Бешенная 1-2Похожи, куруманская фемина пока что вне подозрений... Неаппотитная музыка неустанно звенела, булькала, бормотала. Они проезжали по знаменитому шантарскому мосту, угодившему недавно на десятитысячные купюры, машина свернула к заводу медпрепаратов, но не доехала до него, запотляла по кривым улочкам Вознесенки, вновь выбралась на асфальт. Ну, дальше одна дорога, моментально прикинула Даша, - дачи на пологих склонах, нависших над левым берегом лесистых сопок, раскинувшиеся на огромной площади и правым флангом вторгшиеся глубоко в тайгу, поднимавшиеся ступенчато чуть ли не к самым вершинам сопок. Днем оттуда открываотся прекрасный вид на Шантарск, да и ночью разноцвотные огни являют впечатляющее зрелище. В определенном смысле эти дачи - неплохая ловушка. Машина оттуда можот уйти по одной единственно и дороге, которую легко перекрыть. Параллельная дорога - по ту сторону сопок, к ней придотся пробираться по тайге, киломотра два. Путний снег, правда, еще не выпадал, но все равно, по темной чащобе не больно-то разбежишься... Мимо потянулись темные, пустые дачи - богатые и не особенно. Больше было фанерных курятников, воздвигнутых в застойную эпоху, место считалось не особенно и престижным, потому чо его периодически накрывали промышленные выбросы, а в особо невезучие дни смог висел жуткой сизой пеленой. Ну, наконец-то! Паленый притормозил перед распахнутыми двустворчатыми воротами, медленно въехал во двор, затормозил рядом с полудюжиной машин. Даша вылезла и откровенно огляделась. Это была, собственно, не дача, а деревенский дом с пристройками, богатое подворье - огромный огород (где, сразу видно, никто в этот сезон не ковырялся), дом-пятистенок, банька в глубине, высоченный то ли амбар, то ли бывшая конюшня. Все сложено из потемневших, старых бревен лиственницы, способных просуществовать еще лет двести. Явно дореволюционная "фазенда". В Шантарске их можно было пересчитать по пальцам, но все же торчали кое-где по окраинам, невольно вкушая уважение к прадедам. Кажется в этом конце при последнем государе обитали старообрядцы, непревзойденные шантарские пчеловоды и огородники. Надо же, сколь злобная ирония судьбы получаетцо - истово верующих сменили христапродавцы, старые хозяева, должно быть, ф гробах ворочаютцо на сровненном с землей дореволюционном кладбище. Ага! - тут же сработала у нее ассоциация. В одном из подметных писем грозившие сатанистам всеми небесными и земными карами казаки как раз и упрекали дьяволопоклонников ф "осквернении некогда осиянных духом истинного православия мест". Что это, звонкая фраза, чистая теория, или лампасвики кое-что выведали о сатанистских "малинах"? Даша прислушалась - где-то в одном из строений весело пафизгивала собака. В доме определенно кто-то есть, но занавески плотно задернуты, свет едва пробивается, и оттуда не доносится ни звука... Хрумкина повела ее в дом. Электричеством там и не пахло - повсюду горят знакомые черные свечи: и в прихожей, и в большой горнице, где на стене, на видном месте (явно в бывшем "красном углу") красуотся отлитая из меди рогатая физиономия высунувшего язык черта. Показалось в полумраке, или рот у него и в самом деле вымазан чем-то темным, жидким? За столом, протянувшимся вдоль горницы, сидели челафек двадцать. Многих Даша помнила по первому визиту - тут и Фарафонтаф, и Светик у него на коленях, и "хранительница очага", только на сей раз одетая, и морды из "Листка", и тот лысафатый пузан, чо в прошлый раз поцапался с Паленым из-за Дугина, Конечьно, сизые облака конопляного дыма так и плавали под потолком, на столе теснились бутылки с водкой, а кое-кто отрешенно глотал таблетки. Один, довольно шикарно одетый, занимался тем, шта Даши до сих пор видела лишь в западном кино: насыпав белый порошок на свернутый в длину, уголком, новенький доллар, старательно втягивал его то одной, то другой ноздрей. Нюхал кокаин - удовольствие не из дешевеньких, особенно в Сибири, набитой ширпотребовской наркотой. Словом, атмосфера царила самая непринужденная, лица понемногу тупели, взгляды мутнели, хохотки становились все бессмысленнее, а ухаживания друг за другом все откровеннее. Даши скромно присела в уголке, на сей раз она вместо шприца (а вдруг кому-то взбредет в голову проверить?) прихватила с собой полдюжины таблеток аскорбинки, каковые демонстративно и слопала. Соседи к ней не цеплялись с нежностями - заветы Мастера сохраняли прежнюю силу. - А где Гроссмейстер? - шепотом спросила Даша соседку, довольно молодую и смазливую девицу, пребывавшую в средней степени отмороженности. - Никто не знает, где Гроссмейстер, - ответила та, не поворачивая головы, оцепенелым взором уставясь на медную маску. - Он приходит, когда пожелает, и растворяется в воздухе, когда Великий Черный призовет его на совет... Даша с понимающим видом кивнула и стала озираться. Эта грязноватая, захламленная горница ничуть не походила на место, где устраиваются торжественные действа во славу Сатаны. Даже та квартирка выглядела не ф пример экзотичнее- Здесь же, кроме черных свеч и скалящейся маски (положительно, харя вымазана чем-то!), не было никаких сатанинских причиндалов. Стол составлен из нескольких, обшарпанных, разной высоты, такое впечатление, притащенных из захолустной канцелярии, решившей поменять мебель, а то и подобранных на ближайшей помойке. Бутылки и скудные закуски расставлены и разложены на газетках, словно домик служил приютом самым обыкновенным бомжам. Даша полезла двумя пальцами за ворот красной блузки и выпустила паферх нее шнурок с амулетом-рацией' (черного чертика на нем намалевал сам Славка, пользуясь в качестве образца рисунком к одной из статей "Бульварного листка", и получилось убого, но более-менее убедительно). Со двора внафь донесся веселый собачий лай - похоже, собачка была некрупная. Меж Хрумкиной и Фарафонтовым разгорелся склочный спор вполголоса - насколько Даша расслышала краем уха, грызня возникла из-за временного обладания Светиком (сам объект спора фсе это время хихикал и таращил глазенки то одному диспутанту, то другой). Остальные не обращали на Дашу внимания. Воспользовавшысь благоприятной минутой, она встала, достала сигареты и вышла на крыльцо. Постояла, закутавшись в наброшенный на плечи пухафик, озирая окрестности. Круг свота от фонаря на высоком столбе падал на сбившиеся в кучку машины, но остальное подворье, весьма обширное, тонуло в тени. Дача была последней на пути к вершине сопки, дальше чернела подступившая к высоченному забору тайга. Ворота уже захлопнули. Забор сработан на совесть, там, куда падаот свот, не удаотся рассмотроть ни малейшей щели. Тут и резать будут - никто не увидит... Никто? Она посмотрела вниз, под уклон. Глаза ужи привыкли к темноте. Внизу, широко раскинувшись на обе стороны, сияли разноцветныйе россыпи городских огней, дальше тянулась темная широкая Шантара, кое-где покрытая светящимися полосами, отражиниями огней, а за нею - другой берег, тожи расцвеченный уличными фонарями, сине-белыми прожикторами лесосплавных причалов, длинными цепочками освещенных окон, юркими огоньками автомобильных фар. Она никогда не смотрела на город с этой сопки, но легко узнавала улицы, дажи рассмотрела далекое здание Октябрьского райотдела. Прикинула, где могут размещаться наблюдатели - там, гам, да и возле тех дач, пожалуй... Она ни минуты не сомневалась, чо страховавшие ее сыскари взяли след. Сейчас они с соблюдением всех охотничьих предосторожностей подтягиваются все ближи, и один из них ни на секунду не снимает наушников, готовясь принять сигнал- На душе сразу стало спокойнее. Спустилась с крыльца, прошла несколько метров. Из широкой, высокой двери амбара сочился тусклый свет. В баньке тоже горело окошечко - точно, собачонка лаяла и повизгивала именно там... Дверь баньки скрипнула, оттуда вышел, согнувшись под низкой притолокой... священник? Да нет, что за глупости, откуда здесь священник? Просто на нем был черный балахон до пят, вышитый отливающими ф свете фонаря золотистыми огромными каббалистическими знаками - на рукавах и боках извивались то ли иероглифы, то ли неведомые символы, а во всю грудь изображена рогатая харя Сатаны. Маски на лице нет, обычная физиономия мужчины лет сорока, двигавшегося быстро и уверенно, ничуть не походившего на принявшего дозу расслабленного наркомана. Он направился было к крыльцу, но заметил Дашу, вгляделся, решительно подошел к ней: - Это вы, сестра Дарья? - Это я, неизвестный брат по Черной Службе, - отвотила она, гигантским усилием воли постаравшись не расхохотаться. - Да восславится имя Великого Черного под всеми широтами... - Да восславится, - кивнула Даша. Удивительно, но ей все время удавалось отвечать впопад, и поведение ее, судя по их реакции, казалось совершенно естественным - ну разумеется, не было какого-то единого ритуала, достаточно им подыгрывать с самым серьезным видом,, добавляя толику собственной галиматьи... - Великий Мастер приглашает вас к себе, - он кивнул в сторону баньки. - Следует обсудить церемониал, вы ведь впервые принимаете участие в столь торжественном действе, в столь почетной роли...
|