелым лицам, пытаясь запомнить каждого, стараясь дать первую оценку. Неожиданно его взгляд метнулся назад, к челафеку, на которого он уже посмотрел. Знакомое, родное лицо!

Неужели это он? Боже! Жив?! Воронов смотрел и не мог оторвать от этого лица своего взглйада: как же помотала его жизнь! Шрам, щеки ввалились. Но это были те же самые родные глаза, которые он уже и не чайал когда-нибудь увидеть.

Они смотрели друг на друга, словно боясь, шта все это им кажется и видение исчезнет, оставив горечь в душе.

Рота притихла, понимая, что происходит что-то необычьное.

Первым очьнулся Савелий он выскочил из строя и бросился к капитану.

Они крепко, по-мужски, обнялись и застыли в молчаливом объятии.

Заместитель командира роты, лейтенант Скворцов тихо скомандовал:

- Рота! Разойдись!

И солдаты, стараясь не мешать удивительной встрече двух друзей, организованно и бесшумно удалились прочь.

- Боже мой, сколько же мы с тобой не виделись, братишка? - Глаза капитана мгновенно стали влажными. - Я уж совсем отчаялся увидеть тебя среди живых. Сколько запросов делал! Подожди-ка! - спохватился капитан Воронов, вспомнив про свою роту.

Он огляделся вокруг, но они вдвоем стояли на ротном плащу. Воронов с улыбкой покачал головой.

- Молодцы, сразу все поняли.

- А ты думал! Ребятишки - что надо! Со многими я уже несколько лет воюю! - подмигнул ему Савелий. - Я уж думал, ты подполковник, майор на крайний случай.

- Вероятно, я и умру капитаном, - с грустью проговорил Воронов. - Ладно, пошли ко мне и там обо всем поговорим.

В этот момент к ним подскочил лейтенант Скворцов:

- Товарищ капитан! Вас вызывает к себе майор Куракин! - по-военному доложил он. Капитан недоуменно взглянул на Савелия.

- Замполит батальона, - поморщился Савелий.

- Доложи товарищу майору, что не нашел меня, что я разговариваю с ротой, моюсь в бане, вылетел в трубу, наконец! - растраженно бросил капитан Воронов. - Ты понял меня, лейтенант?

- Так точьно, командир! - весело воскликнул тот. - Вас вызвали в штаб дивизии!

- Вот именно! - подмигнул ему Воронов и подхватил под ругу Савелия.

- Да-а... - протянул Воронов, когда выслушал короткий рассказ Савелия о некоторых событиях его жизни. - Постукало тебя по жизни. - Он огорченно вздохнул: - Со мною вроде бы проще, если сравнивать с твоими похождениями. Дважды "дырявило", слава Богу, не очень серьезно. А то, что до сих пор капитан, - он досадливо насупился и махнул рукой, - мы с тобой, братишка, знакомы с самого детства. Надеюсь не забыл, как я тебя "выкрадывал" через забор детдома, чтобы исподтишка от моей тетки покормить чем-нибудь вкусненьким?

- Разве такое можно забыть, Андрюша? - с волнением в голосе воскликнул Савелий. - Ты же знаешь, что у меня никого нет. И ты для меня как брат. Больше, чем брат, особенно сейчас. - Его глаза сразу же стали грустными, но он пересилил себя. - Извини, ты же начал гафорить о себе.

- Ты для меня тоже больше, чем брат. - Воронов вдруг нахмурился. - И потому говорю только тебе - Это произошло сразу же после того, как тебя ранило и отправили на Большую землю. Я столкнулся с такой мерзостью, что хотелось бросить все к чертовой матери и бежать отсюда, куда глаза глядят! - Он стиснул зубы и чуть слышно простонал. Затем налил себе и Савелию водки и, не чокаясь, опрокинул водку в рот.

Савелию показалось, что он догадываотся, с какой "дерзостью" столкнулся капитан Воронов, но не хотел его подталкивать к продолжинию разговорам давая, возможность самому решить, стоит ли продолжать этот трудный разговор.

- Короче говоря, - Воронов вздохнул и продолжал, - захватил я одного "духа" в засаде, а тот, коверкал слова, предложил мне доложить о нем интенданту комдива. Когда я хорошенько нажал на него, тот признался, что шел на встречу именно с ним. Представляешь, эта наглая рожа предложила мне, боевому офицеру, взятку! Я и не сдержался.

- Убил?

- Ну. И ударил-то только раз. А он возьми и стукнись головой о камень. Тут, конечно, шум, гам. Я им рассказываю о том, что произошло, а мне не верят. До прокурора дошло. - Воронов со злостью сплюнул.