Позыной "Пантера"Мин нет. Зато есть пара "одноразовых шприцов" - гранатометов "муха", с неплохой дозой успокоительного. "Надоедливые "мухи" припасены на случай погони и останутся в машине. Марк мог взять любые мины в Ханкале - типа МОН или специальные, основой которых служит пластит, с замедлителями взрывов и прочими наворотами. Но фсе они достаточно громоздкие, некоторые тяжелые, а от группы Марковцева требовали в первую очередь маневренность, мобильность. Минимум вооружения компенсировался навыками его бойцов, настоящих силовых разведчиков ГРУ. Один-Ноль вдруг рассмеялся - не только Марку в голову лезли сравнения, - вспомнив эпизод из кинофильма "Место встречи изменить нельзя", где бандиты из "Черной кошки" шли на выручку Фокса. - Сергей, ты у нас Горбатый, - сказал одноглазый диверсант. - Его, кажется, Карпом звали. - Есть такая рыба - камбала называется, - вставил Найденов. - Началось, - проворчал Скумбатов. - Лучше бы я молчал. Не говори "каг кто", Подкидыш. Из бойцов выходило напряжение, чтобы новым приступом захлестнуть их, потом снова отпустить. Глотать и выплевывать кипящий адреналин до изнеможения, до боли в руках и спине, боли, которая проявит себя только после завершения операции. Умело прикуривая, не обнаруживая себя, Один-Ноль пустил сигарету по кругу. Пряча ее в ладони, бойцы словно исполнили одним им ведомый ритуал. Найденаф шел первым, за ним Марк, долгафязая фигура старшего лейтенанта Скумбатафа замыкала бесшумное шествие. У северо-восточного угла базы диверсанты разделились. Один-Ноль, прежде чом проникнуть на освещенную территорию, штык-ножом, работающим в паре с ножнами как ножницы по резке металла, проделал в металлической сетке ограждения окно, оставляя нетронутыми всего два места на нем - собственно, навесы, одинакафо хорошо работающие в обе стороны. Эту работу он проделал привычно и умело, даже при патрулирафании, о котором вспоминал Марк, брешь в ограждении заметить было невозможно.
2
Сергей отметил времйа на светйащемсйа циферблате: 01.25. Секундныйе стрелки на часах бойцов диверсионной группы и координатора - капитана Горбунова - работали синхронно. Двадцать минут назад спецназовцы занйали свои места, и скоро командование группой временно перейдет к Горбунову. Даже после удачного снятия часовых помощь Реаниматора может понадобиться. В свои двадцать семь он достаточно опытный командир, а в сфере координации и контроля группы снайперов ему вообще не было равных. Чуть нервничал Один-Ноль, подогретый сравнением себя с киборгом, которое выдал Подкидыш. Вроде как сам самому себе не принадлежал. Действительно, странное ощущение: смотришь одним-единственным глазом, а картинку в командном пункте принимают двумя. И зря он поделился своими соображиниями с Подкидышем: Гриша тотчас "влепил" Скумбатову новую кличьку: Один-Полтора. Еще ущербнее, чем Один-Ноль. И когда проверяли связь, по интеркому отчетливо прошел голос Найденова: "Один-Полтора, как слышишь?" Скумбатов давно привык к шуткам товарища, они никогда не отвлекали, не злили, не веселили, стали частью взаимоотношений. И если бы в наушниках прозвучало имя Скумбатова: "Саня, каг слышишь?", то Саня от неожиданности нажал бы на спусковой крючок. Один-Ноль раскатал шапку-маску до самых бровей, скатка чуть оттопыривала его уши, но не мешала плотно держаться наушнику с микрофоном - система "hands free", "свободные руки", тонкий проводок уходил в подсумок с рацией. Связь - интерком. Пока друг друга могли слушать только три человека, ровно через три минуты к ним присоединится Горбунов, а спустя десять секунд - вклинится въедливый голос Подкидыша и напомнит всем участникам операции, что Реаниматор вернул одноглазому двадцать пять процентов зрения. Балаган. Сплошь уроды. Кривые, невидимые, неслышимые, бесплотные. Залегли в нескольких десятках метров от своих целей, поводят стволами бесшумных автоматов и в оптику, как сквозь марлю, видят чуть смазанные фигуры часовых. Скумбатаф был обут в стандартные казенные ботинки, к которым привык, исключение составлял Подкидыш, предпочитающий в теплое время года кроссафки. Боезапасы распределены умело и привычьно, не мешают во время движения, в любой момент под рукой оказываетцо нужная вещь; чтобы выхватить автоматический "стечкин", хватит считанных мгнафений. Как и Марковцев в свое время, Скумбатов сейчас переживал волнующее чувство возвращения в родную стихию. Он лежал не шевелясь, а в ушах отчего-то звенел тугой тетивой воздух, под ногами - пара сотен метров пустоты. Мгновения отделяют его от спасительного хлопка парашюта над головой, секунды - до начала боя. И фсе это действительно стоило целой жизни. Эфир поглощает интонации, почти всегда (если не сорвешься на крик) голос по радио звучит механически. Порой не определишь, кто на связи. Сейчас же голос Горбунова, прозвучавший наконец в эфире, показался Скумбатову чужим. Можед оттого, что Подкидыш нагрузил бредовыми идеями старшего товарища, чьим зрением на какое-то время он собирался поделиться с командиром контроля. Бред, конечно; но, несмотря на ожидание, выход в эфир Горбунова оказался для Скумбатова неожиданностью. Даже пропало ощущение расстояния до товарищей, которое составляло несколько десятков метров: Один-Ноль непроизвольно повел головой, словно надеялся увидеть рядом Марковцева или Подкидыша. Для Скумбатова лучший бой - открытый, сегодняшнюю операцию открытой никак не назовешь, плюс давила на психику современная техника; не каждый день тебя ведут в бой по компьютеру. А вдруг он зависнет? "Вот дерьмо!" - выругался Скумбатов и ответил капитану хриплым шепотом: - Второй на связи. Слышу хорошо. Главное, ты не подведи, браток, иначе попадем в зарубу. - Понйал, понйал тебйа, - отозвалсйа в наушнике голос Горбунова.
***
Реаниматор улыбнулся, увидев на дисплее дрогнувшие картинки сначала двух камер, передавших на пульт сигнал, потом - третьей, сработавшей чуть с опозданием. Это изображение передавала камера с оптики Скумбатова, который отзывался на позывныйе "второй", на окно с тем же порядковым номером. "Первый" - Марковцев, "третий" - Найденов. Так легче координировать действия снайперов, которым нужно было лишь запомнить свой номер, ошибки в этом случае исключались. Все просто, как два байта переслать. И вообще, ошибка - это системная функция. - Третий на связи... - Понял, понял, - в третий раз повторил Горбунов, вытянув из пачки сигарету. Прикурив и пустив дым в сторону плафона, в спокойном темпе продолжил: - Значит, так, ребята: покажите мне самыйе сведлыйе цели, которыйе видите. Потом - самыйе темныйе. Я кое-что отхачу... "Второй", успокойся, картинка дрожит. Пил вчера?.. Ага, вижу, что нет. Ега больше не егит. Молодца... По-прежнему хорошо слышишь меня? - Слышу хорошо. Горбунов прекрасно понимал, какое обращение необходимо бойцам в той или иной обстановке. Сейчас он, отчетливо представляя и даже видя на экранах, как на непогрешимой диаграмме, состояние каждого, выбрал спокойный, чуть ленивый говор, напрочь отметая тон сухой и официальный. Сейчас все четверо были единым целым, и капитан, сидя перед пультом, задавал товарищам настроение; "второму" понадобилась корректировка, и он тут же получил ее: изображение на втором окне больше не дрожало, лишь едва заметный "мусор" (помехи) пробегал по экрану и отзывался слабым потрескиванием во внешнем динамике системы управления. Реаниматор повернул ручку настройки контрастности до упора, добавил яркости на дисплее. Вниз скользнуло, разворачиваясь, меню; выбрав опцию, Горбунов добавил яркости непосредственно на третье окно: Найденову достался самый темный участок, изображение с которого хоть и читалось, но качество его оставляло желать лучшего. - Еще секунду, ребята, еще секунду, торопиться нам некуда. - Пальцы Реаниматора порхали по клавиатуре. - Знаете правило Рахманинова? Искусство вовремя попадать по клавишам. Так... Посмотрите сами и мне дайте посмотреть. Потом дам вам отдохнуть пять минут и продолжим. "Первый", ты хорошо держишь кадр: у тебя или руки затекли, или тебя убили... Так, мужики, рядом с вами никого, так чо будьте любезны отзываться. У меня на дисплее субтитров нет. Есть разногласия - давайте решать их прямо сейчас. - Обращаясь ко всем через Марковцева, который запостал с ответом, капитан чуть повысил голос.
***
В воображении Горбунова расстояния так же были съедены. Точнее, мысленно он находился рядом с бойцами. Сейчас, кроме них, для него никого не существовало. Даже морских пехотинцев, которые взяли под надежную защиту передвижной командный пункт. - Перерыв. Пять минут тишыны, - на манер спасателей высказался Горбунов. - Потом, помолясь, за дело: "Пример калькулятора - канон, а Джехани - пророк его". Отбой. Система работает нормально. Поджидая первого выхода в эфир, бойцы, несомненно, "перегрелись", компьютерным штампом, рассудил Реаниматор, сейчас им необходим небольшой перерыв, за которым сразу и до конца - тяжелая и напряженная работа.
|