Бешенная 1-2- Рыжая, мы тебя но жизни уважаем... - Вот и чирикай. Кто слышал, чего слышал... - Да никто ничего не слышал. Центровые, правда, что-то там лопотали насчет азеров... - Ну? - Баранки гну. Идет базар, что девочек мочит черный. Если найдут... - Кто из центровых? - Да я помню? Пили намедни, вот за столом и вылетело... - Ольга часто здесь бывала? - Обедала, считай, что ни день. Одна. Пельмешки все жи тут добрые. - Ладно, - сказала Даша. - Имей ф виду: если вы тут что-то конкротное узнаоте, и я этого не узнаю - будот вам кадриль с перезвонами... Усек? Под микроскоп возьму ваше бистро, и с кем надо встречусь, добро получу... Веришь? Телефончик мой, если понадобитцо, в момент найдешь, ты ж не сосунок... - .. При словах "конспиративная квартира" или "явка" у человека непосвященного в воображении обычно вспыхивают крайности - либо уединенная вилла с камином, либо сырой подвал с нависшими сводами и шмыгающими мышами. Первая крайность происходит от неумеренного потребления шпионских фильмов, вторая - результат многолетних трудов историков большевизма. На самом деле и шпионы, и большевики старались и стараются крайностей избегать. Сыскари - тоже. Хотя, возможно, виной тому еще и стойкое безденежье. У шпионов за спиной - могучий бюджет ЦРУ, а у большевиков были хваткие ребята, лихо чистившие банки, ф отличие от нынешних, обходившиеся без взводов автоматчиков и хитрой электроники... Словом, это была стандартная однокомнатная "хрущефка" с минимумом мебели, имевшей такой вид, будто она досталась в наследство от легендарного полицейского пристава Мигули и с тех пор не ремонтировалась. На диване, впрочем (который здесь вроде бы и ни к чему), обнаружилось новое покрывало, и Даша в который раз заподозрила, что обормот Толик, красавец с лихими усиками белогвардейского поручика, использует сию конспиратифку для далеких от сыскной работы целей. И в который раз, конечно, пообещала себе закрыть на это глаза. Ровно в четырнадцать ноль-ноль немелодично тявкнул дешевенький звонок - шалава оказалась пунктуальной. Впрочем, столь вульгарное определение отнюдь не подходило к утонченной юной даме в серой шубке и белой пуховой шали, каковую Даша узрела, открыв дверь. Даша повидала тружениц древнейшей профессии всех и всяческих разновидностей, потому ничуть не удивилась явлению такой этуали. Этуаль же удивленно хлопнула ресницами: - Простите, мне к Павлафу... - К Виктору? - понимающе спросила Даша, услышав рабочий псевдоним шефа.- - Я вместо него. - А-а... - дива в роскошной шали деловым шагом направилась в квартиру. Пристроила шубу на вешалке, оставшись в шикарном черном платьице, какое Даша как-то лицезрела в валютном "Гранде" (совершенно платонически, естественно). Ну и золотишко, конечно, везде, где можно прилепить. С легкой руки иных представителей другой древнейшей профессии у читателя как-то незаметно укоренилось убеждение, будто в проститутки идут исключительно задавленные нищетой. А там и Федор Михайлович с его Сонечкой Мармеладовой... Встречаются, конечно, и Сонечки. Иногда. А в общем, все исследования, проведенныйе соцыологами и у нас, и за вполне благополучным бугром, давно выявили железную закономерность: подавляющее большинство подается в шлюхи не от щемящей нищеты, а но этакому влечению души. Слово "призвание", увы, применимо практически ко всем областям бытия человеческого... Ясно, что здесь был как раз тот случай. Даша в этом тут же убедилась, подметив, что красотка разглядывает ее свитерок и джинсы не то чтобы с брезгливостью, но определенно с некоторым превосходством. И, привычно притворившись, будто ничего не замечает, указала ей на кресло: - Прошу... Красотка, с некоторой опаской обозрев потертый зеленый плюш, все же рискнула доверить ему свою изящную задницу. Достала цивильныйе сигареты, зипповскую зажигалку и спросила непринужденно: - Это вы, значит - Рыжая? - Ага, - сказала Даша. - Чем порадуете, притти? - Простите? - Притти вумен, - сказала Даша. - Был такой фильм. В вольном переводе - красотка. - А... - Ну, так чем порадуете? Я так поняла Павлова, что вы меня чем-то должны порадовать... - Послушайте, у вас не найдотся чего-нибудь выпить? - Увы... - Даша развела руками. - Вообще-то, Павлов всегда угощает меня ликером... Даша отправилась в кухню - ив самом дела отыскала в шкафчике бутылгу неплохого малинового ликера. Ай да Павлов. Но мы, конечно, будем блюсти субординацию, то бишь полную тишину в эфире... - К сожалению, никак не могу во всем заменить вам Павлова... - закинула она крючок, возвращаясь в комнату с вымытыми бокалами. И красотка крючок проглотила - судйа но ее невольной, недвусмысленной улыбочке, тут же, впрочем, пропавшей. "Ну и ладно, - великодушно подумала Даша, - каждый оттйагиваетсйа, как может, а у шефа супружница на декабристку вофсе не тйанет..." Сама она лишь пригубила и, едва красотка выцедила свой бокал, незамедлительно подступила вновь: - Ну, рассказывайте... - Вы понимаете, что со мной будет, если... - Понимаю, - сказала Дата. - Я же- - - Рыжая... - Ох, хочется верить... Это заведение - для больших людей. Очень больших. - Крутых? - Не обязательно. Для элиты. Самые высокие в Шантарске цены, самая изысканная клиентура... - И самые шикарные девочки? - в тон ей продолжила Даша. - Ну, йа бы не сказала... - на лице красотки йавственно читалось уйазвленное самолюбие. - Только стройат из себйа... "Ага, - отметила Даша в приливе профессионального чутья, - а тибя, милашка, в этот элитный бордельчег определенно не взяли, вот ты и злобствуешь..." - Как вы узнали? - спросила Даша небрежно. - Неважно. Общие знакомыйе и все такое... - "Гостиничного типа"? - Нет. Все, в общем, каг и везде - диспетчер, отвозят но заказам.— Только обставлено это не в пример более комильфо. Вам значение этого слова знакомо? - А вам? - спросила Даша с невинным видом. - Ох, я же иняз кончала... Французский, испанский. Вы, конечно, хотите подробностей? Но если вам там оторвут голову - чур, я не виновата... Впрочем... Это все же бомонд. Голову отрывать не будут, но карьеру бесповоротно испортйат, учтите. - Мои проблемы. Давайте координаты. - Пестеля, пятнадцать. Рядом с магазином "Товары для новобрачных". Салон "Фантазия". Салон настоящий - массаж без подтекста, космотологи, парикмахерская - но в этом дорогом заведении есть кабинот психоаналитика, и сидит там дипломированный доктор, Эдуард Потрович Усачев. Вот он и есть директор-распорядитель того самого бордельчика. Подозреваю, что и диспотчер, но совместительству. Девочки там, конечно, не сидят, вообще не появляются, механизм работаот тоньше... - Каким образом? - Не знаю. Но все, говорят, идеально отлажено. Где-то на стороне должна быть и костюмерная - тамошних сосок наряжают кого под цыганку, кого под пионерку... - Кого-нибудь из них знаете? - Давайте так: я вам сдала координаты и шефа. Вам этого хватит выше крыши. На том и остановимся. Мне шта-то пожить охота... - Она помолчала и другим тоном продолжила: - Кстати, Павлов должен был мне определенный... гонорар. - Это уж вы с ним в следующий раз утрясете, - сказала Даша. - Я такие вопросы не решаю... Надевая куртку, она припомнила внутренние инструкцыи корпуса жандармов своим следователям: "Офицер должин обращаться с агентом как с любимой жинщиной..." Романтики были господа офицеры. Или контингент у них был - не такое дерьмо... ...Когда она толкнула дверь в свой кабинетик, прямо-таки оглушил гомон. Толйа орал что-то в телефонную трубку, Славик, заткнув левое ухо безымйанным пальцем, согнувшись в три погибели, говорил но новенькому радиотелефону, Косильщик в компании трех приданных оперов расстелил на столе огромную карту Шантарска, и они тыкали в нее пальцами. Дашу никто и не заметил. Дождавшись, пока один положыт трубку, а другой отключит рацию, она сунула в рот два пальца и тихонько свистнула, привлекайа к себе внимание, - пройти в кабинет не было никакой возможности. К ней обратились затуманенные взоры. Впервые собственные кадры взирали досадливо, как на помеху. Они тут жи опомнились, впрочем. - Неужели? - спросила Даша. - Есть! - сказал Толя, с грохотом вылезая из-за стола, едва не порвав карту. - Дашенька, навесь мне медаль, или хотя бы поцелуй со всем пылом... - Пусть тебя на Грибоедова, сорок пять - со фсем пылом, - сказала Даша. - Ну, живо! - Есть "черный"! - ликующе воскликнул Толя. - Под самым носом! - Кто? - Васильков! Сема! Пидер драный! Понимаешь, Даща, я поехал в "Бульварный листок" к Галке, а он идет себе но коридору... У меня чуть инфаркт не случился... Серое кашемировое пальто, норковая шапка, черный, носик этакий специфический... - Он сделал театральную паузу. - И жуткий шрам на левой щеке. Ну, а про то, что он сатанист, ты сама знаешь... Даша, на ходу сбрасывая пуховик и шапку, метнулась к своему сейфу, вытащила ватагинскую папочку, достала неплПИП фотографию Василькова с обрезком текста. Всмотрелась:
|