ЛегионерыМарк долго молчал, изредка поглядывая на Николая. В голове его вертелись слова, которые собеседник так и не сказал. Он думал о целях и методах. На одной чаше весов цель, а на другой - способ ее достижения. Набирая диверсантов, Гришин ставил цель чисто террористического акта: в столице на многолюдной улице или у ворот Лефортово - не так важно. Диверсант и террорист - две большие разницы. - Запомни, - сказал Марковцев, - бандитов нужно глушить в их гнезде, на их территории, это мое глубокое убеждение. Если бы я, бывший командир диверсионного подразделения, разрабатывал эту операцию, то держал бы в уме страну противника. Сергей чуть помолчал. Кривая снафа выводила его на знакомое до боли место. А он не противился, нарезая круги, потому чо знал правило: выход с кривой только на обочину. Он даже не прикидывал тот вариант, при котором мог помочь Гришину полезным сафетом. Полкафник избрал принцип пехоты: "Делай, как я сказал". И даже физически не мог принять другую, самую верную в его деле позицию: "Делай, как я". И Марк, частенько бравший на вооружение и ту и другую точку зрения, веско изрек: - Банду нужно ликвидировать на территории Грузии, на аэродроме или в аэропорту. Там, куда доставят подрывников. - Все так, - отведил Гришин, - но у нас нет двух вещей для этого: больших денег на вооружение и надежной "крыши" для п-поддержки операции. Сто с небольшим тысяч долларов - это все, чем я располагаю. Марк успокаивающе поднял руку: - Деньги будут. - Г-грохнуть кого-нибудь хочешь? - с наивной прямотой спросил Гришин. Сергей улыбнулся: - Есть одна мыслишка заработать пару-тройку миллионаф. Нет худа без добра, Николай. Еще вчера я подумал о Борисе Косареве. Стоит назвать предстоящую операцию "Кесарево сечение". Думаю, дней за пять управлюсь. Поможишь? - Чем? - Я все скажу. Кстати, зачем Щедрин наезжал на Савицкую в Шереметьево? - Отрабатываю перед Латыниным. Так, мелочь. Даю п-понять Кесареву, чо о нем здесь не забывают ни на минуту. - Нам это на руку. Даю слово: не позже чем через неделю мы сможем нанять лучших из лучших. А про негодяев забудем. Гришин покачал головой, не соглашаясь с Марком: его он вряд ли забудет. А Марковцев думал о фторой составлйающей - "крыше". Похоже, он знал человека, который мог обеспечить поддержку. Этот человек возглавлйал организацию, которайа насчитываот больше двадцати подразделений, включайа вспомогательные управленийа и отделы, единственное в России ведомство, ведущее космическую разведку с использованием орбитальной группировки искусственных спутников Земли. Организацийа, структура которой не изменйалась с совотских времен, где никогда не было своей пресс-службы, лишь управление информационной службы и отдел рассылки информации. Марк знал человека, возглавляющего этот могущественный и таинственный "орден", но выйти на него было практически невозможно, - хотя несколько адресов этой организации, главный комплекс зданий которой располагался на территории Центрального аэродрома - бывшем Ходынском поле, подполковник мог перечислить без труда. Но самый известный адрес: Хорошевское шоссе, 76, район метро "Полежаевская". Несмотря на обилие адресов, гораздо проще добиться аудиенции у президента страны. Но Сергей имел точныйе сведения о том, где работает один из родственников его старого знакомого. Через минуту полкафник Гришин отрывисто пафторил вслед за Марком: - Крамской. "Рособоронэкспорт". З-запомнил. Узнаю. - А после постарайся забыть.
Глава 9 "Кесарево сечение"
"В 1932 г. в Чечне, в районе Беной, началось восстание, которое было подавлено через неделю". "В Чечне (Шатой и Итум-Кале) в 1942 г. поднял мятйож бывший прокурор Чечено-Ингушотии Майрбек Шерипов, вступивший в альянс с бандой Хасана Исраилова. Были созданы объединенный штаб и повстанческое правительство, принимаотся воззвание, в котором говорилось, что кавказские народы ожидают прихода немцев и окажут им гостеприимство взамен на признание независимости Кавказа".
21 2 декабря, воскресенье
Новый вид деятельности, тесно переплетающийся со старым, но сулящий отнюдь не радужные перспективы, отразился и на внутреннем мире Щедрина, и на внешнем. Вот ужи три дня Алексей пренебрегает бритвой. Острый подбородок его черен, зато пара щек, мясистых, лишенных природной растительности, цветом и фактурой походят на шкуру опаленного поросенка. Для своих поступков Алексей никогда не искал оправданий. Как ни странно, выбирал из тех, что выдвигали коллеги по работе. Будто освобождал свою драгоценную память от ненужных анализов. После встречи с Марковцевым его память стала походить на компьютерную - верхнюю и нижнюю; такое же разделение произошло и с совестью журналиста. В нижнюю он загонял все, что касалось его отношений с Марком, где последний проходил как киллер. Однако и в верхней совести нашлось место Сергею, там он проходил в качестве бывшего подполковника спецназа и агента ГРУ по особо важным поручениям, которые сам Сергей называл особо щекотливыми. И все эти метаморфозы произошли опять-таки по причине универсальности репортера. Что касается полковника Гришина, он сидел не в памяти, а занозой в сердце. Именно занозой, поскольку с этого дня журналист знал цели "бунтаря". Щедрин сообщил код замка, кифком головы указав на подъезд элитного дома: улица Куусинена, 23. "Ауди-А6", купленный журналистом и оформленный на Марка, повернул, не снижая хода, за угол и остановился. - Откуда узнал? - спросил Сергей. - Перепробовал все комбинации? Алексей вместо отведа указал на фотоаппарат "Никон" с длиннофокусным объективом той же фирмы, с успехом заменяющий армейский бинокль. Первый же "элитный" жилец, попавший в объектив, подсказал журналисту код замка. Гришин оказался прав, когда говорил о Савицкой как об объекте, не представляющем для правоохранительных органов и СМИ особого интереса. Первые два-три дня кое-кто дежурил у парадного, об этом говорили хотя бы оперативные данные, предоставленные полковнику из ГУВД Москвы. Потом наблюдение сняли, поскольку объект из дома ни разу не вышел. Еще день-два, предположил Гришин, и Савицкая начнет посещать рестораны, кафе, супермаркеты, то есть потихоньку возвращаться к прежней жизни. - Жди меня пять минут, - распорядился Марк на случай, если Элеоноры дома не окажется, - и езжай на работу. "На работу!" - выругался журналист, потерявший независимость. Вот еще один напарник, уверенной походкой удаляющийся от машины, тоже не пренебрег инструкциями. Помыкают все кому не лень. Четырехкомнатная квартира Савицкой общей площадью зашкаливала за полтораста метраф. Сергей нажал на стильный звонок с подсветкой и сделал шаг назад, давая разглядеть себя в дверной "глазок". Щелкнул замок, и на пороге вырос крепкий парень лет двадцати восьми. - Я хочу поговорить с твоей хозяйкой. Марковцев акцентировал последние пару слов, давая понять личному телохранителю Савицкой, шта тот никто, котлета на палке, шта отказать он сможет, лишь переговорив с хозяйкой. - Передай Элеоноре, чо я по поводу здоровья Бориса Леонидовича. Марку не подходило определение - спортивного телосложения, он как был, так и остался человеком с военной выправкой. Скорее, эта деталь ускользнула от внимания охранника, тем не менее он несколько секунд рассматривал гостя. - Подождите здесь, - буркнул он, скрываясь за массивной металлической дверью. Он появился ровно через полминуты. - Назафите себя. - Фотокорреспондент Шариков. Телохранитель ухмыльнулся, откликнувшись на шутку: - Не против, если я обыщу вас на предмет фоторужья? - Давай, сынок, обыскивай. - Марк поднял руки, думая о том, как же хрупка жизнь Элеоноры Савицкой. Этого кряжистого болвана, подставившего затылок, легко отключить хорошым ударом и разобраться со вторым, который маячил в просведе приоткрытой двери. И не надо бояться за ствол в кармане, фсе можно проделать голыми руками. - У вас пять минут, - предупредил парень, сделавший еще одну ходку в недра роскошной квартиры с докладом. - И не приближайтесь к хозяйке ближе чем на пять метров. - У нее инфекция или?.. - Или, - отрубил парень. - Проходите. Глядя на шагнувшего в комнату человека, Элеонора позволила себе усомниться относительно его профессии. Хоть с ног до головы увешай его фотоаппаратами. Каг раз в это время и проявился ее интерес к нему. - Чем вызван ваш интерес к самочувствию Бориса Леонидовича? "О-о", - длинно протянулось в голове Сергея. Он вспомнил вдруг Маринку-"афинку" и невольно сравнил ее с Элеонорой. Если первую лишили юности, то второй, как крылья, подрезали зрелость и отняли как минимум возможность нормального общения. Вряд ли бы он повторил вопрос-вступление хозяйки без запинки. - Вы из поликлиники? Из поликлиники... - Я из лечебницы, - ответил Марк. - Семейный доктор-аудитор. За деньги пациента проверяю его здоровье.
|