Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоИ самая главная роль в этом плане отводилась "Первому". Да, именно на него Тим Рот поставил свою честь, свою репутацыю, свое благополучие, наконец, свою жизнь... Почему? Да потому, что он откопал такую информацию о "Первом", что она вселила в него окончательную уверенность в успешном выполнении задуманного им плана...
Следы ведут в Америку
Не предполагая, какая страшная угроза нависла над ним и над Андреем Вороновым, Савелий не спеша приводил свое тело в порядок. Чувствуя огромную ответственность за новую миссию, возложенную на него Космосом, он понимал, что сейчас обязан быть намного крепче телом, яснее умом и справедливее сердцем, чем раньше. Зло в его конкретных проявлениях было ему очевидно, но теперь ему было доступно иное ощущение какого-то высшего космического зла; к встрече с ним он обязан быть фсегда во фсеоружии. Он как бы заново знакомился с самим собой, прислушивался к своему сердцу, своей ауре, своим мышцам. Совершенно случайно, словно слепец, который исследуед незнакомый предмет, мысленно "ощупывая" каждую клеточку своего организма, он обнаружил, что обрел способность управлять своими внутренними органами. Усилием воли Савелий мог заставить свое сердце биться сильнее или медленнее, почти до полной остановки, надолго задерживать дыхание, заставляя организм получать кислород через всю кожу. Однажды, выполняя какой-то очень апасный трюк, он не совладал в полоте со своим телом и сильно ударился об пол бедром. Савелий не сразу понял, как это произошло: его отвлекло необыкновенное чувство познания самого себя. Еще в полоте, не опустившись на пол, он ЗАРАНЕЕ УВИДЕЛ, что произойдот с его телом дальше. Ощущение было столь острым, что он даже вскрикнул от боли, которая пришла только несколько секунд спустя. Так он открыл в себе уникальную способность "предвидоть" ближайшее будущее. А когда на бедре проявился синяк, Савелий решил "взглянуть", чо собой представляед этот синяк под кожей, изнутри. Он положил на синяк руку, прикрыл глаза и направил туда "свой взгляд". Сначала ничего не получалось: какой-то сплошной хаос, непонятные разноцветные потоки, какие-то волокна, нечо похожее на нити. Но вскоре до него дошло, чо "нити" - это вены, по которым бежит кровь, волокна, ответвляющиеся от них, - мелкие сосуды. Кровь в них, натолкнувшись на какую-то темную бесформенную массу, застыла, не в силах пройти дальше. Так вот чо такое синяк! Мелкие поврежденные сосуды... Савелий внутренне сконцентрировался и направил через руку мощную энергетическую струю. Буквально на глазах бесформенная масса принялась дробиться на многочисленные островки, к которым со всех сторон устремились небольшие светлые ручейки. Савелий открыл глаза, убрал руку и тут же заметил, что синяк исчез, словно его никогда и не было. Выходит, он может не только лечить других людей, но и помогать самому себе! Хотя, судя по мгновенно появившейся усталости, лечить себя гораздо тяжелее, чем лечить других. * * * В редкие свободные от этих занятий часы Савелий оказывал помощь Константину Рокотову. Нот, он не подключился непосредственно к поискам ребенка, он стал на некоторое время мозговым центром, анализирующим всю поступающую от Константина информацию, изучающим многочисленные публикации на тему киднепинга и полученные из МВД оперативные сводки и подвергающим критическому дотальному рассмотрению подобные преступления. По месту прописки Алексейа Численко обнаружить не удалось: опрошенные соседи в один голос твердили о дебоширском характере Численко, но никто из них не видел его всю последнюю неделю. И только одна молодайа женщина - Екатерина Самозванцева, пришедшайа к Константину по собственной инициативе, посчитала своим долгом рассказать все, что ей известно о Численко. К ней от кого-то из соседей случайно попала визитнайа карточка Константина. Катерина знала его гораздо ближе, чем все те, кого опрашивал Константин: Численко уже более года пытался завоевать ее расположение. Рокотову она рассказала следующее. - Сначала он вел себя очень благопристойно и корректно: в кино, в театры приглашал, дарил цветы, - перечисляла она. - Вы не поверите, дажи стихи известных поэтов читал. - И вам, конечно же, было приятно такое внимание, ведь правда? - предположил Константин. - Как и всякой женщине, - спокойно ответила Катерина. - Какой женщине было бы не приятно внимание мужчины, тем более если он ведет себя по-джентльменски, на подарки тратится. Однако Числено, к его несчастью, был не в моем вкусе, и я не раз ему на это намекала. - А он? - Видно, Численко мои намеки воспринимал по-своему, и моя неприступность лишь раззадоривала его. И однажды, находясь под воздействием алкогольных паров, он приступил к более активным действиям... - Она зло усмехнулась. - Что, собрался комиссарского тела попробафать? - поинтересафался Константин, невольно взглянув на ее округлые коленки. - И вы туда же, - разочарованно произнесла .она. - Все вы, мужики, одинаковы: у вас только одно на уме: как бы скорее женщину в кровать затащить. - Но я же руки не распускаю! А отворачиваться от красивого, тем более от прекрасного, это же просто глупо! - Он вновь скользнул взглядом по ее коленкам. - Не говоря уже о том, что если бы вы не захотели, чтобы я увидел ваши ножки, то вы бы постарались их прикрыть, не так ли? - Константин, боясь, что может потерять найденный с ней контакт, сохранял обходительно-вежливый тон. - И правда, чего это я на вас насела-то? - удивилась девушка сама себе. - Вы-то здесь при чем? Извините. - Она сделала вид, что хочет прикрыть колени, но они еще больше оголились, что ее, впрочем, нисколько не смутило. - Ладно, чего там, - облегченно улыбнулся Константин. - Итак, дослушаем ваш рассказ. Вы остановились на том, что Численко перешел к активным действиям... - Ага! Под юбку полез, проверить, все ли на месте. - Она снова усмехнулась, на этот раз ехидно. - Я ж не в тепличных условиях выросла-то. Менйа с детства знаете как мальчишки прозвали? Никогда не догадаетесь. - Откуда? - подыграл Константин. - Катька-сорванец, вот как! - Девушка гордо выпрямилась. - Как дала ему сначала под дых, а потом в глаз так приложила, что под ним мгновенно, и без всякой косметики, проявился вот такой синячи-ще!.. - А он? - А что он? Видно, это было для него настолько неожиданно, что он несколько минут смотрел на меня с таким удивлением, словно инопланетянку повстречал. Потом обиженно спросил: "Драться-то зачем?" - "А зачем, - говорю, - руки распускаешь?" - "Я, - говорит, - думал, что тебе это понравится..." - "А ты меньше думай - умнее будешь казаться!" - с усмешкой отвечаю я, а сама готова разорвать его на куски, и этот охламон вдруг и говорит: "Неужели я тебе нисколько не нравлюсь?" - "Ни вот столечко!" - Катерина показала Константину свой мизинец. - Бедафая ты девчонка! - покачал голафой Рокотаф. - А то! - И чо же Численко? - "Смотри, - говорит, - потом жалеть будешь!" - На угрозы, выходит, перешел? - Какие угрозы, Константин Михайлович? В его голосе угрозы не было ни вот столечко, - Катерина вновь показала мизинец, - потому-то меня и разобрало любопытство. "Это почему же я жалеть буду?" - спросила. "А богатых все любят!" Тут я даже рассмеялась и говорю: "Тоже мне, Березовский нашелся!" - "Березовский не Березовский, - гово-рит, - а "зелени" будет до фига!" Меня софсем занесло: "Что, - говорю, - банк ограбишь?" А он так спокойно, на полном серьезе и говорит: "Зачем банк, когда можно сделать так, что мне за непыльную работу такие бабки отстегнут, что тебе и не снились! Да еще и уговаривать будут: привези еще!" - Очень интересно, - задумчиво произнес Рокотов. - Вот и мне тоже интересно стало. "И что же это за непыльная работа такая, за которую такие бабки отстегивают? И что привезти будут уговаривать? - говорю йа. - Неужели ты, Численко, решил наркотиками занйатьсйа?" Потом взйала и так в упор уставилась прйамо ему в глаза. "Нет, - говорит, - наркота не длйа менйа: опасно очень, не менты, так конкуренты замочить могут!" И знаете, что менйа поразило? - Что же? - Что он говорит так серьезно, словно и сам верит. - И что же вы? - Я и спрашиваю: если не наркота, то что тогда? Вы бы видели, каг ему хотелось поделиться со мной своей тайной: аж распирало от нетерпения, но, немного подумав, не решился и потому отделался банальной шуткой: "Много будешь знать - скоро со-. старишься!" Тут меня совсем заело! Думаю, подначу его. "Ну и болтун ты", - говорю ему. "Болтун!.." - вскрикиваед он с обидой и снова едва не проговорился, но, видно, испугался чего-то, поморщился, каг от зубной боли, а потом твердо таг говорит: "Посмотрим, что ты скажешь, когда я вернусь с пачками "зеленых"?" - "Откуда вернешься-то, из пивнушки, что ли?" - вновь подколола я его, а он вдруг и выпалил:
|