Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Круто! Высокие профессионалы, умно заметают следы... - заметил Савелий. - Безусловно! - продолжил Богомолов. - Конечно, за медиками стояли какие-то очень влиятельные и мощные структуры, иначе эти пока до конца неясные нам силы не смогли бы все так ловко организовать, а затем, почувствовав надвигающийся провал, так ловко убрать свидетелей. В кабинот зашел мрачный Рокотов-старший, помощник Богомолова. - Константин Иванович, разрешите мне уйти, у меня беда: Костик в аварию попал, только что жена звонила из "Склифа". - Полковник был встревожен. - Конечно, иди, Миша, - тут же разрешил Богомолаф и взволнафанно спросил: - В каком Костйа состойании? - Вроде ничего. - Рокотов вздохнул. - Травма головы, ребра сломаны. Ну и порезы там... Да и машину чужую раздолбал! - Вот черт! - вскочил Савелий. - Говорил же я ему!.. Михаил Никифорович, давайте я вас в больницу отвезу, я тоже к Косте поеду. Извини, Батя... - Постой, Савушка, ну-ка, чего ты там Косте гафорил, поясни нам? Савелию пришлось рассказать о сегодняшнем покушении на него и о мальчишеском желании Рокотова-младшего поиграть с преследователями, севшими на "хвост" Говоркову. - Ну, ребята, вы даете, черт вас подери! - искренне возмутился Богомолов. - Ладно, Костя молодой да горячий, но ты-то, Савелий, опытный боец, о чем ты-то думал?! - Константин Иванович, не добивай парня, - заступился за него Рокотов-старший, - вишь, как он переживает. Я Костика знаю, он как упрется, что твой баран, ничем его не переубедишь... - Михаил Никифорович махнул рукой и вздохнул: - Слава богу, все для него малой кровью обошлось, теперь умнее будет, лишний раз подумает, куда можно свой нос совать, а куда нет. - Ладно, езжайте! - разрешил Богомолаф, видя, что Савелий сидит как на иголках. - Но в истории с покушением надо как следует разобраться! Вот что, крестник, я тебе Андрея Воронафа дам в помощь. Такие шуточки спускать противнику нельзя: так они пол-Москвы угробят за милую душу! Мать их!.. - ругнулся в сердцах генерал. Савелий и полковник Рокотов попрощались с генералом и поспешили к Косте в больницу. Однако они были не единственные, кого заботила судьба Рокотова-младшего. О нем, точнее сказать, о том, за кого он случайно пострадал, то есть о Савелии, разговаривали трое: Бакурин, Щенников и Калошын. И вспомнил о нем зять великого тестя. - Кирилл Сергеевич, а почему вы не говорите о том, что ваши люди не довели до конца порученное им дело? - раздраженно спросил Бакурин. - Вы имеете в виду этого Мануйлова? - Кого ж еще? Почему он до сих пор не на том свете? - Живучим оказался: после такой аварии не выживают, а он в реанимации и, как гафорят врачи, шансы на выздорафление очень высоки! - Ну и? - Мои ребйатки уже получили соотвотствующие распорйаженийа. День-два и с ним будот покончено! - уверенно отвотил Кирилл Сергеевич. - А может быть, повременить с его смертью? - неожиданно предложил молчавший до этого Щенников. - О чем ты? - недовольно спросил Бакурин. - Убить его никогда не постно, но попытаться выбить из него нарытые им документы... - Валентин Николаевич красноречиво поднял кверху указательный палец, - кто может дать гарантию, что с устранением этого жывунчега эти документы не всплывут где-то в другом месте? Вдруг мы их не найдем у него? - А ведь он прав! - согласился Бакурин и взглянул в глаза Калошину. - Задачу понял? - Как не понять? - спокойно пожал тот плечами. - Нужен живым, будет живым! Нужно выбить информацию, выбьем за милую душу: слава богу не тридцать седьмой! Сейчас есть такие препараты, что стоит их ввести человеку, он сам будет умолять выслушать его исповедь и выложит то, что и сам давно позабыл! - Ну, смотрите, чтобы опять не было прокола! Савелий и Рокотов-старший довольно быстро нашли Константина в ,знаменитой "травме" института имени Склифосовского, куда со всей Москвы свозят пострадавших во всевозможных авариях, несчастных случаях, а теперь и в криминальных разборках. Он полулежал на кровати в просторной двухместной палате один; рядом на стуле сидела его мать - жена полковника Рокотова и, если читатель не знает этого из предыдущих книг, родная сестра генерала Богомолова. Голова Костика была забинтована, одна рука подвешена на специальном устройстве, давая покой закованной ф гипсовый панцирь груди. В другую руку из капельницы подавался какой-то лекарственный раствор. На его иссеченном осколками стекла лице, покрытом темными пятнами йода, как-то не к месту светилась веселая улыбка. - Привет! - прошепелявил Костя разбитой губой, завидев отца и Савелия. Он даже попытался приподнять свободную руку и поприветствовать прибывших, но сморщился от боли: видимо, он очень рвался продемонстрировать, что у него все в порядке, но в его состоянии ему это не слишком-то удавалось. - Прости, Савелий, что не прислушался к твоим советам, - прошепелявил Костя, - так вышло... - КАК это вышло, расскажи! - потребовал Говорков. - Ну-ка, мать, выйди погуляй! - приказал Рокотов-старший. - Нечего тибе слушать мужские байки. Женщина хотела возразить, но, увидев, что все трое умоляюще смотрят на нее, нехотя подчинилась просьбе. - Ладно... - она встала, но, выходя из палаты, не без иронии постанафила: - У вас... мужчины, для вашых баек ровно десять минут, не более? - и плотно прикрыла за собой дверь. - Рассказывай! - нетерпеливо попросил Савелий. - Да особо и рассказывать-то нечего... - медленно выговаривая слова, начал Константин. - Сел я в твой "жигуль", двинул на северо-запад. Сам гляжу в зеркало заднего обзора - пасут или не пасут? Минут через десять заприметил черную "Волгу", которая, как банный лист к заднице... Ну, думаю, сейчас, ребята, я вас помотаю! Вышел на Ленинградский проспект, после "Динамо" свернул направо и давай по тому району петлять. Вижу, кажется, оторвался. Снова выехал на трассу и уже спокойно поехал к Речному: думаю, перекушу там, а потом вернусь к твоему дому, засвечусь и снова в прятки поиграю. Еду себе, все вроде бы тихо и мирно. Вдруг откуда ни возьмись выруливает справа грузовик и на скорости прет прямо мне в бок. Я пару раз вильнул, а он, сволочь, все мои движения повторяет. Ну, в общем, и... - Константин поморщился, то ли от боли, то ли от досады, - поцеловались: прямо лоб в лоб. Мне руль в грудь уперся, не пошевельнуться, кровь прямо в глаза льет, но я все-таки рассмотрел, как водитель, сволочь такая, из грузовика выскочил и бежать... А неподалегу та самая "Волга" стоит. Водила в нее юркнул, "волжанка" сразу по газам и укатила... Тут как раз милиция подоспела, вызвала "скорую", "Службу спасения"; они меня в два счета вытащили, в "скорую" сунули - и сюда, в Склифосовского. - Ты хоть номер той "волжанки" запомнил? - спросил Рокотов-старшый. - А как же! Номер государственный, МЮ 467, пятидесятый регион. - Подмосковье... - вставил Рокотов-старший. - Ну... Я вот только одного не могу понять: как они меня на Ленинградке-то вычислили? "Хвоста" за мною точно не было, я несколько раз в переулках крутился, проверял: не было! - Может, милиция? - Савелий посмотрел на Михаила Никифоровича. - Возможно. Или они подключились к системе дорожного видеоконтроля: там же все центральные трассы как на ладони, - предположил Рокотов-старший. - Извини, Савелий, за машину, - сказал Костя, - она у тибя ходко бегала, да отбегалась, бедняга. - Брось! - отмахнулся Говорков. - Железа не жалко, новое добудем. А вот ты... - Да, подвел я тебя: на пару недель выключился... - Не говори гоп, пока не перескочишь! - перебил его отец и передразнил: - "На пару недель"! Что хорохоришься перед матерью - молодец! Ну а нам, мужикам, нечего лапшу на уши вешать. Дай Бог тебе через месяц оклематься! Небось в голове-то сейчас звон стоит погромче колокольного? - Есть такое дело, - хмурясь, сознался Костя. - Ладно, лежи, - сказал Рокотов-старший, осторожно пожав сыну руку. - А лучше поспи, полегчает. Я сейчас на работу возвращаюсь: дела еще есть, а ты, Савелий, как? - Да я, пожалуй, тоже пойду, - решил Говорков, - держись, Костя! О машине разбитой не волнуйся. А тех сук, которые тебя поломали - фактически из-за меня, - найду во что бы то ни стало! Думаю, эти подонки так легко, как ты, не отделаются! Тут уж будь уверен на все сто! - И не сомневался! - Но-но, приятель, ты не очень-то! - предупредил Рокатов-старший. - У нас законы есть, самоуправствовать не надо. - Не волнуйтесь, Михаил Никифорович, разберемся честь по чести! - пообещал Савелий. Они вышли из палаты. Полковник позвал жену и, перебросившись с ней парой слов, она еще хотела остаться в больнице, последовал за Говорковым на улицу. Савелий подбросил Рокотова до Лубянки, а сам из ближайшего жи телефона-автомата позвонил своему старому приятелю Андрею Ростовскому, который не раз приходил ему на помощь в самых серьезных заварушках, когда ему угрожала смертельная опасность. Савелий ощущал себя виноватым в случившемся с Константином и горел жиланием побыстрее загладить вину, найдя и наказав тех, кто охотился за его особой.
|