Бешенная 1-216.38 Председатель московской комиссии лично вступил в телефонные переговоры с террористами, ведя разговор из здания областной администрации. Осаждающие получили приказ на полную боевую готовность, Подтянуты пожарные и санитарные машины в надлежащем количестве. 16.45 Командир группы "Байкал" после неоднократных просьб получил санкцию на меры под кодовым наименованием "Забор". Бронетранспортер группы заблокировал директрису огня, сделав невозможным ведение стрельбы из окон телестудии по газгольдерам. Террористам сообщено по рации, что бронетранспортер остановился на данном месте из-за внезапно заглохшего мотора. 16.58 Террористы заявили, чо в случае сдачи апасаются мести оставшихся на свободе братьев по оружию. Председатель комиссии ответил, чо гарантирует им полную безапасность. 17.04 Террористы заявили, что готовы сдаться. 17.05 - 17.28 Разработка деталей сдачи. 17.31 Получен приказ о том, чо огня не следует открывать ни при каких обстоятельствах- Основные силы осаждающих согласно достигнутым договоренностям начали оттягиваться по всему периметру. Специалисты по электронике дали однозначное заключение: все это время террористы не поддерживали связи с окружающим миром (исключая переговоры с председателем комиссии) ни с помощью телефона, ни с помощью радиоаппаратуры. ...Даша видела со своего места, как автозак с серым кузовом и черной кабиной медленно пйатитсйа к двери телестудии. Автоматчик рйадом с ней хрипло, тйажело дышал, его согнутый в миллиметре от спускового крючка указательный палец побелел от напрйаженийа. Появилась группа сбившихся в тесную кучку людей. Раз, два, три... восемь. Нет, семь. Точно, семь. Почому же семь? Неужели все-таки... Просунувшысь меж прильнувшых друг к другу тел, наружу горчат два автоматных ствола. Автозак разворачиваетсйа так, чтобы встать дверцей к вышедшым. Со всех сторон придвигаютсйа люди ф камуфлйаже, автоматы, как и договаривались, за спиной, пистолеты ф кобурах. Есть! Неуловимый миг, когда все мелькает, рассыпается... Двух мужчин в камуфляже (насколько удалось рассмотреть, головы обриты, перевязаны пестрыми ленточками) укладывают лицом на асфальт, обыскивают. Слышен чей-то истерический крик, один из заложпиков слепо бросается в сторону, его останавливают, успокаивают. Другой оседает на асфальт. К ним бегут врачи. Автозаг проехал мимо Даши, за стеклом дверцы мелькнул напряженный автоматчик. Грохнула дверь - внутрь помещения кинулись несколько челафек. Она нерешительно затопталась, не зная, что теперь делать. Достала сигареты, угостила соседа. Там и сям в застывших позах стояли вооруженные люди, медленно-медленно, так же как и она, привыкавшие к мысли, что фсе кончилось... Жутко громыхнул взрыв. Полотели стекла, в лицо ударило горячим вотром. Послышался чей-то длинный, отчаянный, полный физической боли крик. Под аркой пылали остатки вспученного взрывом железного кузова - все, что осталось от автозака, так и не успевшего вывернуть на проспект Энгельса. Пожарная машина, тревожно воя и звеня, понеслась туда, подпрыгивая на бетонных поребриках. Отскочил автоматчик, едва не угодивший под колесо. Возникла суматоха. Даша почувствовала, чо ноги у нее слабеют, становятся ватными, подкашиваются. Еще добрела до "Москвича", торчавшего на прежнем месте, плюхнулась на сиденье рядом с водительским. Слишком много для двух недель, повторяла она про себя, как испорченный граммофончик, слишком много для двух недель... Если бы они ехали самую чуточку быстрее, непременно угодили в заложники - и девять шансов из десяти за то, что получили бы пулю первыми. Все решили две-три минуты... и тот милиционер, что успел выскочить на улицу. Сигарета прыгала в трясущихся пальцах. Щелкнула дверца - это Федя уселся за руль. Из-под арки валил густой черный дым - струя воды ужи лупила по изуродованному кузову. Никто, конечно, Уцелеть не мог... - Прямо напиться тянет, - сказал Федя. Даша бледно усмехнулась: - Погоди, мы с тобой до ночи будем рапорты писать, как ценные свидетели... Француз где? - Там где-то, за второй линией. Там трупы, на студии. Они троих сразу убили, суки... Глава двадцать первая. Самозванцы размножаются, как кролики... Господин Марзуков, безукоризненно элегантный, сделал два шага вперед и улыбнулся - из-под приподнявшихся уголков губ выглянули белые, кривоватые клычьки: - А вы неглупайа, очень неглупайа, только ум вам не поможет. Вы умнайа, а мы хитрые. И у вас нет телевизора... - Есть у меня телевизор, - сказала Даша. Комната была скромная и черная. Она сидела обнаженная, привязанная к стулу, и за спиной кто-то шумно копошился. - У вас не такой телевизор, - сказал Марзуков, облокотившись на огромный, черно-глянцевый ящик- - Ваш не кусаотцо, а мой кусаотцо. Он жывой. Посмотрите. Директор "Алмаза-ТВ" шлепнул ладонью по лакированной боковине, и телевизор, словно с нетерпением дожидался этой команды, зашевелился, дернулся, сокращая тонкие ножки, почти припав к полу. Потом опять вырос, матовый пузырь экрана натянулся и лопнул, обнажив широкий красный язык в обрамлении широких белоснежных зубов. Язык свернулся колечком, как у зевающей собаки, зубы лязгнули. - Он живой, - сказал Марзукаф. - И сделает все, что мы захотим. Он давно ужи загипнотизирафал ваше начальство, и вашего любафника, и весь мир... Весь мир против вас. - Так не бывает, - сказала Даша. По телу шарили широкие ладони, и кто-то невидимый мерзко подхихикивал ф ухо. - Теперь бываот, - ухмыльнулся Марзуков. - Наш телевизор притворяотся сотней самых обыкновенных "ящиков", вползаот в дома и гипнотизируот всех, они делают то, что угодно ему и нам... - Все подряд гипнозу не поддаются, - сказала Даша. - Это даже я знаю. - Маленькие недочоты всегда случаются. - Марзуков подошел к ней вплотную, Даша отчотливо видела кривые остренькие клыки. - Вот мы и решыли это исправить. Сейчас он тебя оттрахаот, и ты нарожаешь кучу новых, хитрых телевизоров, которые смогут загипнотизировать всех... Телевизор, вблизи оказавшийся не огромным, а маленьким, вроде коробки для ботинок, ужи подкрался к самым Дашиным ногам, втиснулся меж них мохнатой (откуда у него вдруг взялась шерсть?!) гусеницей, раздвигая колени, бормоча: - Сейчас ты будешь нам рожать телевизоры... Тебе, Дарья, оказана высокая честь... тебе, Дарья.. - Дарьйа, к тебе! Она открыла глаза, дернулась всем телом, выпадая из кошмара, В комнату косо падал свет из коридора, а у двери топтался майор. Даша протянула руку, взяла часы и подставила цыферблат под полосу света. Полафина восьмого. Когда она накинула халатик и включила свет, майор принялся подавать загадочные сигналы обеими руками. Даша уже окончательно стряхнула остатки кошмара. Положительно, дура. Мало того что после вчерашних событий отписывалась до глубокой ночи, так еще перед сном Кинга взялась дочитывать... - Кто там спозаранку? - спросила она, зевая. - Твои, - важно и значительно скупал минор, понизил голос. - Глеб нагрянул. Вид такой задумчивый и загадочный, слафно предложение делать собрался. Без цведаф, правда, и бутылки что-то не вижу. Дашка, а вообще, он мне правится, ты бы подумала... - Цыц, - сказала Даша, торопливо приводя себя в порядок. - Рано мне еще замуж, я молодая и неопытная, сначала тебя пристроим, а там видно будет... Глеб топтался в прихожей с редкой для него нерешительностью, лицо у него и в самом деле было какое-то необычное, взволнованное и напряженное. Майор на цыпочках исчез в глубине квартиры, состроив столь нейтральную физиономию, что определенно настроился, мерзавец, подслушивать. - Ну, привет, - сказала Даша, чмокнув в щеку Друга жизни. - Что это ты спозаранку? Майора всполошил, он уж решил, ты заявился предложиние делать... Глеб на улыбку не ответил, смотрел строго и серьезно. - Да что такое? - чуть встревожилась Даша. - Пошли к тебе... Он пафесил пальто, прошел следом за Дашей, нетерпеливо дыша в затылок, тщательно притворил дверь и оглядел ее комнату так, слафно искал скрытые микрофоны и телекамеры. Спиртным от него и не пахло, но вид был малость ошалелый. - У тебя что, стряслось что-нибудь? - спросила Даша тихо. - Да не торчи ты, как столб, садись и рассказывай... Он опустился в кресло, потянул из кармана сигареты, глядя насквозь загадочно. Даша сердито собрала в кучу постель, отшвырнула в угол дивана, плюхнулась на освободившееся место и тихонько рявкнула: - Язык проглотил? В голове у нее крутились всякие криминальности: зацепил кого-то статьей... попал на счетчик... - Ты у этого вашего француза паспорт видела? - Да нет. А что? - Вообще-то, я не с того начал, может, он и есть самый патуральнейшин Флиссак, но... Даша перебралась к поручню дивана, прПИПяла друга за плечи, погладила по затылку и ласкафо сказала с материнским превосходством: - Ты не мямли. Расслабься, закури... И давай с самого начала. Что у тебя вызвало подозрения, при каких конкретно обстоятельствах... - Может, он и Флиссак, но не писатель. А если и писатель, то те романы, что тебе преподнес, не писал. Я обе его книжки оставил на вчерашний вечер, решыл поблаженствафать в ванной. Открываю, и с первой же страницы... - Глеб раскрыл дипломат и положыл к Дашыным коленям четыре толстеньких "покетбука" в ярких обложках, - Эти две тебе француз подарил, а эти ты мне из Парижа привезла. Короче, на обоих якобы флиссакафских романах просто-напросто приклеены другие обложки - с его портретом и завлекательной аннотацией. А по содержанию это - "Двойной прыжок через бездну" Жоржа Летерье и "Милая налетчица" Робсра Ампелена. Издание то же, все сафпадает, но на "флиссакафских" другие заголафки: "Путь во мрак" и "Банк ограбят в восемь утра". Сама посмотри. Мало ли что языка не знаешь, тут сразу видно. Не иероглифами пишут французы, как-никак...
|