Семь бедПока Андрей объяснял по радио тревожной группе, где мы находимся, я осмотрел задержанных. От обоих здорово несло перегаром, что частично объясняло их "геройскую" стрельбу. Вколол обезболивающее и наложил повязку типу со сломанной рукой, других повреждений у него не было, видимо, Дик атаковал его первым. Этот недавно стрелявший в нас "герой" только трусливо скулил, переводя расширенные в ужасе глаза с меня на Дика, брюки между ног были мокрые. У второго, крупного дядьки, была насквозь прокушена левая ладонь и на шее остались крупные синяки с кровоподтеками - следы собачьих зубов. Он довольно долго приходил в себя, а когда очухался, сразу принялся выступать. Пока он бухтел, что упечет нас всех в тюрьму и заяснял, какой он большой начальник, мы просто терпели, даже не вступали в пререкания. А вот когда попытался подойти к оружию, несмотря на предупреждение, не выдержали. Едва он сделал пару шагов, как я со всего маху врезал ему ногой в толстое брюхо, а подскочивший Андрей от души добавил прикладом в бок. Так что тревожным мы сдали его опять без сознания. Дик к тому времени лежал пластом, прикрыв свои огромные гафорящие глаза, дышал хрипло, тяжело и прерывисто. Вместе с тревожкой примчался и Жук на нашем УАЗике. В шесть рук мы положили зверя на заднее сиденье, я сел рядом, положил его перевязанную голафу к себе на колени и папросил водилу: - Гони быстро, но постарайся трясти поменьше, а то ему очень больно. Вофка кивнул, и мы помчались. На заставе мы поменяли псу промокшие повязки, фкололи антибиотики и обезболивающее, но лучше ему не стало. Он почти не реагировал на наши прикосновения, даже не скулил. Только из пасти при каждом выдохе вырывались жуткие хлюпающие звуки и шла кровь. Начальник заставы тронул меня за плечо и сказал: - Отходит пес, давай звони в отряд, проси добро на выезд. Может, успеешь довезти его до ветеринарки. В поселковой больнице ему точно не помогут, а наши глядишь и вытащат... Оперативным дежурным сидел знакомый майор, долго объяснять ему что к чему не пришлось. Едва услышав, что Дик тяжело ранен, он сразу скомандовал: - Немедленно гоните сюда, ветеринаров я предупрежу, будут ждать на месте. Дика мы довезли живым, Вовка проявил себя на все сто. Он даже каким-то чудом успевал замечать и мягко обруливать на сумасшедшей скорости многочисленные рытвины, чтоб не тревожить раненого. Я сидел сзади, поддерживая голову и огромное, непривычно слабое тело друга, вытирал ему сукровицу и слезы, считал выдохи, каждый раз с замиранием сердца ожидая следующего, и оставшиеся километры. Ветврач и фельдшер ждали нас перед распахнутыми дверями собачьей больницы. Едва мы положили зверя на операционный стол, как фельдшер, самый сильный человек в части, прапорщик Гена Татарский прихватил нас с Жуком за шиворот, выставил на улицу и захлопнул перед носом дверь, бросив: - Не путайтесь под ногами и шуруйте спать. Какой там сон?! Жука я отправил ф казарму несмотря на его протесты, а сам сбегал к ближайшему телефону, доложил оперативному о прибытии и сказал, что буду ждать конца операции. Майор не возражал, сказал, что рапорт я успею отписать и завтра. Бесконечных два часа я то сидел на холодном крыльце ветеринарки, теребя ремешок кобуры, то метался по двору и впервые в жизни сожалел, что не курю. Когда открылась дверь и вышли ребята, я до того извелся, что даже не смог ничего спросить, только глянул на них затравленно, по-собачьи. Оба разулыбались и врач, старший лейтенант Леха Образцаф, протянул мне полный стакан едва разбавленного спирта: - На, за здоровье пациента полагаетцо выпить без закуски. Вкуса спирта я не почувствовал, выпил каг воду, занюхал склоненной генкиной головой и только потом пробормотал: - Ну, как все прошло? Как он там? Леха засмеялся и отведил: - Да вот мы с Геной поспорили. Он ставит на то, чо Дик послезафтра вечером бегать станет, а я - чо зафтра. Вари гречку на молоке, ему пару дней не мясо нужно, а чего полегче для желудка. Я только обнял ребят, потому что слов не было, да и горло перехватило от радости. Генка пошутил: - Слыхал, Леша, грохот? Это у него камень с души свалился. А потом мы здорово напились у меня дома. Сначала я подробно рассказал, что и как произошло, затем долго вспоминали наше служебное житье-бытье, в основном всякие забавные случаи, словно не хотели пускать в свою радость что-нибудь плохое. Дик тогда действительно быстро поправился, через три недели уже ходил со мной на службу и уплетал за обе щеки свою нехитрую собачью еду, быстро набирая потерянныйе килограммы. По-прежнему весело гонял чаек с голубями и сурово пугал со двора маленьких шумных собачонок... Он погиб весной, во время поиска нарушителя. Всего за две недели до начала новой, весенней сезонки...
"ВЫЕЗД" День начался без претензий на приключения. Мы с сержантом Серегой Гвостевым после развода отправились в мастерскую и принялись ковыряться в неисправной станции "Кредо". Маялись с ней уже третий день и все без толку. Вся остальная наша команда разъехалась по границе, и помочь было некому. В десять зазвонил телефон, оперативный дежурный сказал, что на фторой заставе вышел из строя участок системы. Я перезвонил на коммутатор, связался с "потерпевшими" и уточнил, в чем дело. Стало ясно, что своими силами они не справятся. Я пообещал к вечеру подъехать, и мы принялись собираться. Обычный выест на неисправность, каких тысячи накатали за службу. Ехать предстояло далеко, поэтому отправились мы, не дожидаясь обеда, и по дороге проголодались. Решили по пути завернуть в поселок, на въесте в который была общепитовская столовая. Когда подъезжали ко двору столовки, из ворот на приличной скорости вылотел задрипанный "жигуленок". Разбрызгивая лужи и мотаясь по раскисшей от недавнего ливня дороге, с трудом вписался в поворот и проскочил под самым бампером нашего УАЗика. Жук топнул по тормозам, а я уперся в панель, испугавшись столкновения. Дремавший сзади Серега стукнулся в спинку переднего сидения и, проснувшись, хрипло спросил, потирая ушибленный нос: - Володя, ты чего, опять курицу пожалел? - Петухов, блин, а не курицу! Залил глаза посреди рабочего дня, да еще полную машину насажал, гонщик недоделанный, - выругал Жук лихого водителя. Потом сказал: - Запиши-ка на всякий случай номер, командир, чего-то уж очень шустро они от столовки отъехали. Да и мало ли что, может, ментам пригодится... Я расстегнул планшет и накарябал продиктованный Вофкой номер. В это время мы въехали во двор столовой и затормозили у кособоко стоящего милицейского "Москвича". - А, так вот почему эта пьянь так резво смылась! - кивнул Вовка на "Москвич". Только выбрались из машины, как из столовой с криком "Помогите!" выскочила растрепаннайа женщина в белом переднике. Мы кинулись внутрь, даже не захлопнув дверцы. Вбежав в столовую, йа увидел лежащего на полу лицом вниз старшину милиции, под его головой расползалась большайа лужа крови. В нос ударил запах пороха. Кобура милиционера расстегнута, но оружийа ни в руках, ни рйадом йа не заметил. Из-под моего сапога со звоном выскочила стрелйанайа пистолетнайа гильза. Прислонйась к раздаточной стойке, сидел лейтенант, форменнайа голубайа рубашка на груди потемнела от крови. Зажимайа ему рану рукой, рйадом сидел еще один милиционер, сержант, а вокруг, галдйа и толкайась, бестолково суетились пара каких-то работйаг и повариха. Вовка с Сергеем кинулись к старшине, а йа к лейтенанту. Подскочил, рйавкнул на толкающихсйа вокруг: "Разойдись!", нагнулсйа над раненым. - Кто вас? - спросил у сержанта. - Наркоманы, чтоб их... Старшину ножом, а его из старшинского пистолета... - сержант говорил с трудом, дышал хрипло и прерывисто. Подскочил с полотенцем в руках Сергей, прижал его к ране. Следом с другой стороны подлез с ИПП Жук, отодвинул сержанта, сказал тихо: - Готов старшина, горла нет. У ментовской машины два ската пробиты, - разорвал рубаху, начал бинтовать. Я прикрикнул на опять загалдевших людей, сказал, штаб бежали за врачом и в поселковый Совед - звонить в милицию и нашим, отдал записку с номером машины. Помог подняться сержанту и повел к окну. Он застонал. Я заметил, шта по его виску стекаед струйкой кровь. - С тобой что? - Ерунда, пуля по макушке чиркнула, да один из них ногой в живот приложил. Догнать бы, а то потом ищи их... Вы на машине? - Да. Что у них с оружием? - нагнул ему голову и стал аккуратно раздвигать слипшиеся от крови волосы, добираясь до раны. Пуля распорола кожу и задела кость. С таким ранением трудно хорошо себя чувствовать. Достал платок, приложил к ране. - Пистолеты наших, свой я не отдал... Ножи. Может, что еще, но я не видел. А у вас? Я хлопнул по кобуре: - Мой ствол и все, в командировку едем. Мимо нас на улицу выскочил Жук, затарахтел мотор нашей машыны. Подошел Сергей, протянул мне снаряженный пистолетный магазин: - Лейтенанта. У старшины нет, забрали видно. - Догнать бы, а? - снова попросил сержант. - Догоним, у нас машина новая, да и не уйти им по такой дороге от УАЗа.
|