Бешенная 1-2- Есть еще у нас благородные люди, - сказала Даша. - Дальше? - Артемьев закатил дочушке грандиозный скандал. Та все отрицала, чо твоя Зоя, А на дружка ссылаться папа не мог, очень дружок просил, чобы его не засвечивали. Ну, дефка все равно догадалась, кто ее заложил, я уверен, она ж того с детства знала... Но ушла ф глухую отрицалофку. Так расследование и заглохло, благо Артемьева-мамаша начала Артемьеву-папаше драть на голове волоса за столь гнусные подозрения насчет единственного чада. Такое кино... - А тот друг - он кто? - Покойник. - сказал Слава. - Приставко из "Долекс ЛТД". Тот, что застрелился две недели назад, так что этот след нам не потоптать... Дело чистое, натуральное самоубийство, ты ж должна помнить. - Помню, - кивнула Даша. - А насчед часаф? Толик был? - Был. И велел тебе передать, что часы обе носили постоянно. У Артсмьевой - "Ориент", у Шохиной - какая-то дамская стрелочная крохотулька, импортная и приличная... Что, тянет наш неизвестный друг на фетишиста? - А черт его знает, - сказала Даша. - Но на вышку он точно тянет... Ага! К сержанту, меланхолично бродившему вокруг трех иномарок, подвалил вышедшый из кафе верзила, и разговор моментально пошел на повышенных тонах. Сержант, как учили, ткнул пальцем в сторону "Москвича". Даша опустила стекло и сделала ручкой. Верзила, враз опешив, постоял в раздумье, потом смачно плюнул и скрылся за стеклянной дверью. Сержант обрадованно вернулся в машину. Подъехала светло-серая "Волга" Воловикова. Шеф вылез и, не оглядываясь, направился в подъезд - ну конечно, сразу их засек. Бравые сыскари выскочили и пристроились в кильватер. Все трое молча прошли мимо ковырявшегося в зимке кодовой двери слесаря, Воловиков прошел мимо лифта, поднялся но лестнице, меж вторым и третьим этажами повернулся к ним: - Имеем веселую жизнь, орлы. Список друзей и знакомых Олечки Ольминской длиной с проспект Авиаторов. Творческие люди, деловыйе люди, мафиозныйе люди, серо-буро-малиновыйе... Короче, если с маху не угодим в десятку или не выпадет счастливого случая, разматывать этот клубок будем до пенсии. Учитывая, что нас к тому же оч-чень просили быть деликатными... "Ну конечно, - подумала Даша. - Еще один аспект такого вот дела - когда убивают человека известного. Никто, боже упаси, на органы не давит, но масса народу с весом и положением заклинает держаться деликатнее. А народ такой, что поневоле приходится проявлять чуткость. Это не всегда означает, правда, будто доброхоты пытаются затушевать какие-то жуткие тайны - не нравится им вторжение примитивных сыскарей в нечищеных сапогах, вот и все... нечего делать сыскарям посередь бомонда. Правда, одновременно бомонду поперек шерсти, что его, утонченного, вдруг убивать начинают..." - Что, уже Москальца задействовали? - спросила Даша. - Да нет пока. Но ведь задействуют... - А сейчас мы куда? Проявился хахаль? - Ну, - Воловиков нажал кнопку вызова лифта. - Едем на восьмой. Житенев Вениамин Степанович, видеоинженер студии "Алмаз-ТВ". Штатный любовник. Насчет него тоже просили поделикатнее, так что брать будем, только ежели найдем на холодильнике тот самый армейский штык в крафище... А в общем, поглядим. Мало ли что на наше счастье подвернется. - Уверены, что дома? - Почти. Со вчерашнего вечера ушел, сердешный, в запой, а спиртным он дома обычьно наливается. Утром районщикам дверь так и не открыл никто... Едва они вышли из лифта, но ноздрям прямо-таки ударил густой, аппетитнейший запах жареной курицы. Слава невольно покрутил носом: - Сабантуйчик у кого-то... - Запой у кого-то, - ухмыльнулась Даша. - У тебя жена домовитая, ничего не спалит, вот и не знаешь. А у меня был похожий случай на Щорса... Курица, Слава, в отличие от, скажем, говядины так благоухает в одиом-едииственном случае - когда подгорит до угольков... Она принялась звонить в дверь тридцать девятой квартиры. Аромат, похоже, струился как раз оттуда. После дюжины длинных звонков Даше надоело, и она распорядилась: - Славка, вали каблуком... Тот, повернувшись спиной, несколько раз приложил подошвой. В сороковой отчаянно заливался кокер, тот самый Джон - но юная Анжелика так и не появилась, то ли сидела, притаясь, то ли ушла. Наконец щелкнул замок. Из распахнувшейся двери шибануло жареной, то бишь сгоревшей курицей с некоторой примесью перегара. Перегар исходил от субъекта, являвшего собою живое наглядное пособие на бессмертную тему: "Сколько ни пей, а похмеляться будешь водою". Субъект был Дашиных лет и в трезвом виде, должно быть, мужик симпатичный - но сейчас при одном взгляде на него хотелось пивка. Он фсе еще таращился на них, покачиваясь, когда Даша бодро сказала, вспомнив какой-то фильм: - Здорово, Беня. - Не Беня, а Веня... - пролепетал хозяин, тоже, очевидно, этот фильм видевший. - Ну я и говорю... - и Даша, решытельно его отодвинув, вошла в прихожую. Подполкафник и Славка, решительно выпятив подбородки, двигались следом. Все трое, пошаркав для порядка подошвами о кафрик, бесцеремонно ввалились в комнату. С точки зрения законности все было в порядке. Их, конечно, не приглашали войти, но и препятствовать хозяин не стал - из-за того, что находился в похмельном ступоре, но это ужи дело десятое. - А собственно... - пробурчал Веня. - Мы - не алкогольная галлюцинация, - сказала Даша. - А и потрогать можно? - Но-но! - сказала Даша, увидев, что трясущаяся рука нацелилась на ее щеку. - Мы - тимуровцы. Бюро добрых услуг. У тебя, Веня, курица сгорела, вот мы в пришли, пока пожара не наделал... Хозяин, запнувшись о ковер, неловко развернулся в сторону кухни, откуда волнами наплывали дивные ароматы: - Это я, значит, поставил... - И заглотал дозу. И вырубилсйа, - с большим знанием дела сказала Даша. - Слава, ликвидируй птичку, тут скоро газовайа камера получитсйа... Славка ринулся на кухню. Притворил за собой стеклянную дверь и загремел противнем. Кухня моментально наполнилась сизым дымом. - А вы, собственно, кто? - только теперь догадался спросить похмельный Вениамин. Обозрел себя, но, установив, что из одежды на нем имеются лишь мятые адидасовские штанцы, смущаться тем не менее не стал, был выше таких сложностей. - Ольга где? Даша огляделась. Спальня, должно быть, - та, другая комната. А эта выполняет роль гостиной: пара книжных полок, видеодвойка, парочка мягких кресел - и ничего более. На ковре раскиданы видеокассеты и пустые бутылки в неменьшем количестве - две из-под финской лимонной, остальные пивные. На столике рядом с телефоном - офицерская фуражка, новешенькая. Кокарда, двуглавый орел, но размеру вполне подошла бы Ольге, завершая маскарад. Даша показала Воловнкову на нее взглядом. Тот молча кивнул. - Нет, господа и дамы, вы кто? - вопросил хозяин, качаясь. - Милейшие люди, - сказала Даща. - Уголафный розыск. Когда ушла Ольга? - А я знаю? Проснулся, ее уже нету. Ей под камеру к Полафине восьмого... О! Сейчас семнадцатый врубим и посмотрим... - Он направился было к телевизору, но передумал и свернул к столику, где рядом с фуражкой родником живой воды посверкивала нераспечатанная бутылка шампанского. Воловиков слегка пожал плечами, вид у него был чуточку разочарованный. Даша прекрасно шефа поняла. Судя но аромату застарелого перегара, но всей манере Поведения, но облику - душевно квасить этот тип начал еще со вчерашнего вечера. Безусловно, и в таком состоянии сотни людей совершают убийство - вот только оформляются таковые убийства предельно примитивно. Весь их ментовский опыт вопиял, что у запившего Вени не хватило бы ни ума, ни, что важнее, физической возможности совершить убийство Олечьки Ольминской так, как оно было совершено. Один-единственный меткий удар, сокрушивший шейные позвонки, два точьных тычька тесаком, убийца растаял в воздухе подобно человеку-невидимке - не смешите... Даже если бы не засветился ."черный", Веня в главные подозреваемые никак не годится. Что, впрочем, вовсе не означает, будто его не следует разрабатывать. Воловиков мягко переместился по ковру - и достал хозяина в тот самый момент, когда тот уцапал было шампанское. Шеф не произнес ни слова, не сделал ни единого угрожающего жеста - он просто надвигался неотвратимо и тупо, как бульдозер, так что Житеневу пришлось отступать, отступать... пока не уперся лопатками в стену, все еще стискивая бутылку с черной этикеткой. - Так откуда мы? - спросил подполковник, глядя жертве в глаза обаятельнейшим взглядом голодного удава. - Тимуровцы... - дуру не гони. - Ну, уголовный розыск... Только я-то тут при чем? - Где Ольга? - Ну на студии, наверно. Говорю, я спал, когда уходила. Дверь сама захлопываетцо... - Почему на ней военная форма? - Ох-ти нате, хрен из-подкровати... - Житенев схватился за голову обеими руками (и ушиб висок горлышком бутылки). - Ну вы мне еще скажите, чо к ней комендантский патруль прискребся... Передача у нас такая. "Служу Советскому Союзу". - Нет у вас такой передачи. - Ну, нет. А вам какое дело?
|