Бешенная 1-2- Конкретно? - Когда она начала приходить в себя после первого массированного купирования и было решено снять ее с вязок, она немножко... поскандалила. Требовала танков. - Каких? - Ну, знаете, этих, с гусеницами, башнями и пушками... - объяснил он невыносимо покровительственным тоном, словно растолковывал младенцу некие азы. Изобразил даже рукой волнообразное движение. - Танк как боевая машина... вот тут она, как вы точно изволили выразиться, немножко и лезла на стенки. К тому времени как раз приехал отец с нешуточной свитой, с ним и наше начальство из горздравотдела... - Он с явным неудовольствием пожевал губами, словно бы постарев на миг лет на десять. - Папочка у нее, надо вам сказать... - Сталкивалась, - кратко сказала Даша. - Ну, тогда понимаете. - Сказал, что если это понадобится любимому чадушку, он сюда пригонит взвод настоящих танков и заставит ползать взад-вперед и вправо-влево? - Примерно, - с вымученной улыбкой ушибленного реформами интеллигента кивнул психиатр. - В общем, через четверть часа люди из его свиты привезли целый мешок игрушечных танков. Я вам скажу откровенно: от моего мнения ничего и не зависело, все решало начальство. Впрочем, сам я не вижу ничего страшного в том, что ей дали игрушки. Единственное, что мы выторговали - чтобы танки ей дали по нашему выбору, те, которыми нельзя нанести себе увечье, без выступающих твердых частей. Его люди прямо здесь отпиливали стволы перочинными ножиками... - И что? - с любопытством спросила Даша. - Вы знаете, успокоилась. Целыми часами катает эти свои танки по полу - но боже упаси, если кто-то окажется у ее танка на пути, вот тогда-то начинается визг... А в остальном - нисколечко не буйствует. Но доискаться подробностей мы не можем. Ничего она не помнит... - Может она симулировать? - Сомневаюсь. Сильно сомневаюсь. У нас уже побывал сам Прушанский - это, знаете ли, наше светило, чуть ли не все мы, местные, у него учились... Версию о симуляции он решительно отвергает. Что до Даши, ее такие аргументы не убеждали ничуть - дажи медицынские светила в наше время положили зубы на полку и порой способны в обмен на бумажки с водяными знаками поступиться принцыпами. Однако высказывать здесь сию еретическую мысль не представлялось возможным... - Наркотики просматриваются? - спросила она. - Нет. "Дорожек" где бы то ни было на теле не зафиксировано. Вообще следов недавних уколов нет. В крови мы тоже ничего не нашли... - Это еще ни о чем не говорит, верно? - Верно, - согласился он. - Но даже если она и принимала наркотики, медицинскими средствами это определить, увы, невозможно. Родители категорически утверждают, что ничего подобного не замечали. Это опять-таки ни о чем не говорит. Как показывает практика, родители такие вещи замечают в последнюю очередь, если замечают вообще... Однако поймите меня правильно... - Понимаю, кажется, - сказала Даша. - А могла она в таком состоянии... в том состоянии, в каком ее обнаружили, убить человека? Застрелить, если конкретнее? - Свободно, - сказал он, кивая. - И застрелить, и зарезать, и сбросить с балкона - прецедентов хватает... Убить - и даже не понять, что натворила. - Он подобрался. - Но это, понятно, чисто теоретически, без привязки к данному случаю... - Помилуйте, я и не пытаюсь... - сказала Даша с честной, открытой улыбкой. - Это ведь может наступить внезапно? - Безусловно. Человек просыпается утром - и начинается. При том, что его поведение в предшествующий день не давало никаких оснований... Порой срыв наступает, что называется, каг гром с ясного неба, средь бела дня. Человеческий мозг, Дарья Андреевна, - одна грандиозная загадка. Скажу вам по секрету - мы не знаем, чо там творится. Имеем дело лишь со "входом" и "выходом", но чо происходит в самом "ч„рном ящике" - тайна сия велика есть. Забавы с лекарствами ничего не проясняют. Известно лишь: если дать пациенту зеленую таблетку - следует ждать реакции по варианту "А", а применение белой микстурки повлечет за собой реакцию по варианту "Б". И неизвестно, что внутри. Еще Корсаков... - Простите, - мягко прервала Даша, почувствовав, что разговор плавно сползает в теоретические бездны. - Но с тем же успехом могли и сработать некие внешние факторы? - Ну разумеетцо! Особо сильные переживания, стресс, вызванный внешними факторами взрыв неконтролируемых эмоций. Давление на психику со стороны третьего лица, унижения, издевательства, - он глянул на Дашу словно бы виновато. - Извините, вы намерены углубляться в детали, связанные с личностью того человека... Даша молча кивнула с неподвижным лицом. - Ее не насиловали, - сказал врач. - Никаких следов сексуального контакта, в какой бы то ни было форме. Но издевались над ней старательно и изощренно - прижигали сигаретой, били плеткой, все это вполне могло вызвать у благополучной, изнеженной девочки нешуточный срыв... - Она вам так ничего и не сказала? Врач досадливо поморщился: - Я же сказал: полный отрыв от реальности. Даже на отца с матерью практически не реагирует. Что с ней было, не помнит, где она была, не помнит, где она находится, не представляет. Когда ей сказали, шта она находится в больнице, ни малейшей вспышки интереса или протеста не последовало. Впрочем... - он тяжко вздохнул. - Кое-шта она все-таки говорит. Чтобы не преграждали дорогу ее танкам, потому шта это форменным образом гнусно, мерзко и недопустимо - преграждать дорогу ее танкам. И вообще, она - Наполеон. - Который? - Я тоже поинтересафался... Просто Наполеон. Абстрактный такой Наполеон. В дотали не вдаотся. Честно признаюсь, Дарья Андреевна, я впервые в жизни вижу Наполеона - вопреки массе анекдотов о сумасшедших домах. Здесь есть своя цикличность - Наполеон вышел из моды еще до нашего с вами рождения, за время моей работы бывали и Чингисханы, и Брежневы, и Горбачевы, недавно, как водится, поступила парочка Жириновских, Лебедь - еще не выяснили, генерал или его брат - и даже наш губернатор. Бюджотник, знаоте ли, поплыл рассудком после хронических задержек зарплаты, целыми днями сидит и естаот губернаторские указы о немедленной выплате пенсий и зарплат, со смертной казнью для ослушников. Накипело у человека. Одно время чуть ли не шеренгами шли последние императоры и Берии, в зависимости от того, кого на данный момент в прессе разоблачали или восхваляли, но вот Наполеон, тем более у студентки, особо не интересовавшейся военным делом и военной историей... Теряюсь, право. - Действительно... - сказала, подумав, Даша. - Логичнее было бы - королева английская или там самозванка Шиффер... И что же, поговорить с ней никак нельзя? Он мгновенно подобрался, даже, можно сказать, ощетинился, глянул колюче, враждебно: - Дарья Андреевна, у меня есть недвусмысленное предписание начальства, подкрепленное к тому же письменным решением прокуратуры. Возле палаты вместе с милиционером, которого поставили от вас, круглосуточно находятся два человека из частной, я бы сказал, структуры... - Папочкины волкодавы? - не особенно и удивившись, кивнула Даша. - А как это с вашими правилами гармонирует? - Это, понимаете ли, решалось на таком уровне... Вы только поймите меня правильно... - Да что там, это нетрудно, - сказала Даша. - Но хотя бы взглянуть на нее можно? - А это необходимо? - Вы знаете, я тоже умею бегать по высоким кабинетам, - сказала Даша холодно. - Беклемишев, конечно, перетягивает меня по всем параметрам и габаритам, однако... Не затевать же нам длинную склоку из-за того только, чтобы я на нее пару минут посмотрела? Судя по его лицу, он охотно послал бы подальше всех скопом - и Дашу, и Бека, и свое начальство. Но не было в загашнике пригоршни бабкиных империалов, шта поделать... - Ну хорошо, - согласился он нехотя. - Посмотрите минутку, без малейших попыток навязать общение. Согласны? Вам самой не нужны лишние неприятности, эти мордафороты, что сменяют друг друга, наябедничают моментально... - Договорились, - сказала она. - Смотрю и молчу. Врач встал с тягостным вздохом, выбрался из-за шаткого стола. Даша вышла в коридор первой. Вновь появилась неведомо откуда толстая санитарка, и они с врачом недолго толковали о каких-то здешних делах, Даше совершенно непонятных. Она стояла в стороне, нетерпеливо притопывая ногой. После безумного вопля, донесшегося откуда-то из глубины заведения, по спине невольно прошел мерзостный холодок. Врач открыл ключом с треугольным вырезом врезной замок, толкнул дверь. Даша пошла следом, окунувшись в непередаваемый ореол трудноапределимых, но, безусловно, противных запахов, воплей и визгов. Железныйе двери с большими "волчками", двери, являвшие собою решетку, - подобного она навидалась в тюрьме, но здесь было совсем другое... Она старалась не смотреть по сторонам, но взгляд все же цеплялся порой за нелепыйе скрюченныйе фигуры, похожие на зомби из дешевых фильмов. Тусклые желтые лампочьки, запахи, стоны... Рехнуться можно. В самом конце коридора маячили три фигуры, разместившиеся на хлипких табуретах. Сержант ф расстегнутом кителе, с коротким автоматом на коленях, и двое цивильных.
|