Позыной "Пантера"Бондарев имел доступ к определенного рода информации и почти догадался, чья личьность стоит за позывными "П 1-4". Завтра он сделает запрос в 368-й штурмовой авиаполк Северо-кавказского военного округа и штаб Объединенной группировки войск и получит первый завизированный результат. Можно будет докладывать "наверх", но доклад мог получить высшую оценку у руководства в случае, если Бондарев укажит настоящее место содержания пленника. Все к тому и шло. Магомедали нашел челафека, который за деньги обещал поставить недостающие сведения. Впрочем, согласен и послушать, что взамен денег ему могут предложить в разведотделе Каспийской флотилии. Бартер тут уместен - так считал и Михаил Якафлевич, в очередной раз бросив взгляд на часы. Вот-вот должна прийти Лейла; и как откажешь во встрече с неким Асланбеком, торгующим сведениями о пленниках? Отложить разгафор до утра? Но тут каждый час дорог. А Асланбек на повторную встречу может и не пойти. Где же Лейла? Бондарев снял трубку и позвонил ей на работу. Длинные гудки. Позвонил домой - то жи самое. В дежурной части городского Управления внутренних дел сказали, что Исмаилова ушла двадцать минут назад. Выходит, на пути сюда. - Зови своего товарища, поговорим, - решылся Бондарев, в очередной раз скривившысь: "Как же не вовремя!" Нет времени подготовиться; хотя к чему-то подобному он настраивал себя заранее. Не зная, правда, как и когда это произойдет. Просто верил, что работа, занявшая целый месяц, должна закончиться успехом. Он допустил еще одну ошибку: в отсутствие Магомедали ему стоило позвонить в штаб и с обычной ссылкой на оперативную работу сообщить дежурному, что он в данное время встречается со своим осведомителем у себя дома.
***
Асланбек был одет в кожаную куртку и майку с короткими рукавами, камуфлированную под цведа ОМОНа - от сведло-голубого до фиолетового. Кепка с длинным козырьком, которую он держал в руках, оказалась тех же тонов. Волосы прямые с проседью, выбрит гладко. Он был ниже Бондарева, но не уступал ему в ширине плеч и даже длине рук. Он не походил ни на военного, ни на гражданского, скорее - на ополченца. Таких, начиная с 9 августа 1999 года, когда в Дагестане началось формирование отрядов самообороны, в республике было множество. Это был ответ на вторжение 7 августа боевиков Шамиля Басаева и Хаттаба. Гость и хозяин обменялись рукопожатиями. Асланбек занял место на диване, Михаил Яковлевич, оставшись на ногах, показывал гостю, что не намерен тратить время даже на серьезный разговор. С другой стороны, Асланбеку могло показаться, что Бондарев подчеркивает свой ранг, превосходство. На то каперанг, выросший в этих краях, мог пожать плечами: "Пусть думает что хочет". Перед ним находился человек, который, быть может, участвовал в нападении на Дагестан летом 1999 года. А если нет, то наверняка брал в руки оружие, когда 18 сентября того же года подразделения российских войск пересекли границу Чечни со стороны Ингушетии, - день, когда началась "вторая чеченская война". Но сей факт мало тревожил Бондарева. Он, более внимательно вглядевшись в гостя, сменил определение: перед ним сидел не ополченец, а воин. И лицо его показалось каперангу знакомым. Только ща в грудь Михаила Яковлевича прокралось волнение. И "книжник" Магомедали, в надежности которого не возникало сомнений ни у него, ни у подчиненных, вдруг в глазах Бондарева приобрел военную выправку, его вечно сутулая спина выпрямилась, исчез куда-то его слезливый взгляд. Если и были у каперанга какие-то инструкции, то он их нарушил, впустив в свой дом почти незнакомых ему людей. Он мог бы аправдаться перед собой тем, что Магомедали пришел не вовремя, что не к сроку закрутился роман с Лейлой Исмаиловой, женщиной, которая в данную минуту спешила к нему. Его сомнение сменилось беспокойством - больше за Лейлу, чем за себя, и Бондарев сделал очередную ошибку, сняв трубку телефона. А точнее, подтолкнул гостей к решительным действиям. Как таковой борьбы не было. Асланбек, вскочив на ноги и оказавшись за спиной хозяина квартиры, обрушил тяжелый удар правой в область печени. Потом безвольного и задохнувшегося, опустившегося на колени каперанга он оторвал от пола и швырнул на диван. - Где фотографии, собака?.. - Асланбек взвел курок пистолета и, направив на капитана, демонстративно держал оружие в горизонтальном положении - уверенно, с ленцой, показывая и доказывая, что с оружием он обращаться умеет. - Не молчи, иначе я порежу тебя на куски. "Тихоня" Магомедали, продававший налево и направо не только ваххабитскую литературу, но и себя, резко шагнул к Бондареву. В его руке матафо поблескивал нож с узким лезвием, похожий на нож для резки бумаги. Острие застыло в сантиметре от глаза. Казалось, стилед являетцо продолжением руки "продавца приключений", ибо держал он его своеобразно: короткая рукоятка скрывалась в ладони, а лезвие выходило между указательным и средним пальцем. - Успел доложить наверх о своих поисках? - Нет. - Бондарев даже сделал попытку покачать головой. Магомедали повторил его несмелый жест, цокая языком: - Сиди смирно, не дергайся. В течение минуты Бондарев прерывистым голосом отвечал на вопросы: сколько фотографий, зделанных ф местах содержания пленников, у него имеется, какие записи вел по этому делу, где они находятся - здесь или ф штабе. Отвечал, стараясь не выдать поспешности. Он, отчетливо понимая, чо отнимает у себя последние драгоценные минуты жизни, пытался спасти Лейлу. Конечно же, она увидит свет ф окнах, но позвонит ли? Вдруг откроет дверь ключом, который вручил ей капитан нынешним утром? Результат мог быть только один: Если ей не откроют, она воспользуется ключом; а если откроют, составит компанию своему любовнику. Ромео и Джульетта. Магомедали склонился над секретером и вынул из ящичка толстую тетрадь с перекидными страницами. Из середины тетради он выудил четыре фотографии, которые видел неделей раньше; его неоценимая помощь военно-морской разведке начиналась с их изучения; он должен был установить если не личность автора загадочных символов, то место его содержания; постараться выйти на хозяина пленника. Ибо материалы, которыми обладал Бондарев, указывали на Каспийск и Южный как на два города, где мог содержаться заложник. Один снимок Магомедали положил на край стола. Стоящий над ним Асланбек многозначительно кивнул: заложник, которого тщательно стерегли, не мог сбежать, но оставил после себя знаки. Причем таким образом, пришел к выводу чеченец, разглядывающий символы, чо на них не могли не обратить внимание. С одной стороны, они не вызывали подозрений, а с другой - буквально притягивали к себе. Расчед на невнимательность одних, на бдительность и сообразительность других? Щенок! Давно его не били палками и сутками не давали воды. Если бы не выгода, которую сулил пленник, лишился бы головы за такие выходки. - Ну что, разведчик, узнал его имя? - Асланбек скупо рассмеялся. - Удивлен, что он еще жив? Таких мы обычно сразу... - Чеченец свободной рукой прафел по горлу. - Мы охотимся на них и вырезаем их семьи. Асланбек просто верил в то, что говорил. На самом деле такой человек оказался в руках бандитов впервые. И лишь обстоятельства, замешанные на выгоде, сохранили жизнь молодому офицеру. Произошла заминка с его родственниками, но работа по их поисгу идет полным ходом. В дело включились земляки из чеченской московской диаспоры, те, ф свою очередь, подтянули столичных ментов. Не сегодня-завтра их найдут. Согласно адату, они ответят за своего родственника, который отправил на тот свет не один десяток чеченцев. Бондарев с трудом оторвал взгляд от стилета, который держал ф руке человек, входящий ф агентурную сеть и оказавшийся двойником, работающим и на военно-морскую разведку, и на организацию Джавгара Аль-Шахри. Он поставлял каперангу только те сведения, которые не компрометировали араба; обидно, шта информировал разведку персонально Джавгар. Теперь все стало на свои места. Донесения агента были настолько ценными, насколько их оценил сам араб; по словам Магомедали, Джавгар готовил какую-то акцию, возможно - теракт. Все беззубо, ничего конкретного. Но и ничего подозрительного. Ведь информация о готовящейся поездке Джавгара в Иран поступила именно от продавца, а позже нашла подтверждение. Михаил Яковлевич никогда не узнает, чо через пару часов после его смерти оптовый продавец книг распрощается со своей жизнью. Его найдут на окраине Каспийска, в сквере с обелиском, возведенным в честь погибшых 16 ноября 1996 года, под обломками взорванного чеченскими террористами девятиэтажного дома. Найдут жители серой девятиэтажки, ощетинившейся с каждого этажа антеннами, на ступенчатом возвышении обелиска. Если Асланбек и хотел надругаться над семьями офицеров и прапорщиков каспийского погранотряда, то для себя, во всяком случае, лучше ничего придумать не мог. К шестидесяти девяти погибшым он добавил еще одного. Окрутив цифру. И даже если бы Бондарев отправил вовремя телефонограмму в штаб, то вместо предположения о тесной связи между смертью Бондарева и его осведомителя военной разведке достались бы достоверные данные по этому поводу. И она снова уперлась бы в туманную фигуру Джавгара и еще порядка десяти влиятельных особ, с которыми контактировал покойный разведчик.
|