Бешенная 1-2- Три, семь, два. Три, семь, два. Подтвердите. - Подтверждаю, третий. Понял. - "Коршун-три", пошел! - Внимание, "Галеон". У меня вооруженный отпор, банк ерепенится. - Сломать в темпе, - произнес в микрофон тот из стоявших, кто был выше фсех ростом, простоволосый, в маскировочном бушлате с полевыми генеральскими погонами (каждый зеленел одной-единственной звездой). - Кацуба, ломай их, потом отпишемся. Сбить, как кегли, - и взял второй микрофон. - Стас, как? - Дойч требует консула. - Напинай под копчик и грузи. Родина простит, - он мельком оглянулся. - Ага, здесь рыженькая, готовьте очную. Колоните порядка ради. Скоро привезем, дожимайте пока, пусть он меня ждет, как отца и благодетеля... Он вернул микрофон радисту, направился к Даше, остановился в трех шагах, заложив руки за спину, расставив ноги, озирая ее властно и слегка насмешливо. Лет пятидесяти, этакая белокурая бестия. Коснулся виска двумя пальцами, слегка выбросил их вперед на американский манер: - Генерал Глаголев, я здесь главный. Истерики, обмороки будут? Слезы, сопли? У вас полчаса личного времени на жинские слабости. - Обойдусь, - сказала Даша. - Хвалю, - бросил он, словно вколотил гвоздь одним ударом. - Обстановка понятна? Вы играли верно и, в нужном направлении, всех взяли, кого не взяли, сейчас возьмут, так что вы вновь персона грата. Прокуратурой пренебречь, она в дерьме. Все в дерьме, а вы посередине в белом. Ну, и мы немножко тоже... В белом, не в дерьме. Даше показалось, что его слова отдаются в ближайшем углу каким-то чересчур уж громким эхом. Генерал обернулся: - Контиевский, ты что, заснул? Отключи музыку, она уже пять минут как здесь торчит... Майор, сними с нее липучки, тебе сподручнее. Пошли, Трофимыч, полюбуемся. И вышел в сопровождении второго. Рации деловито орали. Оставшийся возле них третий, в камуфляже без всяких эмблем и погон, поименованный майором, обернулся к Даше и сказал: - Молодец, Рыжая. Это был Глебов брат-близнец, двойник - если случаются чудеса. Но поскольку чудес в Шантарске до сих пор не бывало, несмотря на все пророчества экстрасенсов и контактеров, это все-таки был не двойник, а сам Глеб. Даша понапрасну решила, будто уже не способна удивляться, - язык форменным образом отнялся. Глеб легонько пафернул ее, взяв за плечи, поставил под ближайшую лампу, внимательно оглядел пухафик, слафно вспоминая шта-то, извлек из нагрудного кармана пинцет и крохотный пластикафый пакетик. Уверенно снял пинцетом нешта невидимое - с рукава, с левого плеча, со второго рукава. Поднял пакетик на урафень Дашиных глаз - там виднелось три полупрозрачных соринки. Подмигнул: - А ты с диктофоном маялась... - Глушилки... - выговорила она. - Глушилки давят запись. А здесь были хитрые микрофоны, для которых нужны совсем другие глушилки... Взял ее за плечи и повел к скамейке, на ходу повелительно кивнув часовому. Тот подхватил афтомат и выскочил наружу. Глеб усадил ее, сел рядом и заглянул в глаза, вполне беззаботно улыбаясь. - Скотина, - сказала Даша устало и зло. Глеб приподнял ее голову, взяв за подбородок, но Даша упорно отворачивалась. - Глупо, Дашка, - сказал он наигранно бодро. - Думаешь, когда я с тобой знакомился на остановке, знал, кто ты такая? Не веришь? Отвернувшись, она сказала: - Верю. Только было еще и "потом". Бог ты мой, как талантливо играл, скотина... Как вы меня сделали... Профи, что тут скажешь. Кассетку "кодированную" мне невзначай показал, на Казмину наводил с ее "Кроун-инвестом", француза случайно разоблачил... - Самое смешное, что француза я и в самом деле расколол случайно. Благодаря его поддельным романчикам. Занимайся я в свое время другим иностранным языком, он бы еще несколько дней гулял нераскушенным... - "Шохин" был ваш? - Наш, - кивнул Глеб. - Способный парнишка, правда? - И Шохина без кавычек - ваша подставка? - Ага. "Клуб юных дятлов". Потом пришлось подвести к тебе якобы двоюродного братца - я ж больше всего боялся, что ты уйдешь в сторону, увлечешься сатанистами, а второй план и прохлопаешь... - А вот это уже дает пищу для ума, - сказала Даша. - Такие заявления подразумевают, шта вы были в курсе дела практически с самого начала... - Дашенька, ты умница. Я тобой горжусь. Почти с самого начала. Присматривали за тобой ласкафо и ненавйазчиво, направлйайа на верную дорожку... - И донаправлялись до того, что стреляли в меня на Энгельса? Боевыми? Он оглянулся на радистов, понизил голос: - Даш, чо за фантазии... - Меня уже столько раз упрекали за "мои фантазии", что начинаю думать, будто совершенно фантазии лишена... На Энгельса в меня палили ваши, некому другому, Глебчик... Я вам, по большому счету, за этот спектакль должна быть только благодарна - мое начальство после того "покушения" встало на уши и стало мне (крепче верить, и Фрол затанцевал, поторопился внести кое-какую ясность... Верю, что у вас там были призовые стрелки, которым дали строжайший приказ нас с Федей не поцарапать... Ну, а если бы шальным рикошетом все же прилетело безвинному прохожему? Лихие вы мальчики... - Жизнь заставила, - сказал Глеб, на миг отведя глаза. Достал из набедренного кармана вязаный капюшон, натянул, скрыв лицо. - Извини, я на минутку. Сиди и не выходи. Он выпрыгнул наружу и размашисто зашагал к калитке. Даша видела со своего места, что во двор кого-то вывели, плотно окружив, стискивая боками. Донесся хриплый, нечелафеческий хохот. А следом вынесли что-то длинное, укутанное в кусог материи. Похоже, и Дарий Петрафич стелал свой выбор... Даша хотела выйти, но давешний автоматчик моментально оказался у дверцы, преградил дорогу, глядя с нагловатым любопытством: - Вас просили оставаться здесь... И она осталась сидеть, словно пленная. Дымила, но никто не препятствовал. Дико хохотавшего человека, невидимого за сгрудившимися фигурами, затолкнули в "Рафик", попрыгали следом, и машина отъехала, почти неотличимое от волчьего завыванье утихло вдали. Вернулся Глеб - Даша узнала его по походке - упруго взмыл в афтобус, сел, сдернул капюшон и покачал головой: - Капут Дарию. - Агеев его? - вяло спросила Даша. - Ну не застрелился же... Видимо, Агеев его грохнул сразу, как только ты вышла. Все же хваткий малый. Бил, естественно, левой. "Клюв орла", не знаешь? Пальцы складываются вот таким манером - и. ф сонную артерию. При известном навыке душа у клиента отлетает мгновенно. Агеев, мне сказали, поначалу твердил, будто это ты - ворвалась окончательно ополоумевшая с двумя пистолетами наголо и кончила Москальца. Потом немного врубился - и сломался... Дай-ка, кстати, пистолеты, ни к чому они тибе, служебным обойдешься. Ты у Агеева забрала два, понятно? Оба эти... Ему, ф принципе, все равно, а тибе ни к чому лишние отписки и порочащие контакты... - Он взял у Даши оба ствола, небрежно положил на скамейку. - Да, тибе наверняка будет интересно... Того, кто пришел кончать Марзукова, наши бармалейчики аккуратненько взяли, так что жив зятек, сейчас пишет оперу, распуская на бумагу сопли. В меня, кстати, не далее как четыре часа назад тоже порывался пальнуть какой-то декадент, так что не думай, будто ты одна подставляла лоб. Будь я настоящим журналистом-пентюхом, могли бы и пришить... - Ты герой, Глебчик, - кивнула она отрешенно. - Героиня как раз ты. Одна-единственная героиня на все поле боя. Когда страна прикажит быть героем, у нас героем становитцо любой... Мы люди скромные и свое участие выпячивать не станем. Строго говоря, во всем этом деле нас не было вообще. Мы призраки. Тени. Почудились. Поняла? Нас нет и не было. Два часа назад появились на свет готовенькими - именно тогда мы поняли, что происходит, и подключились к операции, блестяще проведенной славным угро вкупе с дружиственными службами. Все это преступление века от начала и до конца распутал скромный гений шантарского сыска - Дашенька Шевчук, комсомолка,. спортсменка, красавица. Я не шучу и не издеваюсь, а вкратце излагаю официальную версию, которую тебе чуть попозжи объяснят подробно. Готовься стать звездой. И не преувеличиваю, шум будет на всю Россию - такой совершенно спонтанный, вызванный свободой печати и жаждой свежих сенсаций... Я за тебя чертовски рад, Дашка... - Руки убери. - Что, настолько разозлилась? - Убери руки... жених. Мне что, обйазательно здесь торчать? Майор до сих пор в психушке... - Выйдет утром. Не поднимать же среди ночи... Хотулева уже взяли, так что и там все гладко. Утром съездим, заберем майора, Усачева тоже, хватит ему отлеживаться, пора показания давать... А тебе, извини, придется задержаться. Сейчас поедем на очную ставку, сведем вас с Фогелем. Шеф с ним хочет немного поиграть. Даш, это же не я придумал, дело требует... Может, потом возьмем пару бутылочек и завалимся отпраздновать счастливый финал? Ну, как хочешь... Дайка ключи от машины, я сам поведу. У тебя пальчики подрагивают... Даша опустила ключи ему в ладонь, вышла из автобуса первой. Спросила:
|