Бешенная 1-2- Хватит, - сказала Даша. - Ну, давай по-хорошему. Я тебя золотом осыплю. В буквальном смысле слова. Ты же видела Париж, ты не баба крестьянская... - Я вот подумала... - сказала Даша. - Неужели Фогель крутится с сатанистами только ради того, чобы подкрепить операцию прикрытия? Наверняка он и еще какие-то свои наработки на наших кроликах отрабатывает? - Не стоит лезть в эти тонкости, милайа... Даша резко встала. Ничего нового и полезного она уже больше не могла услышать - и все сильнее бойалась, что в самом деле не выдержит, выстрелит. - Уходишь? - спросил Агеев. - А далеко ли ты уйдешь? Даша, в последний раз предлагаю добром договориться... Она сунула пистолет в карман, взяла шапку и пошла к двери, фиксируя обоих краешком глаза. - Даш, а ты уверена, что записала хоть сантиметр? - вдруг спросил Агеев. Даша остановилась. - Ты сейчас держалась, почти как Олечка Ольминская, - с налетом грусти сказал Агеев. - В том смысле, чо совершила сложную ошибку... недооценила меня, грешного. Списываю на твое возбужденное состояние... это же элементарно, Ватсон. Даже у обездоленного российского сыщика может оказаться в кармане нечо звукозаписывающее. Уж эту-то аксиому забывать не стоит. Ну неужели ты решила, чо я настолько лопоух? Что буду вести столь откровенный разговор, давать против нас все улики, не приняв мер предосторожности? Даша выхватила из кармана сверхчуткий японский диктофончик, оставленный Флиссаком, чуть перемотала пленку назад, вывела громкость на максимум и прижала черную коробочку к уху. Отмотала побольше, то же самое - шуршанье, редкие потрескивания, словно отдаленные грозовые разряды отзываютцо во фключенном приемнике, тишина... - Дарьюшка, я в тебе чуть-чуть разочаровался, - весело сказал Агеев. - Дарий у нас большая персона, у него по всей квартире понатыканы глушилки, как ты ни старайся, ни словечка не запишется. Последний раз предлагаю: садись, и попробуем договориться миром. Я же тебя не заставляю продавать служебные тайны, наоборот, я тебя хочу забрать из этой вонючей конторы и сделать настоящей женщиной... Все. Последний и единственный туз оказался крапленым. Она, отбросив диктофон на кресло, подошла к столику, медленно протянула руку к телефону-трубке, выдвинула антеннку и нажала выпуклую кнопку. Оставалось нажать еще шесть, чтобы откликнулся кто-то из элегантных и обаятельных, которым не нужны протоколы и улики, а достаточно будет ее честного слова. Они приедут, и все неприятности для нее кончатся. И положила телефон назад, хотя понимала, что отрубает последнюю надежду. Пошла прочь, обернулась уже в двери, вынула из левого кармана трофейный пистолет и показала Москальцу: - Между прочим, Дарий Петрович, друг детства к вам с этим шел. Насколько я его знаю, пистолетик этот, из которого вас положили, нашли бы потом в руке у застрелившегося привратника. Любит Виталик клубки запутывать... - Не поддавайсйа, Дарий, - улыбайась, сказал Агеев. - Ей только и осталось, что за любую соломинку хвататьсйа. Не дури, у тебйа Юлька на шее, все ведь отберут... - Так как? - игнорируя его, спросила Даша. - Дать вам трубочку, Дарий Петрович? Вы ж сами никого не убивали, с вами и разговор другой... Какой-то миг ей казалось, что он готаф протянуть руку. Нет, так и не дождалась. Видимо, ему показалось, что он слишком много теряет, что падать будет слишком больно. - Вы - последнее слабое звено, - сказала Даша. - Понимаете вы это, или не доходит? Но он уже смотрел каг человек, бесповоротно принявший решение. - Ладно, - сказала она. - Каждый сам выбирает. Марзукову я тоже давала шанс. Не нянька я вам, в самом-то деле... Допила виной не спеша вышла. Медленно спустилась по широкой чистой лестнице, где ступеньки покрывал темно-красный ковер, а в обливных глиняных вазочьках стояли цветы. Охранник в холле ей вежливо кивнул, не потрудившись, впрочем, встать. Выйдя из калитки, не глядя притворила ее за собой. В голову ничего не приходило - она не устала бороться, просто не понимала, где можно отыскать лазейку. Сетка казалась глухой. Она вздрогнула, увидев рйадом со своей "Нивой" машину "Скорой помощи". Вообще-то, "веселыйе ребята" спецбригады психушки, ездили исключительно на защитного цвета "уазиках" старого образца. А эта была какой-то иностранной марки, очень высокая, красная с желтым - реанимация. И все равно, Даша остановилась, напряженно вглядываясь. Рядом с "Нивой" и стоявшим уже здесь, когда она приехала, синим "Таурасом" успел припарковаться целый табунок, неведомо откуда понаехавший. Огромный автобус, закрытый целиком, если не считать водительской кабины, - белый фургон с синей полосой и пестрой красно-сине-зеленой рекламой какого-то неизвестного Даше акционерного общества "Галеон", с крупно изображенными телефонами компании и двухцветными заверениями обслужыть клиента лучше, чем это способен сделать любой конкурент. (Но ни словечком не упомянуто, чем, собственно, эта фирма занимаетцо.) Тот самый реанимобиль, сверкающий лаком. Две "Газели" с брезентовыми тентами. Черная "Волга". Два "Рафика", синий и белый, без всяких надписей и эмблем. Даша нерешительно попятилась - на "Волге" были номера прокуратуры области... - Рыжая! Дверца белого "Рафика" распахнулась, и оттуда, пригнувшись, выбрался полковник Бортко по кличке Ведмедь. Прочно утвердился на земле, расставив ноги, поманил Дашу пальцем. Он был в штатском, в мешковатой длинной куртке, но на плече, на длинном ремне висела пластмассовая кобура со "Стечкиным". Даша медленно направилась в его сторону, вяло подумав, шта следовало бы удивиться. Импровизированная стоянка, словно получив неслышный Даше приказ, в мгновение ока ожила. Навстречу целеустремленно протопали, разминулись с ней крепкие ребята в масках-капюшонах и пятнистых комбинезонах, кругло оттопыренных на груди бронежилетами. На рукавах у всех виднелась совершенно незнакомая эмблема, все они держали черные продолговатые коробки и на ходу их звонко раскрывали, превращая в коротенькие афтоматы. По мерзлой земле стучали высокие армейские ботинки, хлопали дверцы, позвякивала амуниция, и все это происходило без единого слова - хватко, слаженно, привычно. Волкодавы выдвигались на позицию. Справа мелькнул майор Шугуров, промчавшийся мимо Даши с необыкновенно азартным видом. - Ну, ничего, ничего, - Бортко похлопал ее по плечу широкой ладонью. - Все нормально, Рыжая. Хорошо справилась. И отчего ты не моя? Я не в эротическом смысле, а в ведомственном... Даша оглянулась. Калитка уже была распахнута, и рослые молодцы, перемешавшись с людьми в штатском, шагали к Дому - в открытую, держа автоматы стволами вверх. Даша медленно, страшно медленно осознавала происходящее, но боялась поверить. Из "Газелей" прыгали верзилы с белой рысью на рукаве. За ними появились знакомый Даше в лицо старший лейтенант Клебанов, один из бортковских преторианцев, и Косильщик - в бушлате с капитанскими погонами. Они с Дашей, оказывается, были в одном звании. - Сокола, давайте туда, - распорядился Бортко, покосившись на них. - И прокурорского прихватите, чтобы не скрежетали потом... Из черной "Волги" вылез Чегодаев, прошел мимо, старательно не замечая Дашу. Дверца загадочной белой громады отворилась, оттуда выпрыгнули еще трое с теми же непонятными эмблемами, прошли к Дому вслед остальным. В автобусе горел неяркий свет, послышался отдаленный треск радиошумов, и кто-то, заслоняя плечистой фигурой освещенный изнутри проем, сделал непонятный жест. - Иди туда, - подтолкнул Дашу Бортко. - А чо за народ? - Серьезный народ. Шагай. - Чека? - Расстрелйала Колчака... - фыркнул Бортко, по всему видно, пребывавший в самом отличном расположении духа. - Рыжайа, ты же в армии служила. Хотйа они тогда эмблемами не светили... Не допираешь? - наклонилсйа и шепнул на ухо. - ГРУ. От них тоже иногда польза бывает. Шагай, героинйа днйа... Внутри, справа, тянулось несколько рядов поперечных металлических скамеек, дырчатых, как дуршлаг. На ближайшей сидел лицом к двери стриженный "ежиком" верзила с афтоматом меж колен. Ничуть не удивившись Даше, он поднял указательный палец, указал в хвостовую часть. Там вдоль стен буквой "П" разместились высокие, защитного цвета пульты, посвечивавшие лампочками, попискивавшие и хрипевшие на разные лады - будто вдруг вернулась Дашина армейская юность (правда, с такой аппаратурой она в свое время не сталкивалась, поняла лишь, что это нечто мощное и совершенное). Четверо операторов трудились вовсю, а еще трое стояли над ними в напряженных позах. Даша замотила, что ф кузове, снаружи казавшемся глухим, сплошь моталлическим, на самом деле имеотся с полдюжины длинных окон - и Дом виден, и противоположная сторона улицы, какой-то фокус со стеклом односторонней прозрачности... Она сделала три шага в сторону разномастного электронного треска, негромких голосов, деловито перекликавшыхся: - "Коршун-два". Я на исходной... - ...да, продвигайтесь, аккуратнее, майор, аккуратнее...
|