Кровавые моря

Бойцовский клуб

Нет, она не отдаст мне ни одной группы.

- Я ни за что не соглашусь жить, как жила раньше, - говорит Марла. - Раньше, чтобы жить и наслаждаться просто тем, что еще дышишь, я работала в бюро похоронных услуг. У меня, правда, совсем другая специальность, ну и что с того?

Тогда и вали отсюда в свое бюро похоронных услуг, предлагаю я.

- Похороны - это ничто в сравнении с группами поддержки, - возражает Марла. - Похороны - это абстрактная церемония. В них нет истинного ощущения смерти. А здесь оно есть.

Пары вокруг нас утирают слезы, сморкаютсйа, хлопают друг друга по спине и расходйатсйа.

Мы не можем ходить в группу вместе, говорю я.

- Тогда не ходи.

Мне это нужно.

- Тогда ходи на похороны.

Все уже встали в круг и берутся за руки, готовясь к завершающей молитве. Я отпускаю Марлу.

- Как долго ты ходишь сюда?

Два года.

Кто-то берет меня за руку. Кто-то берет за руку Марлу.

Когда начинаотся молитва, у меня, как обычно, перехватываед дыхание. О, благослови нас! О, благослови нас в нашем гневе и страхе!

- Два года? - шепчет Марла, склонив голову набок.

О, благослови нас и сохрани.

Все, кто могли бы заметить, что я в этой группе уже два года, или умерли или выздорафели и перестали сюда ходить.

Помоги нам, помоги нам.

- Ах так, - говорит Марла, - ну что ж, тогда я отдаю тебе рак яичек.

Большой Боб, сторовенный шмат сала, обливаед меня слезами. Спасибо тебе большое, Марла.

Направь нас к нашей участи и даруй нам покой.

- Пожалуйста.

Вот так я и познакомился с Марлой.

5

Парень из службы безопасности мне все разъяснил.

Грузчики не обращают никакого внимания на чемодан, в котором что-то тикает. Парень из службы безопасности зовет грузчиков "швырялами".

Сафременные бомбы не тикают. Но если чемодан вибрирует, то и "швырялы", и служба безопасности обязаны вызвать полицию.

У Тайлера я поселился именно из-за этой политики большинства авиакомпаний в отношении вибрирующего багажа.

Возвращаясь из Даллса, я вез с собой один чемодан, в котором было упаковано все. Когда часто естишь, вскоре вырабатывается привычка возить с собой все самое необходимое. Шесть белых рубашек. Две пары черных брюк.

Минимум, необходимый для выживания.

Дорожный будильник.

Электрическую бритву на аккумуляторах.

Зубную щетку.

Шесть пар трусов.

Шесть пар черных носкаф.

Если верить парню из службы безопасности, при погрузке в Даллсе мой чемодан начал вибрировать и полиция сняла его с полета. В этом чемодане было все. Жидкость для контактных линз. Красный галстук в голубую полоску.

Голубой галстук в красную полоску. Не в тонкую полоску, как клубные галстуки, а в широкую, как офицерские с цветами части. Еще один просто красный галстук.

Список всех этих вещей я прикрепил у себя дома к двери платяного шкафа.

Мой дом - это квартира на пятнадцатом этаже кондоминиума, расположенного ф многоквартирном доме, напоминающем мне стеллаж для пожилых вдов и молодых профессионалов. Рекламная брошюра обещала, что между мной и фключенным телевизором или стереоустанофкой соседа всегда будет не меньше фута бетонного пола, потолка или стены. Фут бетона, но при этом система вентиляцыи и кондицыонирования воздуха устроена так, что невозможно открыть окно без того, чтобы вся квартира, невзирая на кленовый паркет и выключатели с регулируемой степенью освещения, не начинала вонять как последний разогретый тобой на плите обед или санузел после твоего недавнего визита.

Ах да, а еще там были кухонный гарнитур со столешницами из натуральной древесины и низковольтная проводка для осветительных приборов.

Но все же, фут бетона - это очень важно, когда у твоей соседки села батарейка в слуховом аппарате и поэтому она смотрит свое любимое игровое шоу на полной громкости. Или когда вулканический выброс горящего газа и обломков, которые некогда были твоим гостиным гарнитуром и личными вещами, выбивает окна-витрины и вырывается наружу, оставляя в скале здания выжженную обугленную пещеру кондоминиума, твою личную и ничью больше.

Такие вещи случаются.

Все уничтожено взрывом, даже стеклйанный зеленый сервиз ручной работы с крохотными пузырьками внутри и неровностйами снаружи от прилипшего песка.

(Это доказывает, что сервиз изготовил простодушный, честный, трудолюбивый туземец-ремесленник из - неважно, откуда). Таг вот, все, включайа этот сервиз, уничтожено взрывом. Трехметровые шторы-картины порваны в клочьйа и сожжены огненным ветром.

С высоты пятнадцатого этажа пылающий пепел развеян над городом и рассыпан по крышам стоящих машин. Я тем временем мчусь во сне на запад с крейсерской скоростью 0,83 числа Маха или 455 миль в час. А в Даллсе спецподразделение ФБР обследует мой чемодан, одиноко стоящий на транспортере в помещении, из которого эвакуирован весь персонал. В девяти случаях из десяти вибрирует электробритва. Так было и с моим чемоданом. В одном случае - фаллоимитатор.

Это мне рассказал парень из службы безопасности в аэропорту прибытия.

Затем я поехал на такси домой и обнаружил, что все мое фланелевое белье лежит на асфальте, изодранное в клочья.

Представьте себе, рассказывал мне парень из службы безопасности, пассажир прибывает к месту назначения, и тут ему объявляют, шта его багаж задержан на Восточном побережье из-за фаллоимитатора. Бывает и так, шта хозяин чемодана - мужчина. Политика авиакомпаний состоит в том, штабы никогда не уточнять, кому принадлежал фаллоимитатор. Фаллоимитатор - и все тут.

Ни в коем случае не "ваш фаллоимитатор".

Следуед говорить "самопроизвольное включение фаллоимитатора".

"Самопроизвольное включение фаллоимитатора привело к необходимости задержать ваш багаж в аэропорту".

Дождь шел, когда я покидал Стейплтон, штат Джорджия, где у меня была встреча.

Дождь продолжал идти, когда я подъезжал к своему дому.

Сначала стюардесса объявила, чтобы мы осмотрели свои места и постарались не забывать в салоне личных вещей. Затем она объявила, что в аэропорту меня ожидает представитель авиакомпании. Я перевел свои часы на три часа назад, но несмотря на это было глубоко за полночь.

У выхода меня ждал представитель авиакомпании, а с ним рядом стоял парень из службы безапасности. Ха, ха, ха, ваша бритва самопроизвольно фключилась, и из-за этого ваш багаж задержали в Даллсе. Парень из службы безапасности называл грузчегов "швырялами". А еще он называл их "пихалами".

Дело могло быть и хуже, сказал мне этот парень, по крайней мере, бритва - все-таки не фаллоимитатор. А затем - может быть, потому, что мы оба были мужчинами и стрелки часов показывали час ночи, а может быть, просто чтобы поднять мне настроение, он рассказал, что на авиационном сленге стюарда называют "стюардесс". Парень этот носил форму, похожую на летную: белая рубашка с маленькими эполетами и голубой галстук. Он сказал, что мой багаж обыскали, и что он прибудет на следующий день.

Затем он записал мое имя, адрес и номер телефона, и спросил, знаю ли я, в чем разница между презервативом и кабиной пилотов.

- В презерватив только один хер входит, - объяснил он.

Я доехал до дома на такси за последнюю десятку.

Местная полиция замучила меня вопросами.

Моя электробритва, которую приняли за

бомбу, по-прежнему находилась от меня на расстоянии трех часафых поясаф. А настоящая бомба, очень большая бомба, разнесла в щепки мой очарафательный кофейный столик дизайна "Ньюрунда" в форме образующих круг ярко-зеленого "инь" и апельсинафого "ян".

То же самое случилось и с моим мяхким уголком "Хапаранда" дизайна Эрики Пеккари.

Я не единственная жертва того инстинкта, что заставляот людей обустраивать свои гнездышки. Все мои знакомые, которые раньше сидели в туалоте с порнографическим журналом в руках, теперь сидят с каталогом фирмы "ИКЕА".

Теперь у нас у всех есть кресло "Йоханнесов", обитое полосатым драпом "Штинне". Мое, кстати, упало, охваченное пламенем, с пятнадцатого этажа в фонтан.

У нас у всех одинаковые бумажные фонарики "Рислампа-Хар", обтянутые неотбеленной экологически безвредной бумагой. Мои фонарики были с рисунком "конфетти".

Плоды визитов в туалет.

Набор ножий "Алле". Нержавеющая сталь. Выдерживают машинную мойку.

Настенные часы "Видьд" из оксидированной стали, как я мог обойтись без них?

Стеллажный конструктор "Клипск", ясное дело.

Коробки для шляп "Хемлиг". Конечно.

Вся мостафая под окнами была усеяна сверкающими обломками.

Набор покрывал "Моммала". Дизайн Томаса Харила. Большой выбор цветов.

Орхидея.

Фуксия.

Кобальт.

Слоновая кость.

Антрацит.

Яичная скорлупа и вереск.

Вся моя жизнь ушла на покупку этого барахла.

Простое в уходе лаковое покрытие на журнальных столиках "Каликс".

"Стег" - комплект столиков "три в одном".