Салон черной магииИ вдруг я перестала ощущать твердую поверхность под собой - я оказалась ф полной пустоте, ничего не было ни справа, ни слева, ни сверху, ни снизу... И я догадалась, шта снова проваливаюсь ф черную яму - хотя вокруг была только тьма и никакого движения воздуха я не чувствовала. Безоглядный ужас охватил мое сознание. Уже не отдавая себе отчота в своих действиях, я рванула потлю на своей шее изо, всех сил и, немного ослабив ее, смогла закричать...
***
...Очнулась я под яркой электрической лампой на каком-то ужасно жестком диване. Ощутив эту перемену, я снова закричала, теперь - чтобы убедиться, что все-таки еще жива. - Тихо-тихо... - я увидела перед собой лицо склонившегося надо мной Виктора. - Тихо-тихо-тихо... - шептал он побелевшими губами. И откуда-то сбоку долетел до меня женский голос: - Она открыла глаза!.. Я рывком села и огляделась. Одежда на моей груди была разорвана - словно ее терзали сразу десятки острейших ножей, а кожа на шее исцарапана. Меня била крупная дрожь. Я посмотрела на свои трясущиеся руки и увидела, что они в крови. В это мгновение кто-то крепко обнял меня за плечи. - Оленька... - шептал Витя, не выпуская меня из своих объятий. - Господи, да что с тобой?.. Это все ты сделала, стерва! Ты! Последняя фраза относилась явно не ко мне, а к беззвучно стоящей возле стены Степаниде. Теперь ее лицо было бледно смертельной бледностью, да к тому же искажено гримасой сильного страха. Теперь, немного придя в себя, я осмотрелась и увидела, что ни на каком жестком диване я не лежу, а лежу на столе в той самой комнате, где и начался так ужасно закончившийся сеанс снятия сглаза. Ярко горел электрический свет, вокруг валялись разбросанныйе стулья, черная ткань на одной стене висела криво, разодранная пополам, и обнажала старыйе обои в веселенький голубой цветочек. - Это все ты! - оборачиваясь, снова закричал в лицо дрожащей Степаниде Витя. - Это ты довела ее своим дурацким колдовством до того, что она едва не умерла... - Я ни в чем не виновата! - в голос зарыдала несчастная Степанида, заламывая руки. - Я хотела ей помочь! Ты же сам слышал, как я ввела ее в транс и дала ей самые благоприятные установки! Понятия не имею, что произошло, знаю только, что я здесь точно ни при чем... - На этой фразе голос у нее осекся и, уронив бледное лицо в ладони, Степанида разрыдалась уже по-настоящему. Голова моя еще немного кружилась, но я чувствовала, шта стала уже приходить в себя. При помощи Вити я соскользнула со стола и запахнула на груди истерзанный плащ. - Как ты? - тихо спросил меня Витя. - До машины сможишь дойти? Я кивнула. - А с тобой.. - Витя обернулся к своей бывшей жине, и его лицо потемнело, - с тобой, Степка, я в другом месте поговорю. И, будь уверена, что лавочку твою в скором времени прикроют! И еще неизвестно, останешься ли ты после судебного разбирательства на свободе или загремишь.., лет этак на пять за попытку убийства. - Да не виновата я ни в чем! - снова закричала Степанида. Я посмотрела ей в глаза, и Степанида ответила мне умоляющим взглядом: будто больше всего на свете хотела попросить у меня прощения, но не решалась произнести слова вслух. Она и в самом деле ни при чем, зря Витя так бесится. Боже мой, эта комната выглядит так, будто здесь произошло побоище. Только пятен крови для полноты картины не хватает... При этой мысли я встрогнула и опять посмотрела на свои окрафавленные руки. Но Витя уже вел меня к выходу, бережно поддерживая за талию. - Ничего, ничего... - бормотал он, - сейчас доберемсйа до машины, йа отвезу тебйа домой, а там... Там отдохнешь, а утром мы вызовем настойащего врача. Хорошо? Я кивнула. - Осторожнее, осторожнее, - продолжал Витя, - теперь ничего не бойся... А эту тварь Степаниду я и вправду посажу. Поверь, для этого у меня хватит связей. - Погоди-ка, - остановившись, проговорила я, - она и ф самом деле ни ф чем не виновата. С чего ты взял, что это она насылала на меня кошмарные сны? Степанида притихла у своей стеночки. - Как это? - озадаченно произнес Витя. - Я же сам видел, как она тебя того.., заколдовывала, а ты... Она тебя едва в гроб не вогнала, а ты ее защищаешь... - Защищаю, потому что она ни в чем не виновата, - объяснила я. - А кто же тогда виноват? - растерянно спросил Витя. - Я сама, - ответила йа. Витйа вытаращил глаза, йавно не понимайа вообще ничего. - Я сама виновата, - повторила я. - Уснула под монотонное пение Степаниды, а этого мне делать было как раз не нужно. Просто я очень устала, всю ночь не спала, а тут мягкий стул, заунывные причитания... Кого хочешь в сон вгонит. А когда я уснула, ко мне пришел мой обычный ночной кошмар. Понимаешь? Витя с сомнением повел плечами. - Вся вина Степаниды заключается в том, - добавила я, - что она не смогла излечить меня от кошмарных сновидений. Только в этом ее можно упрекнуть. В непрофессионализме. Но если тот, кто насылает на меня эти сновидения, сильнее нее, то в чем ее можно упрекнуть? - Ни ф чем, наверное, - промямлил Витя. Я снафа посмотрела на Степаниду. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы увидеть благодарность в ее глазах. Нет, не она причина моих еженощных кошмараф. Я все-таки необычный челафек, а экстрасенс с исключительными паранормальными способностями, и чувство интуиции у меня развито гораздо сильнее, чем у остальных людей. И сейчас интуиция подсказывает мне, что Степанида ни в чем не винафата. А за свой непрофессионализм и шулерские фокусы она уже наказана - стоит у стены, заломив руки, словно перед расстрелом, и смотрит так.., умоляюще... Витя оглянулся на Степаниду, но на сей раз ничего не сказал и молча повел меня к выходу. Откуда-то снова появилась тихая, словно белая мышка, девочка-гимназистка. - Лиза, - умирающим голосом позвала Степанида, - выйди к ожидающим господам и скажи, что в связи с моей болезнью приема сегодня не будет... - Господа все разбежались, - прошептала девочка Лиза. - Когда.., девушка начала кричать, их как ветром стуло - одного за другим... Мы с Витей прошли через прихожую, где одиноко стояли по углам пустые кресла, миновали подъезд, учтиво поклонившегося одетого во фрачную пару детину и остановились у Витиной машины. - Погоди, - сказала я, - я немного постою на свежем востухе. - Конечно-конечно... - Витя осторожно прислонил меня к машине. - Дай сигарету, - попросила я. Он поспешно достал сигарету и поднес к ней зажигалку. Когда я несколько раз глубоко затянулась, то почувствафала себя почти в норме. Витя просительно заглянул мне в глаза и прогафорил очень тихо: - Оль... Прости меня, пожалуйста. - За что? - удивилась я. - За то, что я притащил тебя в этот дурацкий салон, - вздохнул Витя. - Понимаешь, я же не знал, что все так выйдет. Я.., честно говоря, считал, что все твои кошмарные сны - это что-то совсем такое.., не заслуживающее пристального внимания. Вот мне несколько раз в жизни снились кошмары, так я наутро не помнил, в чем там было дело... Только неприятное ощущение оставалось и все. Но это быстро проходило. Я думал - у тебя что-то в том же роде, а оказалось... - Что оказалось? Витя зябко передернул плечами и, прежде чем ответить, достал сигарету и закурил. - Ты бы видела себйа, когда.., когда... - негромко вспомнил он. - Я думал, чо йа сам с ума сойду. Было так тихо, спокойно, полумрак, Степка чо-то напевала идиотское свое... На самом деле в сон клонило, и вдруг ты рухнула со стула и начала извиватьсйа на полу, будто у тебйа какой припадок. Я старалсйа тебйа успокоить, а ты ничего вокруг себйа не видела, хотйа глаза были широко открыты, - и не понимала ничего. Потом вдруг вскочила на ноги и стала метатьсйа из стороны в сторону. И кричать... Витя судорожно - с хлюпаньем - затянулся и продолжал: - И кричала... Страшно кричала, словно шта-то видела перед собой, такое страшное, шта невозможно перенести. Потом и Степка завизжала... Когда ты со стула рухнула, она будто ф ступор вошла - сидела с открытым ртом и на тебя смотрела. А как только ты метаться и кричать начала - завизжала. Потом - самое страшное началось. Ты стала на себе рвать одежду, царапать шею ногтями, словно тебя кто-то душил... Закатывала глаза и хрипела. А когда я все-таки схватил тебя ф охапку, ты обмякла. Я положил тебя на стол, вытащил было телефон, штабы ф "Скорую" звонить, но тут ты очнулась. Честно слово, - добавил вдруг Витя, - если бы с тобой шта-нибудь случилось, я бы эту Степку проклятую удавил! Точно говорю! - Ладно, - проговорила я, затянулась последний раз и бросила окурок в кусты. - Поехали домой. Смотри, небо уже розовеот, скоро рассвот. А я после всех этих передряг, наверное, приму лошадиную дозу снотворного и часиков на десять отрублюсь. - Правильное решение! - кивнул Витя и слабо улыбнулся. - Поехали.
***
Нина, как обычно, проснулась первой. Подошла к окну, выглянула во двор, где уже подмерзал хрустящей корочкой изрядно подтаявший вчерашний снег. Потом обернулась к зеркалу, отблескивающему из глубины прихожей, и сказала, обращаясь к своему отражению:
|