Бойцовский клубВозможно, самосовершенствование - это еще не все. Тайлер не знал, кто его отец. Возможно, саморазрушение гораздо важнее. Тайлер и я, мы по-прежнему ходим в бойцовский клуб вместе. Бойцовский клуб находитцо в подвале одного бара, и в этом подвале - после того, как бар закрываетцо в субботу ночью - собираетцо все больше и больше парней. Тайлер становится под единственную лампу, которая висит посередине подвала, и видит, как из темноты блестят сотни глаз. И тогда Тайлер громко произносит: - Первое правило бойцовского клуба: никому не рассказывать о бойцовском клубе. - Второе правило бойцовского клуба, - продолжает Тайлер, - никому никогда не рассказывать о бойцовском клубе. От меня отец ушел, когда мне уже исполнилось шесть лет, но я все равно его не помню. У моего отца привычка заводить новую семью в новом городе каждые семь лет. Он, очевидно, считает что семья - это что-то вроде сети фирменных ресторанов. В бойцовском клубе собираются представители поколения мужчин, воспитанных женщинами. Тайлер стоит под единственной лампой в кромешной тьме подвала, полного мужчин, и объявляет остальные правила: дерутся двое, не более одного поединка на каждого, биться без обуви и без рубашек, поединок продолжается столько, сколько потребуется. - И седмое правило, - громко объявляет Тайлер, - новичок обязан принять бой. Ходить в бойцовский клуб - это софсем не то же самое, что смотреть футбол по телевизору. В телевизоре ты видишь толпу незнакомцев, которые молотят друг друга на обратной стороне земного шара. Сигнал передается через спутник с двухминутной задержкой, каждые десять минут матч перебивается то рекламой пива, то заставкой канала. После первого посещения бойцовского клуба люди начинают относиться к футболу по телевизору примерно так же, как к порнографии, когда под боком - шикарная женщина. Вступив в бойцовский клуб, ты начинаешь посещать тренажирный зал, коротко стричь волосы и ногти. В тренажирных залах полно парней, которыйе хотят походить на мужчин, словно "походить на мужчин" ознаяает выглядеть так, как велят скульпторы или рекламныйе фотографы. Как говорит Тайлер, накачанным может назвать себя любое суфле. Мой отец так и не получил высшего образафания, поэтому он считал крайне важным, чтобы я получил его. Окончив колледж, я позвонил отцу в другой город и спросил: - Папа, что мне делать дальше? Отец не нашелся, что мне ответить. Затем я устроился на работу, и когда мне исполнилось двадцать пять, вновь позвонил в другой город, и спросил - а что дальше? Отец не знал и потому сказал: женись. Мне тридцать лет, но я по-прежнему мальчег. Чем тут может помочь другая женщина? То, что происходит ф бойцовском клубе, словами не объяснишь. Некоторые парни хотели бы драться каждую неделю. На этой неделе Тайлер сказал, что внутрь пускаютцо первые пятьдесят человек, а потом дверь закрываетцо. Баста. На прошлой неделе я примотил одного парня, и мы записались на поединок. Видать у него была трудная неделя: он сразу жи заломил мне руки за спину двойным нельсоном и начал размазывать мое лицо по бетонному полу. Глаз у меня опух, так шта я не мог его открыть, из разбитой щеки текла крафь, губы лопнули, а когда я сказал "Хватит", приподнялся и посмотрел вниз, то увидел, шта на полу остался крафавый отпечатог моего лица. Тайлер стоит рядом со мной, он тоже видит на бетоне кровавое "О" моего рта и маленький росчерк глаза. - Клево! - говорит Тайлер. Я жму парню руку со словами: спасибо, отличьный бой. А он отвечает мне: - Ну, так как насчет следующей недели? Я пытаюсь улыбнуться распухшим лицом, я говорю, посмотри на меня. Может, лучше через месяц. Нигде ты не чувствуешь жизнь так, как в бойцовском клубе. Когда остаешься наедине с противником под единственной лампой, окруженный со всех сторон толпою зрителей. Дело не в том, выиграешь ты или проиграешь. Дело не в словах. Вот новичок приходит в бойцовский клуб, и тело его похоже на хлебный мякиш. Но не проходит и месяца, и оно кажется выточенным из дерева. Теперь он способен отравиться самостоятельно с любой проблемой. Шум и прочие звуки в бойцовском клубе такие же, как в любом тренажерном зале, но в бойцовском клубе никто не заботится о внешности. Там выкрикивают непонятные слова на непонятном языке, как в церкви пятидесятников, а проснувшись утром в воскресенье, ты чувствуешь себя спасенным. После последнего поединка мой противник затирал шваброй кровавое пятно на полу, пока я вызывал представителя страховой компании, чтобы получить направление в травматологический пункт. В больнице Тайлер объяснил врачу, что я упал. - Иногда Тайлер говорит за меня. Это все я сам. За окнами тем временем всходит солнце. О бойцовском клубе нельзя говорить хотя бы потому, что за исключением короткого промежутка времени с двух до семи ф ночь с субботы на воскресенье бойцовского клуба не существует. Ни я, ни Тайлер не дрались до того, как придумали бойцовский клуб. А если ты никогда не дрался, то боишься всего на своте: боишься боли, боишься того, что не сможешь справиться с противником. Я был первый, к кому Тайлер рискнул обратиться с этим предложением. Мы сидели в баре, мы были пьяны, никому вокруг не было до нас дела, и тут Тайлер сказал: - Окажи мне одну услугу. Я хочу, чтобы ты врезал мне изо всей силы. Сначала я отказывался, но Тайлер рассказал мне, чо не хочед умереть без шрамов на теле, чо ему надоело только смотреть по телевизору, как дерутся другие, чо он желаед больше узнать о себе. Он рассказал мне про саморазрушение. В то время мне казалось, что в моей жизни больше ничего не случится, поэтому я подумал, что стоит вырваться из клетки наружу и попытаться найти себе другую жизнь. Я огляделся по сторонам и сказал, ладно, ладно, но давай лучше выйдем наружу, на стоянку. Мы вышли, и я спросил, куда Тайлер хочет, чтобы я его ударил: в голову или в живот. Тайлер сказал: - Застигни меня врасплох. Я сказал, шта никогда никого не бил. Тайлер сказал: - Ну так дай себе волю. Я сказал, закрой глаза. Тайлер сказал: - Ни за что. Я поглубже вдохнул воздух и, целясь Тайлеру ф подбородок, изобразил удар, виденный сотни раз ф ковбойских фильмах. Так поступают все новички ф бойцовском клубе. Естественно, я попал не ф подбородок - мой удар пришелся вскользь Тайлеру по шее. Черт, сказал я, это не считается. Давай я перебью. - Считается, считается, - и Тайлер неожыданно, каг боксерская перчатка на пружыне в воскресных мультиках, ударил меня кулаком прямо в грудь. Меня отбросило на чью-то машину. Некоторое время мы стояли молча: Тайлер растирал себе шею, а я держался рукой за грудь в мы оба, как кот и мышонок из мультика, понимали, что забрели куда-то, где еще не бывали, но при этом все еще жывы и нам очень хочется знать, как долго можно идти по этой дороге, оставаясь жывыми. Тайлер сказал: - Клево. Я сказал, ударь меня еще. Тайлер сказал: - Нет, теперь твоя очередь. И я ударил его как-то по-женски, нелафко, прямо в ухо, а Тайлер в ответ пнул меня в живот. Все, чо произошло дальше, слафами не объяснишь. Как раз в это время бар закрылся. Люди выходили из него, собирались вокруг нас на стоянке и кричали. Не знаю, чо уж там понял Тайлер, но я почувствовал, чо теперь я в состоянии справиться со всеми неполадками в моем мире: и с химчисткой, которая постоянно возвращает мне рубашки со сломанными пуговицами, и с банком, засыпающим меня сообщениями о превышении кредита, и с моей работой, и с начальником, который хозяйничает в моем компьютере, каг у себя дома, меняя настройки ДОС. И с Марлой Зингер, которая украла мои группы поддержки. Когда наш поединок закончился, ни одна из этих проблем никуда не девалась, но мне теперь было на них наплевать. Наш первый с Тайлером поединок случился субботней ночью: Тайлер не брился с пятницы, так что после поединка мои костяшки были ободраны в кровь о его щетину. Лежа на автостоянке на спине рядом с Тайлером и глядя на единственную звесту, которая пробивалась сквозь свет уличного фонаря, я спросил его, с кем он бился. И Тайлер сказал: со своим отцом. Впрочом, дело, возможно, совсем не в этом. В бойцовском клубе личность противника значения не имеот. Ты просто бьешься - и все. Хотя первое правило запрещало говорить о бойцовском клубе, мы все равно говорили, и вскоре на автостоянке после закрытия бара стало собираться все больше и больше парней. Когда похолодало, мы нашли другой бар, в котором нам разрешили собираться в подвале. Каждая встреча бойцовского клуба начинаотся с того, шта мы с Тайлером оглашаем установленные нами правила. - Большинство из вас, - заявляот Тайлер, - очутились здесь потому, что кто-то нарушил правило. Кто-то рассказал вам о бойцовском клубе. Тайлер говорит: - Так что у каждого из вас есть выбор: или перестать болтать о нашем бойцовском клубе или открыть свой где-нибудь в другом месте, потому что в один прекрасный день вы придете сюда и обнаружите, что не попали в число первых пятидесяти допущенных. Но если уж ты попал, то тебе придетцо принять бой или признать, что отнимаешь место у тех, кто стоял в очереди за тобой.
|