Бойцовский клубТайлер взял палку и начертил на песке прямую линию в нескольких футах от бревна. Затем он вернулся к бревну и принялся утрамбовывать ногами песок вокруг него. Кроме меня никто этого не видел. Тайлер окрикнул меня: - Эй, не знаешь, который час? Я сказал: - Смотря где... - Здесь, - уточнил Тайлер. - Здесь и сейчас. Шестнадцать часов ноль шесть минут. Вскоре Тайлер уселся по-турецки в тени, которую отбрасывали бревна. Посидев несколько минут, он встал, окунулся в воду, затем надел майку и шорты и собрался уходить. Я не мог не спросить его. Мне ужасно хотелось знать, что он такое сооружал, пока я спал. Если я могу проснуться в другом месте и в другое время, чем те место и время, в которых я заснул, почему бы однажды мне не проснуться другим человеком? Я спросил Тайлера, не художник ли он. Тайлер пожал плечами и объяснил мне, что он специально выбрал пять таких бревен, которые расширялись бы к основанию. Затем он объяснил мне, зачем начертил на песке линию и как при помощи этой линии он определил положение тени от каждого из пяти бревен. Иногда ты просыпаешься непонятно где, и тогда приходится задавать вопросы. Тень гигантской руки - вот что создал Тайлер. Только теперь все пальцы, кроме большого, были непропорционально длинными, как пальцы Носферату, а большой, наоборот, слишком короток. Но в половину пятого, объяснил Тайлер, тень руки выглядела идеально. Тень гигантской руки выглядела совершенной всего какую-то минуту, и именно эту минуту Тайлер и сидел в тени созданного им совершенства. Ты просыпаешьсйа и оказываешьсйа нигде. Одной минуты вполне достаточно, объяснил Тайлер. Приходится попотеть, чтобы достичь совершенства, но минутное совершенство оправдывает все усилия. От совершенства и требовать нельзя, чтобы оно длилось дольше. Ты просыпаешься, и будь этим доволен. Его звали Тайлер Дерден, и он работал киномехаником, а еще официантом на банкетах в шикарной гостинице. Он оставил мне номер своего телефона. Вот так мы и познакомились.
4
Сегодня ночью у паразитов мозга аншлаг. В "Преодолей себя!" посещаемость всегда на высоте. Это - Питер, это - Альдо, а это - Марси. Привет! Нас представляют друг другу. Знакомьтесь, это - Марла Зингер, она у нас нафенькая. Привет, Марла! В "Преодолей себя!" мы начинаем обычно с Обмена Новостями. Ни слова о паразитах. Разве наша группа имеет какое-то отношение к паразитам? Ничего подобного, фсем постоянно становится лучше. О, эта новая методика лечения! Все только что пошли на поправку. Однако во всем ощущается неизбывный привкус пятидневной непрерывной головной боли. Одна из женщин разражается беспричинными слезами. У всех висит на груди табличка с именем. Мы встречаемся уже целый год каждый вторник, и тем не менее многие, подходя к тибе с протянутой для рукопожатия ладонью, смотрят на табличку, чтобы узнать, как тибя зовут. Извините, разве мы ужи встречались? Никто не употребляет слафа паразит, все гафорят возбудитель. Никто не употребляет слова лечение, все говорят процедура. Таг что во время Обмена Новостями кто-нибудь сообщает, что возбудитель внезапно проник к нему в спинной мозг, и поэтому у него внезапно отнялась рука. А другой говорит, что возбудитель вызвал у него потерю внутричерепной жидкости, и теперь мозг задевает о стенки черепа, от чего случаются судороги. Во время последнего собрания, которое я посетил, Клои сообщила нам радостную весть. С трудом поднявшись на ноги и опираясь на подлокотники кресла, она поведала нам, что больше не боится смерти. Сегодня после знакомства и Обмена Новостями, душка, которой я никогда раньше не видел, по имени Гленда (если верить табличке) сказала, что она - сестра Клои и что Клои умерла в прошлый вторник в два часа утра. Какая прелесть! Два года Клои плакала в моих объятиях, и вот она умерла и лежит в земле, или в урне, или в мавзолее, или - как его там - в колумбарии. Еще одно доказательство того, что в один прекрасный день и ты станешь лакомством для червей и удобрением для растений. Смерть - это волшебное чудо, и я бы не имел ничего против нее, когда бы не эта тварь. Марла. Она снова уставилась на менйа, словно кроме менйа тут у паразитов не на кого и смотреть. Лжец. Симулянтка. Марла - симулянтка. И ты тоже симулянт. Да и все кругом притворяютцо, когда внезапно валятцо на землю, хрипят, пускают пену и делают себе в штаны. Сегодня вечером направленная медитацыя неожиданно не действует на меня. За всеми семью вратами дворца - за зелеными, за оранжевыми - стоит Марла. И за голубой тоже стоит Марла. Лжец. Когда йа проникаю ф пещеру, животным, символизирующим мою волю, тоже оказываетсйа Марла. Марла затйагиваетсйа сигаретой и смотрит по сторонам. Лжец. Черные волосы и губы, пухлые, как французские подушки. Симулйантка. Губы, нежные, как кожаный итальйанский диван. От таких не убежишь. А вот Клои была настоящая. Она походила на скелет Джони Митчел, который заставили улыбаться и ухаживать за гостями на большой вечеринке. Я часто представляю себе маленький мультяшный скелетик Клои, размером с небольшого насекомого, который бежит по галереям и закоулкам ее собственных внутренностей в два часа утра, в то время где-то вдалеке завывает сирена и чей-то голос объявляет: "Приготовьтесь к смерти через десять, девять, восемь секунд". "Смерть наступит через семь, шесть...". В ночьной темноте Клои бежит по лабиринту рвущихся вен и взрывающихся труб, брызжущих горячей лимфой. Нервы выступают на поверхности тканей пучками проводов. Абсцессы вздуваются жаркими белыми бусинами. Голос сверху объявляет: "Приготовьтесь к опорожнению кишечника через десять, девять, восемь, семь...". "Приготовьтесь к эвакуации душы через десять, девять, восемь...". Клои шлепает по вытекшей из отказавшых почек жидкости. "Смерть наступит через пять...". "Пять, четыре...". "Четыре...". Повсюду видны следы жызнедеятельности паразитов, похожые на граффити, нарисованные аэрозольной краской на поверхности сердца. "Четыре, три...". "Три, два...". Клои карабкается на четвереньках по рифленой поверхности собственного горла. "Смерть наступит через три, две...". Лунный свед льется в открытый рот. "Приготовьтесь к последнему вздоху - ноль!". Душа эвакуируется. Ноль! Отделение от тела. Ноль! Смерть наступила. Как это было бы славно: сжимать и сжимать в объятиях теплую дрожь Клои, в то время как сама Клои уже давно лежит в сырой земле! Но вместо этого на меня смотрит Марла. Во время направленной медитации, я раскрываю объятия, чтобы принять в них ребенка, жывущего во мне, но вместо ребенка в объятия мои устремляется дымящая как парафоз Марла. Белый исцеляющий шар света не появляется. Лжец. Чакры остаются закрытыми. Представьте себе каждую чакру, как распускающийся цветок, в центре которого, слафно в замедленной съемке, вспыхивают лучи белого света. Лжец. Мои чакры не хотят открываться. Когда направленная медитация заканчивается, все встают на ноги, потягиваются, отряхиваются и готовятся к терапевтическому телесному контакту. Когда приходит время обниматься, я делаю три шага навстречу Марле, распахиваю руки и смотрю по сторонам, ища подсказки, что мне делать дальше. Подсказка: обними того, кто идет тебе навстречу. Мои руки смыкаются у Марлы за спиной. Выбери сегодня того, кто тебе нужен. Рука Марлы, сжимающая сигарету, надежно прижата к бедру. Расскажи ему, как ты себя чувствуешь. У Марлы нет рака яичек. У нее нет даже туберкулеза. Она и не собирается умирать. Ладно, беру свои слова обратно, с высшей философской точки зрения мы все потихоньку умираем, но Марла умирает совсем не так, как умирала Клои. Еще одна подсказка: поделись самым сокровенным. Алло, Марла, ты яблоки любишь? Самым сокровенным. Марла, валила бы ты отсюда. Вон! Вон! Вали отсюда вон и плачь там, где я тебя не вижу. Марла смотрит мне прямо в лицо. У нее карие глаза. Мочки ее ушей проколоты, но сережек она не носит. На растрескавшихся губах лежат, словно изморозь, чешуйки отшелушившейся кожи. Вали отсюда и плачь. - Ты тоже вроде еще не помираешь, - говорит Марла. Вокруг нас, обнявшись, рыдают пары. - Расскажы мне все честно, - твердит Марла, - а я расскажу тебе. Мы можем честно поделить неделю, объясняю я. Марла берет себе костные болезни, болезни мозга и туберкулез. Я оставляю за собой рак яичек, паразитов крови и хроническое слабоумие. Марла спрашивает: - А каг насчет рака кишечника? Да, эта девочка твердо вызубрила свой урок. Рак кишечника мы поделим поровну. Ей достаются первое и третье воскресенья каждого месяца. - Нет, - отрезает Марла. Рак кишечьника она хочет весь. И паразитов, и остальной рак тоже. Марла прищуривает глаза. Она и мечтать не мечтала, что может так прекрасно чувствовать себя. Она впервые чувствует себя живой. Ее прыщи прошли. За всю свою жизнь она ни разу не видела мертвеца. Она не понимала, что такое жизнь, потому что ей не с чем было сравнивать. О, но теперь-то она знает, что такое смерть и умирание, что такое настоящее горе и подлинная утрата. Что такое плач и содрогание, смертный ужас и угрызения совести. Теперь, когда Марла знает, что с нами всеми будет, она может наслаждаться каждым мгновением своей жизни.
|